Лига Европы. "Динамо" Мн. Вокруг матча. Одиннадцатый сектор

Каюсь: на ответный матч “Динамо” с “Маккаби” я отправился лишь благодаря Сергею Минскому и своей принципиальной позиции поддерживать по жизни людей креативных и неординарных (к коим упомянутый певец, без сомнения, и относится).

Неделю тому пришлось быть свидетелем поединка в Хайфе, и он весьма основательно укрепил меня в мысли о том, что молодые динамовцы родились под счастливой звездой, ибо при ином раскладе увезли бы из Израиля “целый мешок”, как выражался мой школьный друг Костик.
Минский привлек меня флеш-мобом — интригующей идеей собрать в секторе 50 отечественных певцов, обуянных желанием поддержать любимую команду популярными песнями патриотического содержания. Идея прочно сидела корнями в земле обетованной, ибо на домашней арене “Маккаби” немногочисленный белорусский хор действительно вызвал фурор и чувство ностальгии. “Беловежская пуща” заставила прослезиться ту половину стадиона, которая без заминки могла бы назвать как автора текста, так и музыки воистину культового произведения времен мулявинских “Песняров”.
Впрочем, дома все было иначе, и затянутый в дебюте Минским и Ко национальный гимн звучал по крайней мере странно, все равно как периодические объявление где- нибудь в вагонах столичной подземки: “Да здравствует наша страна — самая демократическая страна в мире!” — редкие болельщики изумленно вслушивались в строки, улыбались и понимающе качали головой, мол, бывает...
“Родину надо любить на расстоянии”, — философски заметил один из них и, кажется, попал в точку. Что до игры, то нашим быстро забили, и всеобщий пыл, и до того не слишком высокий, упал до минимума. Терпеть надо было еще целый час, и я искоса поглядывал на зрителей, чьи лица приобрели откровенно скучающее выражение.
Мы напряженно смотрели на поле и ждали конца. С 11-го сектора делать это было не очень удобно, но, следует полагать, билеты стоили здесь дешевле, чем в соседних — центровых и потому столь девственно чистых. В этом секторе я последний раз сидел, наверное, лет двадцать с гаком — во времена золотого “Динамо”. Кажется, это был “Спартак”, который весь матч отрывался в счете, но наши навалились и победили 3:2. Мы с Костиком решили увековечить это историческое событие надписью на деревянной скамейке. 137-я школа, 6 “С”... “Придурки, может, еще и фамилии напишете?” — поинтересовался наш одноклассник Вова. Мы смутились — именно эта идея почему-то особенно тешила наше самолюбие...
После того победного футбола мы пошли пить квас и еще долго гуляли по городу, восхищенно обсуждая перипетии фантастического матча. В нашем детстве был настоящий футбол, в котором минчане всегда побеждали, и потому будущая жизнь тоже казалась нам чередой успехов и радостных надежд.
Вовка умер восемь лет назад — от рака, а Костик уже давно живет в США, работает программистом и во время очередного приезда домой каждый раз собирается остаться, но родня неизменно уговаривает не делать глупостей. А Костик скучает — ему не хватает нас и футбола, в который в Бостоне никто не играет.
И он не узнает, как это здорово: вдруг вернуться в детство — на 11-й ряд, чтобы снова восхититься нашими — черт знает, как это сделавшими, но заставившими вдруг поверить в чудо давно уже ни во что не верящих взрослых мужиков.
Спасибо вам, динамики...