«Сначала уложили в пол и бросили на нас наши же велосипеды». Айтишник - о том, как везли в автозаке

Максим Дарулис встретил 25-летие в отделении милиции. 14 июля его и еще десятки велосипедистов задержали в центре Минска и на автозаках доставили в РУВД. «Меня ни в коем случае не сломали, — говорит молодой человек. — Я стоял на коленях в автозаке и думал: я хочу продолжать добиваться честных выборов. А в милиции собрались такие умные и светлые ребята — айтишники, предприниматели, которые двигают страну вперед. В общем из нас можно было бы сделать отличный стартап».

Вечером 14 июля Максим Дарулис ехал на велосипеде по Октябрьской площади.

— Откровенно буду говорить: я там оказался неслучайно, а потому что не мог в тот день сидеть дома и спокойно смотреть на то, что не зарегистрировали моего кандидата — Виктора Бабарико, — рассказывает молодой человек. — Считаю, что в такой ситуации просто молчать — это преступление хотя бы по отношению к себе и своему душевному состоянию. Поэтому поехал в центр, где было много моих единомышленников. Нам улыбались люди и аплодировали, мы пели песни и ехали вдоль проспекта. Задержание было около Дворца Республики, когда мы начали кружить вокруг площади.

Максим вспоминает, что когда велосипедистов начали брать в кольцо, он решил съехать по ступенькам вниз, где его и схватил крепкий мужчина.

— Мужчина ничего мне не объяснял и не представлялся, просто схватил меня за байку. По решительности его действий я понял, что лучше не сопротивляться. Сам слез с велосипеда, он взял его в руки и сопроводил меня до синего буса, который выглядит, как маршрутка. Там уже были другие велосипедисты. И омоновец, лет 20-ти, спрашивал у молодого парня: «Ну что ты, на площадь собрался? Что ты хочешь доказать?» Но ответил ему 40-летний мужчина: «Я могу тебе объяснить, почему я здесь». И он по полочкам разложил, почему нужно выходить и не молчать. У него своя мастерская по дереву, и его так обложили налогами и другими обязательными платежами, что вести бизнес просто неэффективно. И он сказал: «Как мне жить в стране, если кандидат, за которого я хотел голосовать, не допущен до выборов?»

Дальше, вспоминает Максим, он спросил, можно ли, чтобы его велосипед находился рядом с ним, на что милиционер ответил: «Не волнуйся, скоро за вами заедут».

— Нас передали в руки омоновцев, которые повели нас автозак. Там я увидел, что люди лежат на полу, друг на друге, омоновцы орут, чтобы мы ложились сверху, что самое ужасное, на нас бросили наши же велосипеды. Снизу люди спрашивали: «Что вы делаете? Как так можно?» В ответ: «Лежать!» Нас всех можно было спокойно посадить, в автозаке было примерно десять задержанных, но нас просто издевательски вот так уложили. После того, как снизу послышалось хриплое дыхание, люди начали еще больше возмущаться, и тогда нас подняли и поставили на колени, руки за голову, лицо в пол. На мой взгляд, это еще более унизительно, но хотя бы не было больно тем, кто лежал под нами. В таком положении мы ехали до отделения милиции. На нас все время орали, пихали. Одному парню досталось больше всех и его, видимо, забрали медики, потому что в РУВД его с нами уже не было.

— Сначала нас действительно уложили лицом в пол, — подтверждает слова Максима его «сосед» по автозаку, тот самый хозяин мастерской по дереву. — Получилось, что мне пришлось лечь сверху человека и на меня тоже кто-то лег. Где были велосипеды, я точно не знаю, но их передавали сверху, протаскивали по людям, потому что на одежде остались следы от колес. Потом нам разрешили встать на колени, и уже в таком положении мы доехали до отделения милиции.

Могут ли задержанных по административному делу перевозить в автозаке лежа лицом в пол или стоя на коленях? Мы задали этот вопрос МВД.

— Информация о размещении задержанных «друг на друге» в специальном автотранспорте своего подтверждения не нашла, — ответили в министерстве. — В настоящее время обращений о подобных действиях сотрудников милиции в органы внутренних дел не поступало. Перевозка в спецтранспорте стоя на коленях — исключение, но не правило. В случае оказания неповиновения сотрудникам милиции принимаются меры по недопущению противоправных действий со стороны задержанных. В том числе и с использованием спецсредств, при необходимости.

В отделение милиции омоновцы вели ребят тоже очень жестко, вспоминает Максим:

— Нас нагнули и фактически вели лицом в землю, как самых страшных заключенных. Поставили к стенке, развели ноги. И я услышал, как работник РУВД сказал им: «Свои правила оставляйте в автозаке, не надо себя здесь так вести». Когда омоновцы уехали, мы увидели нормальных сотрудников милиции, которые которым мы рассказали, как нас задерживали, как нас везли.

Среди задержанных Максим неожиданно встретил своего клиента, которому недавно помогал настраивать сайт.

— Вот такая забавная встреча двух бизнесов, — говорит молодой человек. — Отношение в отделении милиции было максимально человеческим, насколько это возможно в тех условиях. Когда нас отвели в актовый зал, я спросил, может быть, в порядке исключения можно как-то быстрее отсюда выйти. Сотрудник не понял, спросил, что у меня за обстоятельства. Я сказал, что у меня сегодня просто день рождения. Это услышали другие задержанные ребята, и хором начали кричать и хлопать: «С днем рождения! С днем рождения!». Человек 50 там было, наверное. Вы не представляете, как это было приятно! Наверное, это был лучший день рождения в моей жизни. Я встретил в РУВД столько умных и светлых людей — айтишники, предприниматели, — люди, которые двигают страну. В общем из нас можно было бы сделать отличный стартап.

На Максима составили протокол за участие в «несанкционированном массовом мероприятии», но копию протокола не выдали, и суда пока не было.

— Меня ни в коем случае не сломали, — говорит собеседник. — Помню свои ощущения, когда я стоял на коленях в автозаке, я думал, что хочу продолжать. Власть своими действиями сама толкает нас на то, чтобы активно включиться в этот процесс. Буду писать жалобы, попытаюсь стать наблюдателем на выборах, буду рядом с людьми, которые мирным путем добиваются честных и свободных выборов. Меня не запугали, я человек другого поколения, мои родные и друзья меня поддерживают.

В пятницу вечером Максим идет на улицу Окрестина, там из Центра изоляции правонарушителей должны выпустить его клиента, с которым они встретились в РУВД.

— Просто хочу его поддержать, — объясняет Максим.