«Хочу знать правду». Белоруска, которую 17 лет назад удочерили американцы, ищет биологических родителей

Последний раз Даша была в Минске 17 лет назад. Она почти ничего не знает о Беларуси, помнит только, как ходила с крестной в церковь, жила в детдоме с маленькой сестрой, а еще что незадолго до того, как девочек удочерили, их отца арестовали и увезли куда-то на поезде. Старшей дочери тогда было пять лет, младшей — три года. Даша всегда знала, что она приемный ребенок и всегда хотела узнать, кто же ее биологические родители. Мы собрали все, что она помнит о своем белорусском детстве, и очень надеемся, что кто-то узнает ее историю.

В редакцию TUT.BY сначала написал парень Дарьи. Джулс рассказал, что его девушка родилась в Минске и что они пытаются найти хотя бы что-нибудь о ее биологических родителях. На руках у Даши и Джулса — свидетельство об удочерении, куда вписаны уже американские родители и новая фамилия ребенка. Но в копии свидетельства о рождении мы находим старую фамилию и отчество девочки — Латушко Дарья Сергеевна — так ее звали до удочерения.

— Мои русские друзья помогли мне перевести фамилию на английский, — говорит Джулс. — Я пытался найти в Фейсбуке людей по фамилии Латушко, которые живут в Минске. Но все они говорили, что ничего не знают о Даше, что эта история не связана с их семьей. А потом посоветовали мне написать журналистам. Помогите найти ее родителей!

«Сестра была слишком маленькой, но я боролась, чтобы мы были вместе»

Дарья Сергеевна Латушко (именно так был записан ребенок до удочерения) родилась в Минске 29 марта 1997 года. Однако зарегистрирована она была в сентябре 1997-го, спустя полгода после рождения, хотя по тем временам родители должны были прийти в загс в течение месяца после рождения. Почему Дашу зарегистрировали так поздно, она не знает. Вариантов может быть несколько — либо ребенка умышленно скрывали, либо ситуация в семье была неблагополучной, и зарегистрировали девочку не родители, а социальные органы, которые узнали о рождении ребенка.

О своей белорусской семье Дарья почти ничего не помнит. Говорит, что в детском доме прожила примерно полтора-два года, пока ее вместе с сестренкой не усыновила американская семья, в которой уже было две родных дочери. Даше на тот момент было пять лет, ее сестре Лене — три года (она родилась 19 марта 1999 года).

— В приюте жили в основном мальчики. Моя сестра сначала была слишком маленькой, чтобы жить в одной комнате со мной, но я боролась, чтобы мы были вместе. На обед нам готовили обычно какой-то суп. Воспитатели были очень строгими, нам не разрешали вставать из-за стола, пока мы не доели обед или ужин. Играли мы в куклы. Если бы мы сломали игрушку, нам бы влетело. Еще я помню рождественский спектакль, когда мы все должны были нарядиться.

По документам, отца Дарьи звали Сергей. Девушка вспоминает, что незадолго до того, как они с сестрой попали в детский дом, папу арестовали и увезли куда-то на поезде.

— Моей маме пришлось делать все возможное, чтобы заботиться о нас, — уверена Даша. У мамы, по ее словам, были волнистые волосы. Это все, что помнит о ней дочь.

О крестной маме воспоминаний осталось больше. По словам Даши, крестная навещала ее, вместе они ходили в церковь. Судя по описанию, это был православный храм.

— Помню, что крестная носила шарф вокруг головы. Она водила меня в церковь. В храме люди стояли. Мимо проходил священник, в руках у него был предмет с чем-то горящим. Мы должны были склонять головы, когда он проходил мимо и произносил проповедь. Насколько я помню, это была очень высокая церковь из темного камня с мозаикой на стекле. Помню еще, как мы ходили с крестной в лес неподалеку от небольшого городка, собирали там грибы и готовили из них суп. В ее доме была большая красная комната с видом на гору. Мама не отдала нас крестной, потому что у нее были свои проблемы. Так мы попали в приют.

Как удалось нам выяснить, в 2002 году посредником усыновлением детей в Америку занималось минское агентство «Маленькая планета», но оно давно не работает. В 2004 году, когда ухудшились отношения между Беларусью и США, подобного рода программы были резко свернуты. А после кейса Вики Мороз процедуру усыновления для иностранных граждан усложнили.

Судя по документам, которые сохранились у Дарьи, на момент удочерения она могла быть в доме ребенка № 2 в Минске, который находился на улице Одинцова. Однако в 2016 году учреждение ликвидировали. По сложившейся практике, за каждым детским домом закреплена церковь или костел, священник и его помощники посещают детей, крестят их, причем крестными выступают простые верующие — волонтеры. Возможно, крестной Дарьи была точно таким же волонтером. Иногда руководство интернатов позволяет крестным на некоторое время забирать детей, общаться с ними.

«Я понимаю, почему родители сделали то, что сделали»

Даша говорит, что не держит зла на биологических родителей за то, что так случилось.

— Я хочу встретиться с родителями, потому что семья очень важна для меня. Я хочу раскрыть эту тайну, хочу знать, кто мои родные мать и отец. Я понимаю, почему они сделали то, что сделали, и не могу их винить. Но я хотела бы знать правду о том, откуда я родом и что произошло.

По словам Даши, ее американские родители никогда не скрывали, что ее с сестрой удочерили. В семье было еще две родные дочери. Девушка говорит, что ее мама и папа почти ничего не рассказывали о Беларуси. Она лишь знает, что они узнали о программе усыновления от инициативы «Друзья христианской церкви». Сначала супруги думали усыновить детей из России, но увидели фото Даши и Лены, и решили приехать в Минск. К сожалению, документы из суда, который разрешил удочерить девочек, утеряны.

С 18 лет Дарья живет отдельно от приемных родителей и не поддерживает с ними отношения.

— Мои родители дали нам возможность сменить имя, но моя младшая сестра была слишком маленькой, чтобы понять, что это значит, поэтому она это сделала, но я хотела оставить свое прежнее имя — Дарья, в документах добавилось второе имя — Ли, и новая фамилия.

С момента удочерения Даша никогда не была в Беларуси и почти ничего не знает о нашей стране — разве что Минск — столица. Но встретиться со своими родителями она хочет именно на родине.

В Национальном центре усыновления нам пояснили, что усыновленный или удочеренный ребенок по достижению совершеннолетия имеет право лично обратиться за информацией, кто его биологические родители. Но информацию передадут только в том случае, если те самые родители дадут на это согласие. Мы передали Даше, как она может связаться с Центром. Надеемся, в ближайшее время она узнает больше о своих родных.

Если вам что-либо известно про белорусскую семью Даши, пожалуйста, напишите в редакцию nn@tutby.com (с пометкой «История Даши»), и мы свяжем вас с нашей героиней.