Чемпионка мира по художественной гимнастике Татьяна Огрызко: «24 часа в сутки живу с мыслью, что у меня рак»

Чемпионка мира по художественной гимнастике 1993 года Татьяна Огрызко рассказала о свое болезни.

— Тогда мы справились своими силами. Я могла оставить работу и спокойно лечиться. Хотя поначалу, как говорится, лежала влежку. Практически сразу же прооперировали. Потом было самое страшное — «красная химия».

Что это такое и с чем бы сравнить? Не знаю, мне кажется, похожие чувства должен испытывать наркоман — когда его ломает. Выкручивает все кости, не можешь ни спать, ни лежать, ни есть, вообще ничего. Во время этой процедуры выпадают волосы, я год в парике ходила.

Раз в три недели это делали. Только начинаешь оживать, как бах — и снова ты никакая. Этот кошмар я вообще вспоминать не хочу. Забыть бы его, как страшный сон. Потом у меня были 42 дозы облучения в Боровлянах. Затем сделали операцию — страховочную, чтобы метастазы вниз не пошли. А так как были побочные эффекты, то я загремела в 9-ю больницу. Но это нормально, потому что каждая химиотерапия заставляет вылезать новую болячку. Это я уже потом узнала.

Год еще кололи лекарство, которое подавляет рост опухолей. Вроде бы все пришло в норму. А этой весной начали болеть ребра и спина. Такое ощущение, будто получила спортивную травму. Поэтому ходила к доктору — тейпировала, кололи обезболивающее, но ничего не помогало.

Отправили меня на компьютерную томографию. Нашли пятна в ребре, в плече и в костях. Сделали точечное облучение, вроде бы боли поутихли. А потом в августе все снова начало болеть. Сделали КТ в августе — обнаружили пятно на теменной кости. Ну и опять все по новой. На днях сделаю новую томографию и буду искать клинику, где лечиться дальше.

Скорее всего, в Германии. В Берлине есть клиника, где я уже была. Она одна из лучших в Европе, во всяком случае, в ней есть аппараты последнего поколения, которых в мире насчитываются единицы. Реабилитация там другая. Да и сестра рядом, друзья...

— Как ты это все переживаешь психологически?

— Если честно, то иногда едет крыша. Мне говорят: «Таня, надо отстраниться от всего». А я не могу. Депрессивное состояние побеждает. Принимаю таблетки, потому что только они помогают как-то успокоиться. 24 часа в сутки живу с мыслью, что у меня рак — просыпаюсь, готовлю завтрак, работаю, засыпаю...

Живу в страхе. Уверена, любая другая болезнь переносится куда легче. А когда рак, ты не знаешь, на сколько хватит таблеток, как поведет себя организм завтра, что будет с детьми. У меня их двое. Старшему сыну 16, дочке восемь. Илья поддерживает меня, а Соня, кажется, не понимает даже, что с мамой происходит.

Много людей вокруг. Дают советы. Кто-то говорит: «Ай, я не боюсь смерти!» А я боюсь... Не хочется умирать, мне еще жить и жить, – – сказала Огрызко.