Окнами на проспект. Дом «Бессмертен»: бабушка-«шумахер», ремонт в сталинке и самый минский свитшот

Стоит ли переезжать в сталинку? И правда ли, что архитектура 1950-х снова в моде?

Биография города складывается из наших частных историй. Герои рубрики TUT.BY «Окнами на проспект» делятся воспоминаниями о том, чем жил Минск в разные годы и как он менялся.

Дом «Бессмертен» уже не раз оправдал свое жизнеутверждающее название. Необычное здание-дуга уцелело в годы войны. И избежало сноса в конце 1940-х, когда главный минский проспект застраивался по-новому. Проспект Независимости, 40 — современный адрес легендарной пятиэтажки. TUT.BY встретился с минчанами, которые знают этот дом изнутри.

На противоположной стороне проспекта расположен дом-близнец. Два здания дугообразной формы — часть композиции площади Победы.

Лозунг «Подвиг народа бессмертен» возвышается над фасадами с 1961 года. Тогда же у монумента Победы зажжен Вечный огонь.

 

«Таксисты подшучивали: «Вы бы коня запрягли, а то еле тянетесь»

Для Ольги Стуопелис проспект Независимости, 40, квартира 7 — первый минский адрес. Здесь прошло детство и первые годы студенчества. Правда, тогда главная городская магистраль называлась Ленинский проспект.

— В дом № 40 наша семья заселилась благодаря бабушкиной сестре. Она обменяла свою московскую квартиру на минскую, — рассказывает Ольга историю, которую слышала от бабушки — рентгенолога, кандидата медицинских наук Ольги Степановны Лученок.

— До войны бабушка с дедушкой жили в Минске, в том районе, где сегодня Дворец Республики. Бабушка часто вспоминала, как потеряла весь свой гардероб. Вздыхала, какие красивые платья сшила в ателье, но ни разу так и не надела их.

Это был 1941 год, а в эвакуацию брали только самое необходимое.

— Тетя Мария, сестра бабушки, какое-то время жила в Москве, работала инженером на железной дороге. После войны она переехала в Минск, была не замужем, в доме № 40 поселилась с сестрой и ее семьей. Жили все вместе: тетя Мария, бабушка, дедушка и их дочка Валентина — моя мама (после замужества — Кузнецова). Дедушка умер еще до моего рождения — в 1959 году. Он сильно болел, заразился туберкулезом во время войны. Как партийного работника его похоронили на Восточном кладбище. Помню, как в детстве мы с бабушкой ходили туда и она всегда говорила: «Если бы он был жив, то очень любил бы тебя». Бабушки не стало в 1982-м, она умерла от миеломной болезни, тогда ее называли болезнью рентгенологов.

Ольга Степановна Лученок — одна из первых выпускниц минского мединститута. Работала в 1-й клинической больнице, изучала проблемы рентгенотерапии, преподавала.

— Бабушка всегда была деятельная. Одновременно три-четыре работы — ее обычный образ жизни. И преподавала, и лечила, и наукой занималась. Когда дедушки не стало, решила, что надо научиться водить машину. Решила — и сдала на права. Купила «Волгу». Но ездила о-о-очень медленно. Таксисты подшучивали: «Вы бы коня запрягли, а то еле тянетесь». Но бабушку эти реплики не особенно беспокоили. Она с характером была. Хотя со временем все же наняла водителя, могла себе позволить, или просила моего отчима сесть за руль.

Машину, которая по тем временам скорее роскошь, чем просто средство передвижения, ставили в гараж во дворе дома.

— В гараже хранили яблоки, квашеную капусту, соленья. И мы с бабушкой ходили за всем этим.

«Иду в институт, гремлю костями»

— Окна нашей квартиры выходили на проспект. Правда, нужно было буквально перевеситься через перила, чтобы рассмотреть происходящее на площади Победы. Изначально, до реконструкции, она была не такой широкой, как сейчас. И ветераны выстраивались вокруг нее, а Петр Машеров (руководитель БССР с 1965 по 1980 год. — Прим. TUT.BY) с ними за руку здоровался. Рассматривала его с балкона: он же красивый был, статный, высокий, — вспоминает Ольга.

— И неужели никто вам не говорил: плотно закройте форточки и балконную дверь, не подходите к окну?

— Нет, в детстве за всеми парадами наблюдала с балкона. А еще любила невест рассматривать. Помните традицию возлагать цветы к обелиску в день свадьбы? Тогда все так делали, это было принято.

Врачи, артисты оперы — это соседи по подъезду.

— На первом этаже жила очень колоритная дама — Ида Соломоновна. Летом у нее всегда было открыто окно. Увидит знакомого, поздоровается, и начинается беседа. Во втором подъезде жил дворник нашего дома, имени не вспомню, а фамилия — Дикун. Он очень мне помогал, когда бабушка тяжело заболела, последние два года она не вставала. С ним и его семьей мы всегда хорошо общались. Его дочь — музыкант, играла на виолончели в театре оперетты, очень интеллигентная. Иногда она брала меня с собой на спектакли, так что я хорошо помню молодую Наталью Гайду, которая уже тогда была звездой.

После школы Ольга поступила в минский мединститут, стала врачом-стоматологом.

— Тогда «мед» находился в центре, недалеко от Купаловского театра. На учебу могла пешком добираться. Помню, первый курс, к зачету готовлюсь. Надо выучить, как называются кости по латыни. Взяла наглядный материал домой. И вот иду в институт, гремлю костями, они в пакете лежат (смеется). А навстречу мои школьные друзья. Спрашивают: «Что за звук странный?». Нужно было видеть их глаза, когда я спокойно ответила: «Кости стучат».

— Сегодня многие жалуются, что в центре невозможно жить из-за шума. А тогда?

— Проспект тогда и сейчас — две большие разницы. Раньше машин почти не было. Летом спали с открытым окном. До сих пор помню звук троллейбусов. Сквозь сон слышала, как рано утром они выезжали из депо на Киселева. Значит — скоро вставать.

Помню, бабушка очень гордилась, что живет на Круглой площади. О том, чтобы сменить адрес, и речи быть не могло. Мне тоже было трудно привыкнуть к спальному району, когда после замужества переехала на Юго-Запад. В центре жизнь бурлила, все близко.

«Жить в высоких потолках и старых стенах — романтическая мечта»

Ирина Налимова создала облик культовых NewsCafe, Grand Café, Bistro de Luxe. Она — один из лучших дизайнеров интерьеров Минска. В знаменитый дом с гордым именем «Бессмертен» переехала 20 лет назад. Почему сюда?

— Жить в высоких потолках и старых стенах — давняя романтическая мечта. Я училась в 20-й школе с языковым уклоном, там углубленно преподавался французский, и я уже тогда была в полном восторге от Парижа с его знаменитым османским стилем, — приводит Ирина элегантный аргумент в пользу «вторички». — Искала квартиру в центре. То, что нашлось предложение именно в этом доме, случайность.

Квартира-студия Ирины — это две, объединенные в одну (причем не сразу) и чердак, переделанный под лофт-мастерскую. Но прежде чем мечта стала реальностью, было миллион согласований, перепланировка, ремонт. Не проще ли купить новое жилье?

— Сталинка требует больших усилий, чем квартира в новостройке. Нужно решать проблемы с коммуникациями, менять электрику, сантехнику. Но в то же время она дает возможность сделать красивое пространство в исторической реальности, сохранив отдельные элементы этой истории, — считает дизайнер. — Современное строительство скорее уродует Минск, чем украшает. Архитекторы и инженеры-конструкторы забыли, что человеку гораздо комфортнее жить в квартирах с высокими потолками. А сегодня это — 2,70 метра максимум. И я говорю про элитное жилье. В сталинке же это 3,10 — 3,50 метра. Поверьте, это большая разница. Пространство воспринимается совершенно иначе, и дышится лучше, потому что больше воздуха. Или еще один пример. Просто удивительно, почему в новых домах, которые считаются элитными, такие маленькие окна. Только недавно некоторые строительные компании стали ставить «французские» окна в пол.

А прибавьте к этому кривые плиты и стены, ошибки в вентиляционной системе. Этот список можно продолжать бесконечно. И в чем тогда преимущество новой квартиры? С таким же успехом можно сталинку переделать под себя. Зато живешь в центре, из окна красивый вид и выходишь в красивый город, и все в пешеходной доступности.

Во время ремонта в собственной квартире дизайнеру не раз пришлось решать задачи повышенной сложности.

— Наш дом весь на деревянных балках. И только санузлы построены, как бы в колодце, с монолитными перекрытиями, поэтому ванную комнату невозможно расширить. Но, поскольку я объединяла две квартиры в одну, то решение нашлось. И теперь у меня одна большая ванная, вместо двух маленьких.

«До сих пор тяжело воспринимать эту «гаргару» в парке Горького»

— Дома-дуги на проспекте восстанавливались в конце 1940-х. Тогда в газетах регулярно мелькали заметки про «ценные рационализаторские предложения». Например, «вручную делать штукатурные гвозди из отходов жести». Понятно, что стройматериалов не хватало. Во время ремонта случались странные находки?

— Нет, ничего такого не было. Хотя… В этом доме чердачное помещение построено на балках из сибирской лиственницы. И вот на нескольких вырезаны «наскальные изображения». Какие-то растительные узоры. Похоже, их делали пленные немцы, которые работали на строительстве дома. Еще одна деталь из прошлого — изначально здесь было печное отопление. Дымоход сохранился, вентиляция вполне неплохая.

— Жить в центре Минска и «на районе» — две разные истории. Вам знакомы обе?

— В детстве моя семья жила на улице Восточной, недалеко от универсама «Рига». В художественную школу ездила на улицу Володарского. А на этюды — в Сторожевку, Лошицу. После «Глебовки» поступила на дизайн в Витебский технологический университет. Выражение «поехали в город» в значении «в центр» впервые услышала не в Минске, а в Витебске. Запомнилось то удивление: «А мы что, не в городе разве?». Сегодня жить в центре — это возможность находиться в пешеходной доступности от приятных и красивых мест. Есть за что взглядом зацепиться. Если я с собакой на прогулке, то смотрю не на многоэтажки, а на набережную Свислочи. Она, правда, уже в удручающем состоянии, но все эти повороты реки, парк и старые деревья — это очень красиво. А еще — человеку, который живет в центре и каждый день там гуляет, до сих пор тяжело воспринимать эту «гаргару» в парке Горького. Бессмысленное здание, которое заслонило солнце.

«Шутим, что как-нибудь спустимся в «Березку» в шелковых халатах»

Дизайнер одежды Анастасия Васюченко живет в доме «Бессмертен» второй год. Найти здесь квартиру помог случай.

— Знакомый моего молодого человека переезжал и поинтересовался, не хотели бы мы перебраться в центр. Сразу согласились снять эту квартиру, — рассказывает Анастасия. — Такие варианты нельзя найти по объявлению.

— На первом этаже дома — легенда столичного общепита, кафе «Березка». Можно в тапочках за кофе…

— Есть у нас с Лешей одна мечта. Шутим, что как-нибудь спустимся к завтраку в шелковых халатах. Осталось только сшить их, — смеется Настя. — Иногда думаю: сидела бы спокойно в своей Малиновке. В центре все-таки больше соблазнов выйти из дома, становишься мобильнее, активнее.

И если раньше дизайнер пробегала-пролетала мимо монументальных зданий проспекта Независимости, то после переезда попала под обаяние архитектуры 1950-х.

— Всегда любила район площади Победы, хотя изначально я человек районный — жила в Малиновке, Чижах, — шутит Настя. — Архитектура сталинского ампира мне и раньше была интересна. Но как-то не было времени толком ее рассмотреть. Все время бежишь по делам, ничего вокруг не замечаешь. А после переезда стала больше гулять. В центре — все рядом. Если надо в магазин, то скорее пойдешь пешком в тот, что ближе к дому, чем поедешь куда-то. И так меня зацепила лепнина на фасадах! А я же в постоянном поиске идей для новых коллекций, буквально все рассматриваю с точки зрения, как это можно применить в дизайне. Зависла на лепнине, загорелась идеей перевести все эти растительные орнаменты и вазы с фруктами на текстиль.

Так появилась идея коллекции спортивной одежды «Город Солнца» — совместного проекта компании Mark Fоrmelle и бренда KANVA дизайнера Анастасии Васюченко.

— Есть такая техника — эмбоссинг на ткани, проще говоря — тиснение. Если объяснить принцип в двух словах: создается векторный рисунок, затем изображение переносится на специальную плиту, делается оттиск на ткани под сильным прессом и получается объемная картинка, — объясняет дизайнер. — И вот я рассматривала вазы на фасаде здания, где редакция «Вечернего Минска», и думала, как бы классно эти отпечатки города смотрелись на текстиле. Но в итоге именно этой техники в коллекции нет. Подвели производственные вопросы, не все идеи успели воплотить.

А вот с принтами и вышивками все получилось. В них — отражения архитектуры Минска 1950-х с ее мозаиками, лозунгами, шрифтами вывесок.

«Мы привыкли думать, что у нас здесь «усё знішчана»

— Начала углубляться в тему, зависала в Национальной библиотеке. Зацепила книга «Город Солнца» Артура Клинова и его теория о том, что проспект, центр Минска — это попытка советских архитекторов создать идеальный город, — рассказывает Анастасия о работе над коллекцией. — Пересмотрела альбомы по монументальному искусству, искала информацию о советских муралах Минска. Хотелось, чтобы в одежде нашли отражения как очевидные хиты, так и менее узнаваемые детали — нетривиальные символы города.

Так, надпись «Бессмертен», которую Анастасия видит каждый день, когда возвращается домой, стала вышивкой на мужских свитшотах. На платьях коллекции читается фраза «Жить в веках», а на байках — «Победа».

— Те, кто хорошо знают Минск, сразу угадали, что надпись «Победа» — отсылка к кинотеатру с таким названием. Выбрали для нее тот же шрифт, который видим на знаменитой вывеске. «Победа» — один из первых кинотеатров Минска, горожане к нему так нежно относятся, а его, беднягу, никак не отреставрируют… Но и само по себе слово мощное, так что надпись на байке воспринимается и без контекста. И это важно. Когда человек видит вещь в магазине, там нет моих объяснений на пяти страницах, — иронизирует дизайнер. — Все должно быть ясно и без них.

— Надпись на платьях «Жить в веках» — вышивка у сердца. И намек на здание Музея истории Великой Отечественной войны, которое снесли? Почему важно включить эту фразу в коллекцию?

—  Было много разговоров вокруг сноса здания музея на Октябрьской площади и по поводу строительства нового на его месте. Вспомнился лозунг с того исторического здания — «Подвигу народа жить в веках». В сокращенном варианте фраза зазвучала по-новому — свежо, актуально, молодежно. Это как с мощными фигурами на мозаике «Октябрь» Александра Кищенко. В современном контексте эти образы воспринимаются как супергерои.

Мы привыкли думать, что в Минске мало исторических достопримечательностей, что у нас здесь «усё знішчана». А застройка проспекта — это уже история. И важно сохранить эти здания и не перегружать сложившийся ансамбль чем-то инородным. То же с мозаиками — их ни в коем случае нельзя закрашивать, сбивать, разрушать. Во всем этом аутентичность Минска, его душа.