БТ назвало бизнесмена организатором протестов в Уручье. Его жена рассказала, что на самом деле происходит
В эфире «Беларусь 1» продемонстрировали кадры с показаниями задержанного координатора штаба Бабарико по Первомайскому району Минска Юрия Воскресенского. Телеканал заявляет, что он был «организатором протестных акций» в микрорайоне Уручье в Минске. Его жена Алеся Воскресенская называет сюжет спектаклем, и просит власти внимательно рассмотреть ситуацию, которая «искусственно создана в отношении супруга».
Что было в сюжете «Беларусь 1»
Во время дачи показаний, которые были записаны и показаны по ТВ, Юрий Воскресенский рассказывает, что летом познакомился с двумя российскими политологами, которые предложили ему общаться «на предмет изучения общественно-политической ситуации в Беларуси». По его, словам, он должен был передавать им дословно открытую информацию из телеграм-каналов — из открытых источников с какими-то комментариями.
В августе, рассказывает на записи Воскресенский, один из них высказал ему намерения дестабилизировать общественно-политическую обстановку в Беларуси накануне выборов.
— В чем должна была состоять дестабилизация обстановки? — спрашивает голос за кадром.
— Доведение до населения результатов альтернативных кандидатов, — объясняет Воскресенский. — Доведение до населения альтернативных результатов подсчета голосов. Он просил прямые контакты со штабами кандидатов. Также он достал при встрече 30 тысяч российских рублей (около 400 долларов. — Прим. TUT.BY) из личных средств со словами: «Это на демократию» — и посоветовал их передать на закупку лазерных указок — на случай применения насилия со стороны ОМОНа и на случай дестабилизации их цепей.
На видео Воскресенский говорит, что взял «денежные средства в размере 30 тысяч рублей». 12 августа, продолжает мужчина, осознав, что массовые мероприятия превращаются в тотальный неуправляемый хаос, он решил обратиться с повинной в КГБ. Кроме того, отмечает он, осознал, что его «использовали в качестве пешки, втемную, московские кукловоды».
«К нам в квартиру ворвались люди в балаклавах и гражданской одежде»
Алеся Воскресенская — кандидат педагогических наук, работает в БГУ. Ее супруг Юрий Воскресенский — бизнесмен. Он директор нескольких компаний, одна из которых является резидентом ПВТ.
— За 18 лет брака и 23 года наших отношений я могу с уверенностью утверждать, что Юрий честный и порядочный человек. Это подтвердят его коллеги, бизнес-коллеги, друзья. Муж всегда работал в правовом поле, — описывает Юрия Воскресенского собеседница. — По образованию он политолог, заканчивал аспирантуру юридического факультета. Пять или семь лет назад был депутатом Минского городского совета. Часто появлялся в СМИ, давал комментарии. Но с его стороны никогда не было резких заявлений, потому что он всегда был нацелен на диалог и корректен в своих высказываниях.
В эту предвыборную кампанию Юрий был членом инициативной группы штаба Виктора Бабарико. Он собирал подписи, заводил подписные листы. Все, что он делал было исключительно законно, поэтому сказать, что его деятельность могла послужить каким-то основанием для задержания, недопустимо.
— Как задерживали вашего супруга?
— В момент задержания я была дома вместе с ним. В среду днем нам позвонили в домофон. Юрий даже не успел открыть дверь, как мы услышали, что дверь в нашем тамбуре выламывают. К нам в квартиру ворвались люди в балаклавах и гражданской одежде. Они не представились, никаких документов не предъявили. Они грубо распластали моего супруга. Меня поставили на колени, руки завернули за спину. Полотенце, с которым я только что вышла из ванной, накинули на голову. Дальше я лишь слышала крики Юры. У него проблемы с давлением. Он говорил, что ему нужны лекарства, без которых он не может существовать. Меня потащили к аптечке, и я дала мужу то ли корвалол, то ли пустырник. Потом, когда мужа уже выволокли, я поняла, что не передала ему лекарств, без которых он не может существовать длительное время.
Когда Юру увезли, в квартире со мной осталось три человека. Я попросила объяснить, что произошло. Мне ответили: «Ждите, никаких комментариев мы не даем». Я говорю: «Чего ждать? Кто вы такие? Есть ли у вас какие-то документы». Они сказали: «Вам все предъявят».
В это время я собиралась встретиться с родными. Я попросила позвонить, предупредить, чтобы они не волновались, но мне не разрешили.
Через 2,5−3 часа приехала следственная группа КГБ. Они показали постановление. В нем было написано, что ведется уголовное дело по ст. 293 ч.1, ч.2, ч.3 УК РБ (Массовые беспорядки) и ст. 310 УК РБ (Умышленное блокирование транспортных коммуникаций). В связи с этим в нашей квартире необходимо провести обыск. Затем они обыскали машины, которые принадлежат лизинговой компании, находящейся в собственности моего мужа.
— Что они искали? Что изымали?
— Они пересматривали все вещи, просматривали даже детские игрушки и тетрадки дочки. Я уже не помню, то ли они технику искали, то ли средства связи. Изъяли мой личный компьютер, несколько старых компьютеров, которыми мы давно не пользовалась, мой личный мобильный, мои именные банковские карты, зарплатную карту, ключи от квартиры, парковки. Когда осматривали машины, изъяли какие-то Юрины книги, старые флешки, фотоаппарат.
Сейчас я в полной растерянности, я не понимаю, почему задержали моего мужа. Он, если сказать бытовым языком, всегда был под пристальным контролем жены. Мы все и всегда делали вместе. Ничего подозрительного с ним не происходило. Всю эту ситуацию я считаю полным недоразумением.
— В сюжете на «Беларусь 1» его называют «организатором протестных акций».
— У меня к этому сюжету много вопросов. В сюжете они сказали про явку с повинной. Вы понимаете абсурдность формулировки явка с повинной для человека, которого задержали силовым путем. Когда я посмотрела этот сюжет, у меня зашкаливали эмоции. Потом я просмотрела его много раз. На кадрах видно, что мой муж находится под жестким психологическим и физическим прессингом. На лицо признаки отсутствия жидкости, сна, нужных медикаментов для человека с хроническим заболеваниями. Юрий говорит невнятно, растягивает слова, неправильно строит предложения и дает разные формулировки. Он постоянно смотрит вправо, словно ждет одобрения от людей, которые присутствуют с ним в одном помещении.
Чтобы вы понимали, Юрий — интеллектуал, у него грамотная и логичная речь. Видно, что мой муж находится в неадекватном физическом, эмоциональном и психологическом состоянии. Все это доказывает, что он озвучил какой-то слепленный на скорую руку, противоречивый по фактуре сценарий. За кадром, кстати, слышны какие-то смешки. Видимо, это голоса постановщиков данного действия.
Когда Юрия спрашивают, в чем должна была быть дестабилизация обстановки, он отвечает, что освещал в своих соцсетях общедоступную информацию из телеграм-каналов и соцсетей. Это как? Если я где-то почитаю какую-то общедоступную информацию и поделюсь ей на своей странице в Facebook, это что какой-то специальный сбор информации? Или что?
В сюжете говорят про какие-то световые указки. Световые указки продаются в каждом канцелярском магазине. Использовать их в целях разрыва сцепки правоохранителей, разве это возможно?
— На видео показывают военную амуницию, гранаты. Вам об этом что-то известно?
— Это вещи, изъятые в нашей квартире. Книги и энциклопедии развивающего характера, одежда в стиле милитари — это все увлечения моего ребенка. Он в детстве мечтал быть военным. Ходил в походы, коллекционировал противогазы, играл в стайкбол. Есть карточки клубов по страйкболу, которые это подтверждают. На все предметы, которые у нас изъяли, составили опись. На каждый из них я дала пояснение. Например, они писали — гранаты. Я объясняла — это бутафория, которая используется для игры в стайкбол или в командных соревнованиях. Они пластмассовые. Или, например, они писали — топор. Я указывала, что это детский деревянный топорик.
Они также показывали карты поляка. Но тут нет секрета. Я наполовину полька, у меня и наших детей есть карты поляка. Мы их получили года два или четыре назад. У Юрия карты поляка нет.
— В сюжете крупным планом показали портмоне, на котором написано «Служба безопасности Украины».
— Сто лет назад мы с мужем были в Киеве. Там такая сувенирная продукция продается на каждом углу. Мы привезли это портмоне как сувенир.
— Как давно ваш сын коллекционировал противогазы?
— С 9 до 11 класса. Он очень хотел стать военным. После школы он планировал поступать на военного медика, но не прошел. Он поступил на обычного медика. У нас были изъяты респираторы медицинского назначения. Мой сын закончил первый курс Сеченовского университета в Москве. С апреля по июль он работал в ковидной зоне. У меня много фото, где он в СИЗах. Мой сын имеет благодарности от врачей Коммунарки (московская больница. — Прим. TUT.BY) и Университетской клинической больницы № 3 за самоотверженный волонтерский труд. Никаких запрещенных предметов и препаратов в нашем доме не нашли. Мною это было зафиксировано. У меня нет юридического образования, но даже я увидела некорректное описание изъятых вещей и была вынуждена написать замечания.
— В сюжете говорится про знакомство вашего мужа с политологами Дмитрием Болкунецом и Андреем Суздальцевым, которые «постоянно участвуют в передаче Владимира Соловьева». Вам что-то об этом известно?
— Эти фамилии я слышу впервые. Возможно, мой муж с ними знаком, но достоверно мне об этом не известно. Хочу сказать, что Юрий знаком со многими людьми из разных сфер деятельности. Если у него и были какие-то встречи, то они носили не деловой характер — а попить кофе, поговорить о том, что происходит в мире и какой-то определенной стране.
— В кадрах показывают несколько фотографий, что это за снимки?
— Это фото 20-летней давности, — поясняет собеседница. — На фоне герба, флага НАТО — официальные стажировки от Белорусского союза молодежи, Ленинского коммунистического союза молодежи Белоруссии, который Юрий возглавлял в конце 90-х. Фото с мужчиной — научный руководитель Юриного диплома. Диплом муж готовил в рамках Образовательной программы имени Лейна Киркланда. Юрий изучал опыт реформирования экономик стран Европы в Варшавском университете в 2002—2003 годах. Гильзы в кадре — это куски металла, которые сын использовал для игры в стайкбол.
— Где сейчас ваш муж?
— После обыска мне сообщили, что муж находится в СИЗО КГБ. Я уже заключила договор с адвокатом, но он еще не смог попасть к Юрию. Пока (мы общались вечером 14 августа. — Прим. TUT.BY) муж общался только с защитником по назначению. Защитник встречался с ним утром 14 августа. На тот момент обвинение мужу еще не было предъявлено.
— Вы понимаете, почему все это произошло с вашей семьей?
— Это спектакль. В сюжете мой муж говорит, что не нужно выходить, протестовать. Мне кажется, все это носит политический и пропагандистский характер и придает данной явке с повинной трагикомический окрас.
И еще мне важно отметить, что сейчас у меня нет возможности передать Юрию нужные ему лекарства. Сегодня (14 августа. — Прим. TUT.BY) я подала заявление на имя председателя КГБ Валерия Вакульчика. Я написала, что мой муж страдает рядом хронических заболеваний. Приложила все необходимые эпикризы. Без необходимых медикаментов ситуация может быть летальной. С учетом этой ситуации, я попросила председателя КГБ взять под личный контроль здоровье Юрия. А также внимательно рассмотреть ситуацию, в которою абсолютно случайно попал мой супруг. Я хочу верить, что в этой нелепой ситуации разберутся. Я жду Юрия дома в надежде, что он будет целым и невредимым.