Две медали Пекина опять наши!
Две медали Пекина опять наши!
10 июня, четверг, вечер. Общение с серебряным призером Игр-2008 в Пекине, оперативно вышедшим на связь с читателями «СП», получилось объяснимо эмоциональным и праздничным. Таким, что Вадим затем перезвонил сам, чтобы попросить поблагодарить всех, кто поддерживал его и Ивана в эти сложнейшие дни несправедливого безвременья. Увы, пятничный номер «СП» уже подписали в печать, и добавку пришлось отложить. Но именно с этого важнейшего для Девятовского и Тихона нюанса и началось наше общение в первый после большой победы день.
Вадим ДЕВЯТОВСКИЙ:
ВСЕХ ПРОЩАЮ!
— Благодарность — всем людям, болельщикам, журналистам, организациям — сейчас просто переполняет. Боюсь кого-то на эмоциях забыть, поэтому прошу прощения — вся доброта и поддержка у меня в сердце. Очень важно, что нам оказывалась квалифицированная помощь: прокуратурой, Академией наук, экспертами антидопинговой лаборатории. Особая благодарность Николаю Генриховичу Кручинскому. Конечно, нашим с Иваном адвокатам. Нам помогали финансово, например БФСО «Динамо». В нас верили, нам отдавали свое время. Спасибо! Теперь белорусский итог выступления в Пекине справедлив — 19 медалей.
— Количество поздравлений?
— Признаюсь, не ожидал. Телефон буквально раскален. Это нечто! Мне кажется, что реакция на эту победу по восстановлению справедливости в зале суда превзошла реакцию на любые мои спортивные достижения.
— Вы разговаривали с Иваном?
— Конечно. Созвонились. Тихон в отличном настроении. Что тут сказать: мы — счастливы!
— Как узнали победную новость?
— За полтора часа до ее официальной публикации со мной связался адвокат Майк Морган. Самое интересное, что его звонок застал меня в Витебске, аккурат в коридорах областного управления. То есть в той организации, которой также надо сказать огромное спасибо. При ее поддержке имел возможность тренироваться в самый разгар скандала, когда чаши весов качались, были сомневающиеся. Но мне оказали доверие, которое постараюсь оправдывать и в дальнейшем. Получилось очень символично.
— В четверг вы признались, что, несмотря на радость, ощущаете понятный упадок сил…
— По-прежнему так. Даже не могу передать словами свои ощущения. Впрочем, чему удивляться: гора с плеч — это выход из-под жесточайшего психологического прессинга. Необходимо время, чтобы все осознать и восстановиться. Сейчас даже нет сил радоваться.
— Такие испытания либо укрепляют людей в вере, либо превращают их в…
— Вера меня не оставляла, что и помогло выдержать. Никогда нельзя жаловаться на судьбу. Наоборот, на многое открылись глаза, по-другому взглянул на жизнь. До многих вещей, вероятно, и не дошел бы так быстро, не случись наша с Иваном пекинская драма. Мне присуща наблюдательность, и впечатлений, ощущений накоплено немало. Пишу стихи и, возможно, вы, если с ними познакомитесь, услышите в них мои духовные посылы, философские метафоры. Не мне судить об их литературной ценности (смеется), но в искренности строк можете не сомневаться. Я не обозлился на жизнь. Я всех прощаю. Есть сильные люди и слабые люди, есть серьезные вещи, а есть эмоции, которые порой захлестывают нас всех. А упадок сил — это усталость от борьбы, пускай и завершившейся победой.
— За эти 22 месяца перманентного стресса часто видели сны о Пекине?
— В сновидениях часто метал молот — это да. А Пекин… Конечно, есть отрицательные ассоциации, но сам-то Пекин ни при чем. На «Птичьем гнезде» публика искренне поддерживала меня, желала успеха. Никогда не забуду наш с Иваном круг почета по арене, которым мы отметили выигрыш серебряной и бронзовой наград для родной Беларуси. Стадион приветствовал нас стоя. Поэтому двоякие чувства. В них еще предстоит окончательно разобраться.
— Надо ли вычеркнуть из памяти тот момент, когда вас ошарашили сообщением о положительной пробе, или это реально использовать в качестве дополнительной мотивации?
— В спорте жизнь короткая, но у меня еще есть силы и амбиции. Да и с мотивацией проблем нет. Надо опять выходить на элитный уровень, готовиться к Играм в Лондоне. Так что не думаю, что удастся забыть… Но еще более острыми останутся воспоминания о нашей борьбе: дни складывались в недели, недели в месяцы, месяцы в годы. Мысли об этой борьбе, ее перспективах и характере, не оставляли ни на минуту. Тут надо понимать: суд в Лозанне ничего не искал — только разбирал факты, которые были предоставлены нашими адвокатами. И мы обошлись без единой спекуляции, отказавшись выдвигать претензии относительно вопросов, на которые были получены хоть какие-то ответы. Например, пауза между анализом пробы и выдачей результата превысила семь часов, что не лезет ни в какие ворота. Однако лаборатория дала странный ответ: дескать, испортились часы. Кто в это поверит? Только не я. Но мы не апеллировали по этому пункту. Хватало вопросов, вообще оставшихся без ответов, даже дурацких и надуманных. Отсюда и затяжка по времени. Ответы и не были предоставлены. Почему время все равно затягивалось — это и для меня вопрос, ответы на который сейчас искать не хочу. И без того они сверлили голову неприятными подозрениями… Вы знаете, о чем идет речь, ибо «СП» анализировала ситуацию в схожем контексте.
— Юристы…
— Майк Морган и подключившийся затем его швейцарский коллега, прекрасно разбирающийся в праве родной страны, — это люди с мировыми именами. Они не побоялись рискнуть репутацией, ибо для адвокатов проигрывать такие дела, мягко говоря, не рекомендуется. Рейтинг такие фиаско однозначно не повышают. Но люди поверили в мою и Ивана честность, и с этих позиций вели защиту нашего имени, наших интересов. В этой общей вере и кроется ключ к успеху в Лозанне. Обнаруженные факты не допускали другой трактовки, как непонятное, нелегитимное вмешательство… со стороны. В начале июля проведем в Минске большую пресс-конференцию, на которой обязательно дополним формуляр, пришедший из Швейцарии, в котором не отражены многие моменты. Почему суд поступил так, как поступил… возможно, это проявление мудрости. Большой резонанс факта нашего оправдания не всем приятен. Но самое главное — мы выиграли.
— Случись поражение в Лозанне, вы бы обратились в Верховный суд Швейцарии — последнюю инстанцию?
— Обязательно! Наша позиция была предельно понятной: МОК не отвечал на вопросы, а значит, были бы все основания обращаться в следующую инстанцию.
— Вадим, как думаете, эпохе относительного застоя в мужском молоте 10 июня пришел конец?
— Спасибо, за завуалированный комплимент Ивану и мне. (Смеется.) Будем надеяться! Но на ваш вопрос о чемпионате Европы-2010 в Барселоне уже отвечал: я — серьезный человек. Ко всем стартам подхожу основательно, а без должной подготовки на такой уровень замахиваться не стоит. Смотрю в будущее. Главное, чтобы и у меня, и у Ивана было в порядке здоровье. В том же Пекине испытал такую боль в коленях, которой раньше никогда не испытывал. О проблемах Ивана со спиной тоже всем известно. Поэтому нам необходимо как следует восстановиться, подлечиться, чтобы целенаправленно и спокойно готовиться к Лондону. Конечно, казалось бы, что всем этим можно было заниматься и в паузе, но — поверьте: нам было не до этого.
— Ваши пять ассоциаций с будущей Олимпиадой в Лондоне?
— Прежде всего, конечно, дождь. (Смеется.) Большой праздник. Адреналин. Гармония тела и движений. И, конечно, победа.
— Да будет так!
— Спасибо.