«Позор. Не хочу вас знать после этого». Бывший милиционер из Ганцевичей - о действиях своих коллег
21 июня в Ганцевичах прошли жестокие задержания — помните, например, как милиционер коленом наступил на голову мужчины? Двое журналистов газеты «Ганцавiцкi час», которые работали в прямом эфире, были задержаны. Они говорят, что их избили. «Радыё Свабода» поговорило с бывшим сотрудником Ганцевичского РОВД Сергеем Сидоревичем о работе в белорусской милиции. «Позор. Я больше не хочу вас знать», — такой комментарий оставил в адрес своих бывших коллег Сергей под видео с акции и задержаний во ВКонтакте.
«Заслуживают ли мирные люди обращения как с преступниками?»
Мне было очень тяжело смотреть это видео. Меня там хорошо знают, я проработал в отделе около трех лет. Я знаю этих людей лично, работал с ними. Вот этот сотрудник, который прижал колено к голове человека, который стал «знаменитостью», — я был свидетелем на его свадьбе.
Я в шоке. Я смотрел видео со своей семьей — а потом оставил семью и поехал кататься по городу, чтобы успокоиться.
Они не имели права делать это. Они не имели права трогать людей, «крутить». Не было никакого неповиновения, что они сейчас там составляют протоколы по 23.4 (ст. 23.4 КоАП — «Неповиновение законным требованиям должностного лица»). В статье четко говорится: «Неповиновение законным требованиям». А какие были законные требования? «Разойтись»? Извините, люди не могут стоять на площади? Не было ни митинга, ни плакатов, просто стоящие люди. Заслуживают ли мирные люди обращения как с преступниками? Я был шокирован, увидев это. Мне страшно представить. Я просто вычеркнул этих людей из жизни.
Мне искренне жаль их родственников, жен и близких. Очень жаль. Я уже заглянул в ВК: их жены удалили свои страницы, так что представьте, что там происходит, это маленький город.
«Просто липовый административный материал»
Я уходил [из милиции] так, что об этом знал весь город. Снова же было незаконное задержание. Девушку задержали якобы для допроса, якобы она была свидетелем драки в кафе. Драка была на улице, она была в кафе. Ее задерживают, к ней применяют физическую силу. В то время я работал помощником дежурного в РОВД. У меня были все журналы. Так вот сотрудники не регистрировали применение физической силы.
Девушку продержали в отделении восемь часов, хотя по закону возможно три часа. На нее было составлено два протокола — по ст. 17.3 «Появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения» и 17.1 «Мелкое хулиганство», якобы за ненормативную лексику в общественном месте. Девушка же была трезвой и не сказала ни одного матерного слова. Она тогда училась на 4-м курсе педагогического колледжа, сейчас работает учительницей.
Она вышла вся в слезах, прошла мимо дежурного, я остановил ее, спросил, что случилось. Дал ей свой номер телефона, мы встретились и написали два заявления в суд, обжаловали эти протоколы и написали заявление отдельно в прокуратуру, по всем нарушениям — и применению силы, и что ее продержали 8 часов.
Я был единственным в форме, кто пришел к ней в суд со стороны защиты, пошел против своего руководства. В результате мы ее отстояли, хотя никто в это не верил. Даже во время допроса помощник прокурора сказал: «Сергей, тебя съедят в этом отделе». Я сказал: «Мне все равно, я защищу ее и уйду».
По 17.3 у нас было заседание, я спрашиваю: «Где вы взяли Алконт [модель алкотестера]»? Сотрудник составил протокол, показал 2,2 — 2,4 промилле алкоголя, а никто процедуру не проводил. Эта девушка никуда не дышала. Просто липовый административный материал. То же самое и по 17.1: она не сказала ни слова матерного, вот сотрудники орали на нее матом, уши в трубочку сворачивались, — а протокол составили на нее.
В суде я спросил: почему вы не отвезли ее в больницу на освидетельствование? Судья задает вопрос: «Ты брал „Алконт“ в дежурной части?» Они говорят: «Да». Я говорю: «Нет, они не брали его, спросите девушку: проходила ли она освидетельствование, давали ли ей расписываться в протоколах? Нет, никто не давал. Судья решил отменить постановление и не наказывать девушку.
На этом суде пол-отдела было. А через несколько дней было заседание уже по 17.1 — и мы с ней пришли только вдвоем, никого больше не было. Я сказал суду: «Поднимите камеры видеонаблюдения. Да, нет звука, но там видно, что это девушка сидела и плакала, а на нее кричали».
Кстати, рассказал TUT.BY Сергей, после публикации «Радыё Свабода» девушка позвонила ему — и снова поблагодарила за те события.
«Что, нашел плечи шире, чем мои?»
После этого эпизода за два месяца на меня завели 8 служебных проверок. Достаточно трех нарушений, чтобы уволить по статье за нарушение дисциплины. А на меня их завели восемь.
Я прихожу на смену — а на меня «служебка», заведенная замначальника РОВД, — мол, оружие у меня грязное. У меня в дежурке доступ к оружейной комнате, я открываю — мой пистолет чистый, а его рядом — грязный. Я фотографирую все это, чтобы отбиться от этой «служебки», чтобы меня не наказали.
А когда я приносил заявления на увольнение, их просто рвали — хотели уволить только по статье.
Мне повезло: я занимался спортом, участвовал в соревнованиях в области. И один из брестских начальников помог мне уйти «по соглашению сторон».
Я пришел к начальнику с рапортом, он сидит злой-злой и произносит фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Что, нашел плечи шире моих?». Я говорю: «Пришлось, так нашел». 3 марта 2016 года я ушел из органов.
«Возможность отказаться выполнять приказ однозначно есть»
Многие люди пишут мне во ВКонтакте: что это за люди [про милиционеров]? У меня нет никаких оправданий и даже мыслей, чтобы даже предположить, что происходит в их головах. Люди же не преступники, они не сделали ничего плохого, они чьи-то родители. Не знаю, чем руководствуется тот же сотрудник ГАИ, который коленом стал на голову человека. Не понимаю.
Эти люди не могли физподготовку сдать: элементарные, например, — подтянуться 10 раз. Но с каким огнем в глазах они людей «крутили»! Самоутверждение, другого объяснения у меня нет. И уверенность в безнаказанности. Ведь люди не жалуются. Но я же смог защитить ту девушку!
Возможность отказаться выполнять приказ однозначно есть. И ничего критичного из-за этого не будет. Проведут служебную проверку, возможно. Если и проведут, то возьмут объяснение, в котором можно спокойно сказать, что приказ заведомо незаконный, что я не обязан задерживать людей, которые не нарушили закон. И я даже не имею права это делать. Есть несколько статей Закона об органах внутренних делах, которые описывают, когда сотрудники могут применять физическую силу, спецсредства, оружие.
Возьмем ту же ситуацию в Молодечно, когда милиционер вытащил пистолет. Он не имел права. И каждый каждый офицер скажет вам, что пистолет никогда не выпадет из кобуры. Кобура спроектирована так, что пистолет не выпадет, даже если вас повалили на землю. Я думаю, что он был напуган, достал оружие, чтобы напугать людей, и это очень грубое нарушение с его стороны.
«Мне страшно представить, что сейчас происходит за стенами этих отделов»
Эта система прогнила изнутри. Смена власти, руководство страны — это основное, что нужно сделать, чтобы это изменить. МВД пляшет под дудку Лукашенко. Шуневич [бывший министр внутренних дел] был просто его левой рукой.
Надо убрать палочную систему. Сотруднику ГАИ ответственный по ОВД открыто говорит: «Сегодня тебе нужно три протокола за переход дороги не в том месте, за ремень безопасности — столько-то и столько-то, за превышение — столько-то и столько-то». Вот почему вы вроде немного превысили — а в вас вцепились мертвой хваткой и оштрафуют. Если он вас не оштрафует, не принесет эти протоколы, вечером в отделе у него не примут оружие — и он пойдет дальше искать жертв. Нужно убирать эту систему, чтобы главным было не наказать, а объяснить и спрофилактировать.
Можете представить, как меняется психика человека, насколько он становится беспринципным, бесчеловечным, когда начинает ежедневно переступать через себя, закрывая глаза на человеческие просьбы, слова — и штампуя эти протоколы? Он просто хочет прийти домой вечером, к своей семье. Не в два или три часа утра, по крайней мере, в девять часов вечера. Год или два человек работает в этом режиме, и он превращается в машину, готовую к приказу ломать людей.
И еще — как «тонко» построена система. Если парень учится 5 лет в Академии МВД, он обязан отработать 5 лет. Если он внезапно уйдет раньше, ему придется выплатить огромную сумму — и за жилье, и за обучение, и за форму. И люди попадают в ситуацию, когда они вынуждены работать и закрывать глаза на все — и издевательства начальства, и все остальное. Они вынуждены оставаться, потому что понимают, что если их уволят или они уволятся, образуется финансовая пропасть, которую нужно как-то закрыть.
Смотри, кто в ОМОНе. 20−22-летние парни, которым еще нужно драться, кого-то крутить, ломать, самоутверждаться И когда им дают эту власть, когда их прикрывают погоны, они «крышуются» самой системой, когда большинство из них уверены, что все останется безнаказанным — так и происходит.
Они еще не все понимают, что делают. Молодняк, который только что отслужил. Полтора года их дрессируют в армии выполнять любые приказы. И в ОМОНе они также выполняют те приказы, даже не отдавая себе отчета, что приказ незаконный. Они, как верные собаки с горящими глазами, ждут, когда им бросят кость. Бросили — и они побежали «крутить», ломать. Это люди, которые психологически подготовленные выполнять такие приказы, не задумываясь, что мирные люди не представляют никакой угрозы.
Зарплата в милиции близка к средней по Беларуси. Я думаю, теперь сержант получает 800−1000 рублей. Офицеры, участковые с переработками могут 1300 получать.
Нет абсолютно никакого времени для личной жизни, для себя. Например, мне нужно ехать в Минск на выходные. Но чтобы покинуть свой гарнизон, то есть просто выехать за пределы своего района, нужно заранее написать рапорт. И он должен быть подписан начальником. И если вы не нравитесь руководству и начальник рапорт не подписывает, вы не имеете права в свои выходные просто уехать из города.
Нужна глобальная реформа. Я уходил и думал, что ухожу из ада. Но парни, которые сейчас работают, говорят: «Ты еще в хорошие времена ушел». Мне страшно представить, что сейчас происходит за стенами этих отделов.
«Обидно и страшно смотреть на людей, которые не знают закона»
Часто приходилось наблюдать, как людей незаконно задерживали, безосновательно, давали протокол — и они шли платить. Обидно и страшно смотреть на людей, которые не знают законов и их наказывают ни за что.
Человек может быть адекватным, но немного выпил. Его привезут и составят протокол по 17.3 (статья КоАП «Появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения»). И никому не важно, что в статье говорится: его внешний вид должен «оскорблять человеческое достоинство и общественную нравственность». То есть он должен ползать, как свинья, на коленях, не понимая, что происходит — вот тогда его можно привлечь по 17.3. Но сейчас гребут всех подряд.
Теперь всплыли подробности о том, что в отделе избивали людей [задержанных в Ганцевичах 20 июня]. Я уверен, что так и было.
Я часто видел, как задержанных избивали в РОВД. Это было, есть и без масштабной реформы и будет. И чаще всего в этом участвуют люди, у которых были проблемы в общении, например со сверстниками. Они, как правило, так самоутверждаются. Я ни одного человека не тронул, хотя моя физическая подготовка была лучшей в отделе. Но мне нечего самоутверждаться, я и так уверен в своих силах.
Я пошел в органы сознательно. Тогда у меня были мысли, что можно изменить отношение к людям в форме, и я хотел помочь людям.
Был случай, когда задержали ребят, которые праздновали день рождения. 20 лет парню. В пятницу задержали ни за что, оставили до понедельника, до суда. Я понимаю, что у парня юбилей проходит за решеткой, его незаконно посадили. Покупаю торт, фрукты, сок. Просовываю в кормушку, чтобы никто не видел. Они сидели с другом. Этот 20-летний парень плакал. Две недели спустя я гулял со своей девушкой, а он со своей. Мы случайно встретились — и его радости и благодарности не было предела.
Были времена, когда и я жестко задерживал людей, но они были преступниками. Людей, которых должны были наказать, привлечь к ответственности за наркотики, кражу, попытку изнасилования, грабеж. Там нет смысла церемониться, сотрудник должен принять строгие меры, чтобы его задержать. Но «крутить» невиновных людей — никогда.
Нужно жаловаться. Представьте, сотрудник кого-то избил, и ему за это ничего, даже никакой проверки. Как вы думаете, он на следующий день будет бить? Жаловаться надо! Есть вероятность, что отфутболят, но нужно снимать побои, фотографировать следы ударов, заявлять, что я не сопротивлялся, что меня били ни за что.
Я открыл ИП, работаю на себя. Ни дня не жалел о том, что изменил свою жизнь. Хотя были трудные времена, но даже тогда я не думал, что было бы лучше, если бы я остался в милиции. Там много негатива, много плохого. С нормальными человеческими качествами там сложно. Трудно бороться с самим собой каждый день, прогибаться под эти приказы, ломать себя.