ОПЕРАЦИЯ «СМЕНА ВЕХ»

2. Чья бы корова мычала...
Сменовеховский маразм между тем продолжает крепчать. Обнародован текст специальной резолюции Сейма Польши «в связи с агрессией Советского Союза на Польшу 17 сентября 1939 года», которая была принята на заседании парламента 24 сентября 1939 года. В ней впервые использовано слово «геноцид» в отношении действий СССР против Польши.
«17 сентября 1939 года войска СССР без объявления войны совершили агрессию на территорию Речи Посполитой, нарушая ее суверенитет и попирая нормы международного права. Основание для вторжения Красной Армии дал пакт Молотова-Риббентропа, заключенный в Москве между СССР и гитлеровской Германией. Таким образом был произведен четвертый раздел Польши. Она пала жертвой двух тоталитаризмов: нацизма и коммунизма», говорится в резолюции.Интересно, что Сейм принял резолюцию без дебатов и голосования, а через т.н. аккламацию (от латинского acclamatio — крик, восклицание) — упрощенный порядок принятия или отклонения какого-либо решения на основе реакции участников, выражаемой в виде аплодисментов, восклицаний, реплик неформального изъявления своего мнения.
Реакция на принятую в результате бурных и продолжительных аплодисментов польских депутатов резолюцию последовала незамедлительно. Уже на следующий день российская Госдума дала резкий и достаточно жесткий ответ Варшаве, а в Киеве кое-кто вообще счел, что этот документ «де-факто открывает путь к разделу Украины между Россией и Польшей, а также пересмотру государственных границ Белоруссии и Литвы». Иными словами, резолюция Сейма была фактически приравнена к пакту Молотова-Риббентропа.
Что тут соответствует истине, а что является плодом разыгравшегося воображения и эмоций участников дисскусии? Попробуем разобраться. Тем более что в заключительной части своей резолюции Польский Сейм требует «уважения исторической правды». Особо подчеркивается, что «ее (правду) нельзя замалчивать, ею нельзя манипулировать». Кто же против? Золотые слова!
Поэтому напомню, что Советско-германский договор о ненападении, более известный под названием «пакт Молотова-Риббентропа», был подписан главами внешнеполитических ведомств обеих стран в Москве 23 августа 1939 года по инициативе германской стороны. К договору якобы прилагался некий секретный протокол о разделе сфер влияния, вокруг которого и бушуют сегодняшние страсти, хотя в глаза его никто не видел (то ли утерян, то ли до сих пор засекречен).
Что подвигло руководителей Третьего рейха и СССР заключить этот договор, мы, наверное, не узнаем никогда. Ни тех, кто подписывал документ, ни тех, кто санкционировал его, в живых нет... Однако большинство историков полагают, что Гитлер панически боялся того, что СССР может помочь Польше в отражении германской агрессии, и полагал, что поддержка СССР во время военных действий может помочь вермахту.
В свою очередь, советские руководители, одинаково плохо относившиеся и к Польше, и к Германии, похоже, считали заманчивым справиться с одним из своих потенциальных противников руками другого. Добавим к этому перспективы объединения белорусских и украинских земель, отодвигающего границы СССР на Восток, и гарантию того, что немецко-фашистские войска не оккупируют Прибалтику и многое другое...
В любом случае прагматические позиции договаривающихся сторон понятны. Вот только если рассматривать пакт с моральной точки зрения, то в какой-то мере истерику польских критиков понять можно. Да, заключать договоры и обмениваться рукопожатиями с фашистами аморально, но имеют ли поляки моральное право осуждать советское руководство за это? Неужели панове забыли, что аналогичный осуждаемому ими договору с гитлеровской Германией Польша заключила на пять лет раньше СССР — в 1934 году? Или забыли о том, как вели переговоры с германскими фашистами о совместных действиях против СССР? Неужели амнезия поразила их настолько, что они не помнят, как оттяпали у Литвы Виленский край, оккупировали половину Западной Беларуси и значительную часть Западной Украины? Как вместе с «доблестным» вермахтом польская армия разорвала на части Чехословакию, захватив Тешинскую область? Пшепрашем, панове, но чья бы корова в данном случае мычала, а вашей рекомендовал бы помолчать.
Ну и, наконец, несколько слов о «геноциде». Признавая ваше право помнить и скорбеть о жертвах Катыни и Медного, я хотел бы, чтобы и вы помнили об узниках концлагеря в Березе-Картузской (который то ли вы построили по гитлеровским лекалам, то ли ваши соседи, нарушая авторские права, впоследствии воспользовались польским опытом).
А теперь давайте посмотрим, к каким результатам привел Советско-германский договор, подписанный 23 августа 1939 года. С одной стороны, Советский Союз вернул себе утраченные в 20-х годах западноукраинские и западнобелорусские земли и не допустил прихода немецко-фашистских войск в страны Балтии. Более того, Япония, возмущенная «коварством» Германии, отказалась от подготовки агрессии против СССР и начала готовиться к войне с США.
С другой стороны, и Гитлер своей основной цели добился: СССР в войну на стороне Польши не вступил. Советской военной поддержки вермахту не потребовалось, сам справился. Вот что говорилось в ноте советского правительства, которая была передана польскому посланнику Гжибовскому утром 17 сентября 1939 г.: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. Польша потеряла все промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица страны больше не существует. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это означает, что польское государство перестало существовать. Ввиду этого Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей, угрожающих Советскому Союзу. Кроме того, советское правительство не может безразлично относиться к судьбе единокровных украинцев и белорусов, проживающих на территории Польши. В связи с этим Красная Армия получила приказ перейти границу и взять под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии».Добавлю, что к моменту ввода советских войск польское правительство уже покинуло Варшаву и через Румынию перебралось в Лондон. Через несколько часов после вручения ноты Красная Армия перешла границу.
Некоторые источники (не только польские), правда, утверждают, что все же помощь германским войскам была оказана. Якобы 1 сентября 1939 года было продлено время вещания радиостанции в Минске. Речь идет о легендарной довоенной станции общегражданского назначения, которая каждое утро гласила: «Увага! Гаворыць Мінск! Радыёстанцыя РВ-10 iмя Саўнаркома БССР пачынае сваю работу на хвалi 1442 мэтра!»… Сделано это было, как утверждается, для того, чтобы люфтваффе могло использовать ее в качестве специального радиомаяка для наведения бомбардировочной авиации на Варшаву и другие польские города (координатная привязка по радиокомпасам). Говорят даже, что за эту услугу Г. Геринг подарил К. Ворошилову самолет. Так это или не так, подтвердить или опровергнуть я не могу. Но в любом случае этот эпизод, если он имел место, как и совместный парад вермахта и Красной Армии в Бресте, который принимали Гудериан и комбриг Кривошеин, к славным страницам нашей истории не отнесешь. Возможно, поляки и вправе осуждать нас за эти моменты. Более того, как бывший председатель Национальной государственной телерадиокомпании, готов выразить свое сожаление, что мои предшественники использовали свои возможности во вред Польше. Однако с тем, что Польша «пала жертвой двух тоталитарных режимов», я не согласен категорически. Польша пала жертвой собственной, мягко говоря, неразумной внешней политики, рецидивы которой мы, увы, порой наблюдаем и в ХХI веке (достаточно вспомнить страсти вокруг американской ПРО). Страна, совершившая агрессию практически против всех своих соседей (кроме Германии, естественно), страна, первая начавшая заигрывать с Гитлером, страна, сорвавшая подписание договора о коллективной безопасности в Европе, ревет сегодня, как голодная корова, требуя, чтобы перед ней все извинились.
Только не надо подозревать меня в полонофобии. Я часто бывал за Бугом, люблю многие польские города. Особенно Торунь, который считаю жемчужиной средневекового зодчества. Как мужчина, высоко ценю красоту и особый шарм польских дам. С детства восхищаюсь музыкой Шопена и зачитываюсь произведениями С. Лема. Есть, однако, моменты, которые я понять не могу.
В 1975 году мне (тогда секретарю райкома комсомола) было поручено принять делегацию польского союза молодежи, прибывшую на 30-летие победы в Великой Отечественной войне. К визиту мы разработали соответствующую программу — музей истории Великой Отечественной войны, курган Славы, Хатынь. Все шло нормально, пока не прибыли в Хатынь.
— Хатынь это Катынь? — сразу же спросили у меня.
— Нет.
— Так зачем вы назвали эту деревеньку Хатынью? Чтобы нас запутать?
Чувство неловкости за гостей сохранилось у меня до сих пор... Думаю, что пять лет спустя эти «комсомольцы» дружно пополнили ряды «Солидарности».
Дело, наверное, не в особом польском менталитете, а в сохранившемся у части польского населения (преимущественно интеллигенции) имперском мышлении. Империи давно нет, а имперское мышление сохраняется. Отсюда и назойливое желание переставлять исторические вехи по своему усмотрению.
В последние месяцы белорусско-польские отношения начали улучшаться. Тем более нет оснований обливать святую для нас дату —17 сентября 1939 года — грязью.