«Так и называют - Игоревна». Спросили лучшего участкового страны о работе в милиции, долге, льготах и безопасности
«Моя высшая похвала — если я даже самому глубокому алкоголику, который стал на путь исправления, жму руку. И у него тогда гордость: жизнь налаживается», — говорит Анастасия Чуприс. TUT.BY встретился с капитаном милиции, которая стала лучшим участковым страны. Мы спросили, как ей работается, что видела страшное, а еще — зачем пошла в милицию.
Анастасия Чуприс, 28 лет. Капитан милиции, работает участковым инспектором в Ленинском РУВД Минска. Победила в конкурсе профессионального мастерства и стала лучшим участковым Беларуси. Мастер спорта по карате международного класса (много наград). Ждет присвоения мастера спорта международного класса по рукопашному бою (среди значимых наград — серебро чемпионата Европы 2018 года в Минске и бронза чемпионата мира в Санкт-Петербурге в 2019-м).
Почему пошла в милицию
Мне всегда хотелось помогать людям. Понимала, что если стану милиционером — буду помогать. В начальных классах занималась карате, в секции нашего клуба «Арсенал» был курсант Академии МВД, который стал для меня примером, — это тоже сильно повлияло на решение.
Родители мои удивились: у нас в семье никто в правоохранительных органах не работал. У меня есть сестра, мы погодки, она — художник. Родители знакомым рассказывали, что обе дочки поступили в академии: одна — в Академию МВД, вторая — в Академию искусств.
Я отучилась, потом пять лет работала участковым по распределению. Недавно подписала контракт еще на пять лет.
Есть представление, что участковый — не женская работа, что эту должность должен занимать мужчина в возрасте. Когда знакомилась с людьми на своем участке, представлялась по телефону, люди переспрашивали: «Вы — участковый врач?»
Мой коллега Павел Атрушкевич проработал в милиции 25 лет, а на участке — 5. Он признался, что, когда я пришла, думал: теперь ему придется не работой своей заниматься, а меня оберегать. Но прошло время, и он сказал: «Игоревна, извиняюсь, ты на своем месте». Это самая приятная похвала.
Мне сложновато было сломать стереотипы. Но эта работа мне по духу.
Сколько населения на участке и чем хорош Велозавод
Мой участок — Велозавод. Вообще я минчанка, живу в Лошице, мне предлагали там и работать, но я не согласилась. Было бы некомфортно: считаю, что личная жизнь должна быть за кулисами работы. Но так не у всех. Тот же мой коллега по опорке родился на Велозаводе и прослужил там всю жизнь — и ему как раз нравилось, что все свои.
На моем участке — 6 тысяч человек, плюс большая промзона. По нормативам на инспектора должно приходиться 3 тысячи человек, но такая специфика: участковых не везде хватает. С нагрузкой справляемся, ничего не скажу. Да, формально все 6 тысяч человек могут обратиться ко мне с заявлением, но они ж не одновременно идут. Я обхожу территорию, встречаюсь с лицами, которые состоят на учете, с ранее судимыми, бываю в проблемных семьях, в притонах.
Сколько из 6 тысяч проблемных? Самых-самых заядлых, не удивляйтесь, — человек 20. Это те, кто очень злоупотребляет спиртным, был судим — на них чуть ли не каждый день могут милицию вызывать. Таким надо постоянно показывать, что закон нарушать нельзя. А если нарушат — снова отправятся на исправление или на лечение. Моя цель — чтобы на Велозаводе было спокойно.
Это рабочий, старый район. Там судимых больше, наркоманов больше, чем в новых районах. Мои пьющие — это в основном работяги поколения 40−50 лет. С одной стороны, тяжело, что таких много на учете, а с другой стороны — они все очень простые, эти люди. Мне нравится, что с ними просто общаться. Еще по участку очень быстро расходятся слухи. Часто это помогает: я только пришла, и все сразу узнали, что я каратистка.
Игоревна. Почему так называют
Игоревной я стала в 23 года. Конечно, не обижаюсь: это же показывает уважение, доверие. Бывает, люди с участка в раскрытии преступлений помогают: «Игоревна, я вам не говорил, но было вот это».
Бывает, участковых называют шерифами, но это за глаза. Часто обращаются «начальник». Это тоже понятно: участковый как начальник на своей территории, первый человек, к кому обратятся за помощью. Тоже приятно.
Ничего обидного вроде «мент» вдогонку я не слышала, нет. Может, я как-то людей убедила, что я тот сотрудник, в чью сторону нельзя так говорить. От человечности участкового тоже многое зависит. Я знаю про все стереотипы о милиции, которые есть. Моя позиция: хотя бы в глазах моего Велозавода я буду стараться их менять.
Когда впервые столкнулась с убийством и случалось ли применять табельное оружие
Моя работа участковым началась с того, что я висельника увидела, это был первый рабочий день. Я еще тогда подумала: «Если такое начало, что же будет дальше?»
Помню, как первый раз увидела очень много крови. Была история: собутыльники не поделили что-то. Один из них состоял на учете как злоупотребляющий спиртным, второй — как ранее судимый. И вот второй первого убил. К сожалению, к нашему прибытию человек скончался. Помню, в луже лежит. Преступника мы вычислили. Я попросила его телефон у его жены, один из последних принятых звонков был подписан знакомой кличкой. Поехала на место — того дома не оказалось. Сориентировала наряды милиции. Буквально в течение часа его нашли, пьяного. Признался.
Табельное оружие — оно есть, да. Но я его не применяла — надеюсь, и не применю никогда. Тьфу-тьфу-тьфу. Даже физическая сила — на очень крайний случай.
Хорошая физическая подготовка помогает. Когда привожу победы по карате и рукопашному бою, мои ранее судимые как-то об этом узнают. Звонят, поздравляют: «Игоревна, видел, молодец!»
Однажды надо было утихомирить на улице скандалиста. Такой разъяренный был, пьяный, огромный — от него страдала дома жена. Пришлось нам с коллегой, Павлом Евгеньевичем, применять физическую силу. Когда мы его задерживали, прохожие предлагали помочь: беспокоились, что я девушка, а он по габаритам очень сильно меня превосходит. Но мы справились и доставили его в опорку.
Прохожие, бывает, стараются помочь. Я быстро бегаю, но был случай: догоняли правонарушителя. Перед нами был ручей, который отделяет Ленинский район от Партизанского. И человек надеялся: если он из нашего района убежит, мы за ним не погонимся дальше. И прыгает в ручей! Я плавать умею, но тут двое прохожих почти одновременно с ним прыгнули в канал и его задержали. Мы их потом отблагодарили за помощь милиции. Приятно, что такие сознательные люди есть.
Как разговорить жертву домашнего насилия
С жертвами домашнего насилия работаем много. Портрет такой: женщина, 40−55 лет. Часто это тихие истории, о которых сообщают соседи. Последний случай: у девушки — телесные повреждения. До меня дошла информация, что соседи слышат крики из ее квартиры постоянно. Милицию к ним домой вызывали часто, но девушка нигде не указывала, что ее избивает муж. Как всегда: сама упала, сама ударилась. Я с ней пообщалась, объяснила, что будет еще хуже, что это может плачевно закончиться. И через прокуратуру возбудили уголовное дело — за сломанные ребра.
Многие жертвы боятся писать заявления сами: мол, хуже будет. Нужно им подсказывать, что заявление от них самих не обязательно, есть и другие способы их защитить. Еще разъясняю, что есть понятие «психические страдания». Не обязательно иметь побои, чтобы обидчика привлечь.
Узнаем про насилие в семьях по-разному. Недавно пожилая женщина рассказала соцработнику, что ее избивает сын. Связалась с ней, будем принимать меры.
Отдельный закон о домашнем насилии? Я всегда за. И сейчас есть меры против агрессоров, но если это прописать отдельно, то у нас может появиться больше рычагов воздействия на них.
Мне, как девушке, проще устанавливать контакт с жертвой насилия. Да и обидчики меня не так агрессивно воспринимают, как милиционеров-мужчин. Совесть, что ли, пробуждается. Лишний раз потом подходят на профбеседу — показать, что исправились.
Пару примеров было, когда я жала руку. Моя высшая похвала — если я даже самому глубокому алкоголику, который стал на путь исправления, жму руку. И у него тогда гордость: жизнь налаживается.
Как жить в безопасности? Основной совет простой: человек должен знать меру, когда пьет. Мой коллега правильно говорил, что пьяный сам может легко стать жертвой преступления: его или обворуют, или побьют. Также он легко может стать и агрессором — алкогольное опьянение провоцирует нарушить закон.
О льготах, выходных и жизни в форме
Я считаю, что участковый — самая престижная работа в милиции. Даже руководство говорит: если поработал участковым, потом везде справишься. У нас ведь и административка, и уголовка — со многим сталкиваемся. Ключевое звено.
Нет, не думаю, что сейчас в милицию идут из-за каких-то льгот. В основном это люди, которые осознанно хотят помогать людям, отдавать долг стране. Да и не сказала бы, что есть какие-то социальные льготы особенные. Проезд платный, стать на очередь на квартиру я могу, только если нуждающаяся. У меня собственного жилья пока нет, а зарплаты, мне кажется, у всех сейчас примерно одинаковые.
Форма — это ответственность. Идешь в ней и понимаешь, что по твоим поступкам будут о всей системе МВД судить. Знаете, я никогда не нарушала закон — поэтому мне просто и жить. Какая есть — такая и на работе. Поэтому ограничений от формы не чувствую.
Выходных у меня — восемь в месяц. Работаю во вторую смену — с 15 до 23, в выходные отдыхаю. Но люди с участка звонят и в выходной, сообщения пишут. И законопослушные, и ранее судимые — всякие.
В свободное время по клубам я не хожу, но гуляю по городу, в музей, на Европейские игры ходила как зритель, на концерты. Последний концерт был, стесняюсь сказать, Стаса Михайлова. Может, не пишите? (Смеется.)
