Эдуард Малофеев: сизифов труд не для меня

Эдуард Малофеев: сизифов труд не для меня

Наша встреча с Эдуардом МАЛОФЕЕВЫМ состоялась в прошлую пятницу, в тот час, когда, разумеется, еще не был известен даже результат матча Люксембург — Беларусь, не говоря уже о домашней баталии с Албанией, завершившейся вчера поздно вечером. Однако ЭВМ — это точно! — предвидел те сложности, с которыми подопечным Бернда Штанге придется столкнуться в соперничестве со сборной Великого Герцогства. Малофеев был предельно корректен по отношению к немецкому коллеге, демонстрируя высокие образцы профессиональной толерантности. И все-таки, когда Эдуард Васильевич говорил о том, что высокое проявление духа, имевшее место на «Стад де Франс», должно быть стабильным состоянием команды, когда он указывал, что за духом должна идти какая-никакая, а игра, то становилось понятно — сомнения в решении октябрьской задачи по набору шести очков у мэтра есть, и они, увы, оправдались уже в Люксембурге.

Но, естественно, беседа шла не только о делах и перспективах сборной. Этот год у самого Малофеева получился неоднозначным, чего ЭВМ и не скрывает. Межсезонье и старт белорусского чемпионата — работа в солигорском «Шахтере». Затем болезнь, выздоровление, уход, отдых. Но летом наставник не сумел отказать вопиющим о помощи из питерского «Динамо» — клуба, который ЭВМ в прошлом сезоне вывел в первую российскую лигу. Правда, сейчас миссия, по мнению Малофеева, оказалась невыполнима, и он, посчитав, что так будет лучше в первую очередь для команды, скоро покинул город на брегах Невы. Тем не менее!

Самое главное, что ЭВМ (трижды стучим по дереву!) бодр и жизнерадостен, а значит, как и всегда, живет футболом. С ним по-прежнему тяжело прогуливаться по городу, ибо каждый встречный-поперечный реагирует на персону тренера, а милиционеры едва ли не отдают честь. Малофеев в порядке и, разумеется, еще не сказал своего последнего слова. Он еще нас удивит своими победами, обязательно удивит.

ИСТОРИЯ С ПИТЕРОМ

— Эдуард Васильевич, выглядите вы прекрасно, но, согласитесь, вопрос о здоровье всегда уместен. Тем более все помнят, что весной вас госпитализировали…

— Спасибо за заботу — она приятна. Поэтому, чувствуя вашу искренность, не дежурное отношение, поспешу успокоить: все нормально, со здоровьем нет никаких серьезных проблем. Более того, скажу, что и весной было больше профилактики, желания предупредить возможные неприятности, чем самой болезни. Конечно, из-за нервного напряжения чуть прыгнуло давление, однако — не больше. А раз так, то остается благодарить Бога за нормальное состояние, за то, что по-прежнему горю желанием, понимая: силы есть, как и мотивация на работу.

— На наш взгляд, именно она, мотивация, и подтолкнула вас откликнуться на неожиданное приглашение вернуться в питерское «Динамо», хотя после воронежского опыта вы зарекались выступать в качестве спасателя, принимая команды по ходу сезона.

— Вы правы. Но в этом случае есть свои, особенные нюансы. Все-таки не надо забывать, что работал в «Динамо» почти полтора сезона и вывел питерцев в первую лигу. И, как только стал свободным, как только освободился от обязательств перед солигорским «Шахтером», начались звонки. От людей, с которыми работал, пережил радость успеха. Разумеется, долго думал и сомневался, но звонившие знали (смеется), какие нужно задеть струны души Малофеева: динамовский клуб, ностальгия по прежним дням. «Васильевич, ты же вывел нас на новый качественный уровень», — говорили мне. Поэтому было трудно отказать: в Питере у меня сохранились самые добрые отношения с людьми.

— Однако…

— Законы спорта и футбола не переиначишь. В команде осталось несколько человек, с которыми работал в прошлом сезоне. А самое главное, изменилась атмосфера в коллективе: повышение в статусе — это и повышение заработков, ребята чересчур много задумались о деньгах, а не футболе. Хотя сбор в июле мы провели хороший, потрудились на славу. В первом матче сыграли вничью на выезде с одним из лидеров — «Кубанью». Но потом понял, что вторично наступил на те же грабли. Сейчас в Питере возникли такие точно проблемы и элемент недопонимания, что и когда-то в воронежском «Факеле», в который меня тоже зазвали как бы спасателем. Мучить себя и команду не стал. Как только почувствовал, что труд и усилия бесполезны, так и принял решение об уходе. В Воронеже был три недели, ныне в Питере — три с половиной. Подошел к президенту клуба и объяснил свою позицию честь по чести. Откровенно сказал: рад бы помочь, но, видимо, в этих условиях — не в моих силах. Пояснил, что данное решение не спонтанно, что оно принято ради блага «Динамо» и только в его интересах. Меня поняли, услышали. Предложили остаться в клубе в роли консультанта. Но знаете… Не хотел резким отказом обижать людей, однако изначально понимал, что и в этом варианте не много рационального, мало практического смысла. Не хотелось никому и ни в чем мешать, быть пятым колесом в телеге. А раз так, то вернулся домой, чему был очень рад.

— Тем не менее первые впечатления о «Динамо» были позитивные. Клуб — аутсайдер первой лиги весьма достойно на ваших глазах сопротивлялся в кубковом дерби самому «Зениту».

— Все это так! Повторюсь: изумительно отработали десятидневный сбор, команда однозначно поднялась на более высокий уровень. Но у меня есть свои жизненные принципы, через которые не могу переступить. С точки зрения личных интересов это порой мне вредит. В конце концов, слухи появляются мгновенно: мол, Малофеев пошел — и не сделал. Однако иначе не могу. (Смеется.) Если вижу, что оказался в тупике, о какой-то приватной выгоде не думаю. Интересы команды приоритетны. Время то еще было, и, возможно, у того же Сергея Францева, пришедшего мне на смену, все получится. Смотрю на эти моменты с высоты прожитых лет, с философских позиций: не противлюсь року, уже научился проявлять гибкость, которую прошу не путать с бесхарактерностью. Как раз-таки наоборот. (Смеется.) Но готов приносить жертвы, терпеть некий моральный ущерб, ради появления у команды шансов выправить незавидное положение. Именно это и произошло сейчас в Питере. Да и не только в нем.

— При этом ваш июльский сбор пошел «Динамо» во благо: команда перестала быть совсем уж безнадежной.

— Вы ставите меня в неловкое положение. Но тот сбор действительно удался.

ИСТОРИЯ В СОЛИГОРСКЕ

— Мы плавно подошли к «Шахтеру».

— С огромным энтузиазмом и желанием воспринял предложение возглавить клуб из Солигорска. И очень благодарен судьбе за эту возможность. В этом случае отрину ложную скромность, поскольку считаю, что научил работать многих ребятишек. Если раньше команда была поделена на части — одна группа тренировалась в Минске, другая — в Солигорске, то я настоял на объединении. Доказал, что в межсезонье можно создать нормальные условия для плодотворной подготовки непосредственно в шахтерском городе. Мы ведь лишь раз выехали на сбор в Турцию.

— Кстати, о качестве заложенной вами базы убедительно свидетельствует нынешнее турнирное положение «горняков», претендующих даже на чемпионский титул…

— Спасибо, но эту тему закроем. Буду говорить только о своем периоде. Ведь поначалу был очень доволен — все шло прекрасно. Коллектив создавался. Но уже через месяц стал чувствовать, что нет пресловутого единого порыва. То есть все желали клубу только добра, но пути по достижению прорыва разнились. Не совпадали в философии успеха. Понимая это, вышел еще зимой на руководство клуба, состоялась хорошая беседа. Продолжил работу, но ощущение «кто в лес, кто по дрова» все равно присутствовало. Не было желанной мною консолидации, поэтому хотел оставить «Шахтер» еще до начала чемпионата. Отговорили. Тот же Анатолий Усенко, с которым давно вместе идем по жизни. Но — не получилось! Никого не обвиняю, ни к кому у меня нет претензий — просто так вышло. В конце концов, «Шахтер» — клуб с традициями, стереотипами. Со своими наработками, которые было сложно, а то и вовсе бесполезно ломать. Как видите, и в этом случае пришел к мысли: ради блага команды необходимо расстаться.

— А тут и давление прыгнуло…

— Да… Но основной момент следующий: всегда полагал, что главный тренер — центральная фигура, которому все должны помогать, формируя коллектив единомышленников. В то же время в мировом футболе много больших команд, построенных по иным принципам. Поэтому нет ни обиды, ни претензий — расстались цивилизованно.

— Тем не менее были разговоры, что вас с первых матчей стали призывать ставить в основной состав ветеранов, вмешивались в тренерскую кухню, проводили определенную работу с игроками…

— «Шахтер» — своеобразный клуб. (Смеется.) Что мог, то сделал. Меня ведь в Солигорске даже одергивали: Васильевич, возьми паузу, отдохни хоть день. Но мне хотелось показать, как надо вести учебно-тренировочный процесс, и в этом отношении моя совесть спокойна. Причем не загонял людей в «стойло», чего никогда не понимал и не пойму. Много общался по профессиональным вопросам с Володей Журавлем, который мне ассистировал. Считаю, что этот молодой наставник немало подчерпнул полезного. Уже после моего ухода он несколько раз звонил, говорил, что продолжает вести процесс в прежнем ключе, спрашивал совета. Правда, Журавлю в нашей работе мешала стеснительность. Начиная сотрудничество, рассчитывал на более мощную помощь. По тем же тактическим идеям. Мне было бы весьма интересно мнение молодого специалиста, имеющего за спиной славную игровую карьеру. Но этого не было, что списываю именно на стеснение.

— Теперь Журавель самостоятелен…

— Дай Бог ему успехов! Судьба сама заставила его развивать инициативность, избавляться от комплексов. Благо уверен: за четыре-пять месяцев можно и нужно схватывать основные моменты подготовки, чьим фундаментом как раньше, так и сейчас является «физика». Кто умеет подводить команду в отменном функциональном состоянии, тот всегда будет на коне.

— В современном футболе у многих тренеров есть своя постоянная команда ассистентов, менеджеров, администраторов и даже врачей. Приглашая наставника, тот либо иной клуб соглашается принять его со всей «творческой бригадой»…

— У меня такого в практике не было. Пускай обжигался, но верил в то, что удастся самому на каждом новом месте работы создать коллектив единомышленников. Подход, как сейчас понимаю, страдающий излишним идеализмом. Поэтому теперь гораздо с большим приятием отношусь к практике коллег, имеющих такие «творческие бригады». Поскольку если нет коллектива единомышленников, то, как бы ты ни стремился, как бы ни работал, на какие бы футбольные ухищрения ни шел — бесполезный номер.

— В белорусском чемпионате судьба первого места еще отнюдь не решена, да очный матч БАТЭ и «Шахтера» состоится в последнем туре…

— Ваш посыл понят. (Улыбается.) Ставлю на борисовчан. В БАТЭ подбор игроков лучше, да и не только в этом дело. Команда в Борисове уже обрела победные традиции, укрепилась в них. Конечно, случаются и неудачи, но их природа чаще всего заключается в недостатке стимула. А когда у матча знаковый характер, когда соперник силен, то Виктору Гончаренко удается настроить своих ребят на полную выкладку, на самопожертвование ради достижения результата. Ребята выходят, как на последний бой. Самый свежий пример — голландский АЗ. Есть настрой — играют прекрасно, нет — мучаются. Но, когда надо, — БАТЭ априори хорош. Есть запас прочности.

— Однако и самим борисовчанам нужна острая внутренняя конкуренция.

— Безусловно. Ее надо создавать. Хотел достичь этой цели в Солигорске, выведя команду на более высокий уровень физической и технической готовности. Не сложилось, но не отчаиваюсь — смотрю вперед.

— Этим летом все удивлялись прорыву белорусских клубов в еврокубках…

— Выравнивание класса — процесс, начавшийся не сегодня. Он реалистичен и актуален. Поэтому стоит какой-то команде, пусть и более высокого класса и с лучшим подбором исполнителей, оплошать в настрое, как тут же возникают проблемы. Футбол выравнивается. Возьмите тот же чемпионат мира. Явных фаворитов, способных стабильно выигрывать на заказ, осталось раз-два и обчелся. Но в нашей игре еще есть много неиспользованных резервов. В ЮАР за некоторыми командами было больно наблюдать. Приехали неготовыми, в том числе и физически. Возможно, многие тренеры просто не успели решить этот вопрос.

ИСТОРИЯ О ЮАР

— В принципе, чемпионат мира понравился?

— Не очень… Все команды, словно инкубаторские птенчики. Нет своеобразия, оригинальности мысли. У всех ставка на диагонально-линейные перемещения, зонную оборону. Разумеется, методика сейчас усовершенствовалась и отточилась. Но возводить в абсолют ее эффективность не готов. Я — за комплексность, за сочетание с персональной опекой, за перманентное движение вперед, что требует работы над индивидуальными тактическими возможностями игроков. Уж очень мало голевых ситуаций! Настолько мало, что страдаешь скукой. Один-два момента, а все остальное время — «квадрат».

— Возможно, в ближайшие годы эволюция?

— Да. Есть понятие «мода». Сейчас такое общее поверье. Кстати, не только полезное, но и вредное, ибо практически не стало классических защитников, способных отбирать мяч один в один, — боятся, нет навыков. «Зона» отучила от этого, стремление к универсализации выдвигает иные требования. От тех же защитников ждут, например, участия в розыгрыше. А основные обязанности как бы и не довлеют в персонифицированном режиме. А нападающих, напротив, нацеливают на разрушение. В этих моментах много парадоксов, много нелогичного. Поэтому, думаю, вскоре востребуются забытые ныне идеи, и мода изменится.

— Существуют еще и нюансы тренерского подхода…

— Разумеется. Что такое диктат тренера? И что такое свобода?! Человек свободен, когда находится в рамках нравственности и духовности. С такими ребятами можно работать либерально, полагаясь на их высокое самосознание. Но есть ведь и другие, которых необходимо воспитывать. Чтобы не было пассивности, стояния на одном месте, невыполнения тренерских заданий, несоблюдения требований игровой дисциплины. Это достигается индивидуальными и коллективными беседами перед каждой тренировкой, каждым матчем.

— И опять-таки физическая подготовка?

— Безусловно. Сколько бы тренеры ни объясняли парням, куда надо бежать и пасовать, но если у них, превозмогающих колоссальные нагрузки, нет умения и желания их терпеть, если они не готовы играть через «не могу», толку не будет. Сизифов труд. Разумеется, стопроцентно положительный герой в этом мире только Иисус Христос. Но до определенного уровня можно довести каждого. В своей практике наблюдал это неоднократно. Приходишь — одна атмосфера, через месяц — другая. Совершенно иные люди, которые каждодневно работали и вышли на новый уровень.

ИСТОРИЯ О СБОРНОЙ

— Как вы восприняли старт белорусской сборной в отборочном цикле ЕВРО-2012: победу в гостях над Францией и домашнюю ничью с румынами?

— Так держать! Команду надо поздравить — начало очень хорошее. А старт имеет огромное значение. В первых матчах ничего нельзя глобально выиграть, зато все можно проиграть.

— Но качество игры…

— Давайте наберемся терпения. Разумеется, эстетика белорусского футбола в том же парижском матче меня не восхитила. Но, во-первых, это мое мнение — и только. Во-вторых, надо учиться радоваться успехам, тогда они нас не будут забывать. И, наконец, в-третьих, уточню один момент: нам нужны большая самоотдача и самопожертвование игроков. Причем не индивидуальные — здесь к ребятам нет никаких претензий, а коллективные. Это вопрос психологии, в большей степени зависящий от нас, тренеров. Коллективный порыв ставится наставниками. Чтобы достучаться, чтобы услышали. Не только каждый в отдельности, а сообща. Футбол — командный вид спорта, и этим все сказано. Чтобы лозунг «За нами Минск — отступать некуда!» был осмыслен на уровне командных взаимодействий, потому что в одиночку спасать Родину — занятие героическое, но малоперспективное. Только когда все личные порывы ложатся в единую канву, только тогда и будет большой успех. Миссия наставника. Хочу верить, что она выполнима. Я — патриот! В Беларуси не самые плохие футболисты — они хорошие, и уж тем более наши болельщики давно заслужили ярких побед. Надо верить, жить этой верою и работать на эту веру. А удача сборной — удача любого человека, имеющего отношение к отечественному футболу, и вообще каждого гражданина нашей республики.

— Но нужен лидер. Увы, но надежды на талант Александра Глеба так до сих не оправдались. И это еще мягко сказано. Почему?

— У меня нет никаких сомнений в звездном статусе этого игрока — он его заслужил. Всегда симпатизировал Саше. Но понимаете, какая штука… Как вы считаете, можно сравнить Глеба с другим Александром — Прокопенко?

— Да.

— Придерживаюсь аналогичного мнения. Техническое оснащенность, умение отдать обостряющую передачу, чтение и понимание футбола — все сопоставимо, и, возможно, кое в чем Глеб превосходит Прокопенко. Однако есть несколько существенных «но». Глеб нестабилен, а значит, у него проблемы с индивидуальной подготовкой, с расстановкой приоритетов в системе жизненных координат. У Прокопенко футбол находился на первом месте, каково мировоззрение Глеба — не знаю. И главное. Вспомните, сколько мячей в союзной высшей лиге забил Прокопенко, — более 50. А если суммировать все его мячи, то за сотню. Прокопенко рвался к воротам, любил брать на себя ответственность, обожал завершать атаки. Даже Сережа Алейников, как бы глубоко ни располагался, никогда не упускал возможности пробить по воротам. Глеб же ограничил себя функциями подносчика снарядов. Когда и почему это произошло, ответить сложно. Но Саша многое потерял. Он и так классный мастер, но будь в нем развиты бомбардирские инстинкты — вообще бы цены не было. И кто знает, возможно, ему еще и удастся перестроиться.

— Но вас самого уже не перестроишь!

— А надо?! Я не могу наступить на горло собственной песне, задушить свои идеи, но по-прежнему горю футболом. Иначе себя просто не мыслю.