Губительная сила слова

Слова национального лидера, цитаты и лозунги, надерганные из его письменных трудов или речей, эффективно действуют там, где они обращены к нерассуждающей толпе.

На Кубе только что вышел в свет Словарь мыслей Фиделя Кастро. Это событие было приурочено к 83-летию человека, который без малого полвека управлял островом Свободы. Для удобства читателей основные понятия и концепции, сформулированные главнокомандующим, расположены в алфавитном порядке, уточняет газета Кубинской компартии Granma. Но это не просто подарок ко дню рождения.

Как пишет та же Granma, цитатник Фиделя станет полезным орудием в идеологических дебатах современного мира и в работе по строительству социализма на Кубе.

Если кубинские пропагандисты действительно считают идеологическими дебатами сегодняшнюю политтехнологическую перебранку, столь же бессмысленную, что и диспут Панурга с Таумастом, то и бог с ними. Но сам факт издания фиделевского тропаря лишний раз подтверждает правоту Георга Гегеля, который заметил, что история повторяется дважды сначала в виде трагедии, а потом в виде фарса.

В эпоху всеобщей безграмотности авторитарным правителям фараонам, племенным вождям, султанам, князьям и прочим абсолютным монархам жилось несравненно проще, чем их современным последователям. Идеологическое обоснование их власти умещалось в лапидарные и безапелляционные тезисы, исключавшие всякую полемику. Например: Каждый обязан исполнять все мои повеления, приходить тогда, когда я прикажу, отправляться туда, куда я прикажу, казнить того, кого я прикажу. Такой формулой определял сущность своей власти Гуюк-хан, внук Чингисхана. Или хрестоматийно известное и чуть более политкорректное государство это я Людовика XIV.

И никаких тебе идеологических дебатов, полемики с оппонентами, а главное, никакой необходимости доказывать кому-либо свое право на неограниченную власть.

Славные были времена.

А вот в новейшей истории, когда как минимум две трети человечества научились читать, писать, а кое-где даже критически осмысливать услышанное и прочитанное, диктаторам стало гораздо труднее убеждать подданных в своей непогрешимости. Впрочем, сообразив, что слово обладает силой, вожди нашли спасительный для себя выход в монополизации права на слово. Этот способ удержания власти был особенно популярным в XX веке, а первооткрывателями его стали большевики, превратившие страну, именовавшуюся Советским Союзом, в один гигантский цитатник.

Судя по истории первой в мире страны победившего социализма, они покончили со всеобщей неграмотностью специально для того, чтобы предусмотрительно изолированное от внешнего мира население могло читать только большевистские заповеди. Грабь награбленное, Вперед к победе коммунизма, Жить стало лучше, жить стало веселее, Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой, Вместе с партией, вместе с народом, Дело партии живет и побеждает, Коммунизм это молодость мира, Учение Маркса всесильно, потому что оно верно, Экономика должна быть экономной и т. д. и т. п. Плюс непрерывно издающиеся и постоянно дополняющиеся полные собрания сочинений В. И. Ленина и не менее полные, но набранные гораздо более крупным шрифтом собрания сочинений великого менеджера всех времен и народов, которого на старости лет занесло вдобавок в дебри языкознания.

Такой метод практически пожизненной монополизации власти был весьма эффективен в полностью изолированной от внешнего мира стране, чье население так и не вышло за пределы общинного мышления, сохраняя присущее ему веками сакральное отношение к власти.

Между тем практически одновременно с социалистическим экспериментом в Германии возник эксперимент национал-социалистический, а в Италии фашистский. Все они эксплуатировали идею реванша. Россия идею социального реванша, Германия национального, а Италия, объявившая себя преемницей Римской империи, исторического. Но объединял их один и тот же фактор сила слова соответствующего вождя. Плюс абсолютная готовность аудитории слепо следовать за лестной для нее моноидеей, которую предлагали вожди.

В России вчерашняя крестьянская масса с восторгом поверила в то, что она является передовым отрядом человечества. В Германии гитлеровская Майн кампф была тут же раздергана на духоподъемные цитаты, которые легко убеждали наголодавшегося после поражения в Первой мировой войне немецкого обывателя в том, что он имеет право на богатства Европы от Атлантики до Урала в силу своего расового превосходства над другими народами. Пассионарные, а в силу этого легкомысленные итальянцы мгновенно увлеклись абстрактной идеей величия новой Римской империи, упиваясь беспрерывным красноречием Муссолини и не замечая откровенной карикатурностью его попыток имитировать поведение римских императоров.

Другими словами, слово национального лидера, цитаты и лозунги, надерганные из его письменных трудов или речей, эффективно действуют там, где они обращены к нерассуждающей толпе.

Кстати, в этом контексте абсолютно наивной, если не просто бессмысленной, выглядит недавняя инициатива Мюнхенского института современной истории, предложившего выпустить Майн кампф, снабдив ее научными комментариями и критическими статьями, строго негативно иллюстрирующими изречения Гитлера. То есть своего рода цитатник-антицитатник. Предполагается, что эта акция воспрепятствует распространению идей неонацистов. Но затея эта абсурдна именно потому, что человек, расположенный к расовым предубеждениям, как правило, вовсе не нуждается в теоретических обоснованиях для своей ненависти к представителям той или иной расы или национальности. И если ему в руки попадет экземпляр Майн кампф, снабженный негативными комментариями, он их просто не станет читать.

Для того чтобы верить в свое расовое или национальное превосходство, много ума не надо, в чем мы убеждаемся на повседневных столкновениях на почве неприязни к б