«Я не пыталась украсть Декстера». Интервью с мамой, которая на 15 часов закрылась с сыном в машине

Около 20.00 25 июля минчанка Елена Кузьмич приехала в Брест, чтобы встретиться со своим 4-летним сыном Декстером, который на тот момент жил со своим отцом. Нормального общения между супругами, которые находятся в процессе расторжения брака, не состоялось. Женщина на 15 часов закрылась с ребенком в легковой машине и вышла из нее только, когда в ситуацию вмешались органы опеки. В итоге мальчика забрали в приют до решения суда, который определит, с кем останется ребенок.

С Еленой мы встречаемся в Бресте. Она вынуждена была переехать сюда из Минска на время. На сколько? Неизвестно. Пока суд не решит с кем останется Декстер. Следующее заседание назначено на 6 августа.

В жизни четырехлетнего Декстера тоже пока никакой определенности. Как долго ему еще оставаться в приюте? С кем из родителей он будет жить? Пока же к нему в приют каждый день приходят оба. На два часа с 11.00 до 13.00 и с 17.00 до 19.00.

— Я ему рассказала, что он в летнем лагере, — рассказывает мама мальчика Елена, — У нас старшая дочь была в лагере, он понимает немножко, что это такое. Как оказалось, приют очень хороший. Я очень расстраивалась по этому поводу, но там все есть и игрушки, и еда хорошая. И я имею возможность его видеть, ведь супруг не давал мне этого делать. Мы к нему ходим утром и вечером. Целыми днями и я и дочь с ним…

Елена набирает в легкие воздуха и рассказывает свою версию произошедшего.

— Для меня это дикая ситуация. Мы с Владом очень хорошо жили друг с другом. Никаких серьезных конфликтов. Все произошло полтора месяца назад. Я тогда уехала на съемки на выходные. Обычно мы с мужем договаривались, чтобы я или он побыли с детьми на время отсутствия кого-то из нас. Последний год Влад уезжал очень часто, его не было и неделями. В очередной раз мы с ним так договорились. Я после съемки приезжаю домой, а никого нет. Я начинаю звонить Владу. Он не берет трубку. К вечеру я дозваниваюсь и он говорит, что он разорвал договор аренды съемной квартиры, в которой мы жили, а мне надо за три дня съехать со всеми вещами. Он к тому времени уже забрал какие-то вещи, забрал сына и уехал к родственникам в Брест. Я на следующий день приезжаю к нему за ребенком и он перед носом закрывает дверь и говорит: «Ты ребенка не увидишь». Отключил телефон. Я вызвала милицию. Приехал участковый, но ему тоже дверь не открыли. Каждый день я пыталась дозвониться до него, до его родственников. Я вообще не понимала, что, где, как, почему? Через несколько дней мне пришло из суда извещение о том, что Влад подал на развод.

Позже я опять приехала в Брест, чтобы увидеться с ребенком. Влад не поднимал трубку. Я поехала в органы опеки. Они до него дозвонились и уговорили, чтобы он показал мне сына. Мы на чуть-чуть с Декстером встретились… Я не смогла его забрать — мне его никто не отдал. Опять возник конфликт, приехала милиция, разводила руками, не могла принять никакого решения. Я была в шоке! Опека уговорила оставить ребенка, чтобы он смог лечь спать. Влад тут же выставил меня из квартиры. После этого я сына не видела. Звонила, а мне говорили, что Декстер то спит, то занят, то ест, то играет…

Полтора месяца я не видела ребенка. Написала заявления в милицию, опеку, прокуратуру. Мне никто ничем не помогает. Все разводят руками, а параллельно идет бракоразводный процесс. Я мирный человек и для меня вся эта ситуация вообще убийственная. Я пыталась с ним мирно договориться, но муж не идет на контакт. Развод ведь закончится, а жить дальше надо, воспитывать ребенка. Не можем мы вместе сосуществовать, так хотя бы дружить должны. Ни в какую. Я думаю, что на него очень сильно влияет его окружение, особенно его мать, ведь он без нее никогда не мог и шагу ступить.

— В машине вы когда решили с сыном закрыться?

— Я очень часто приезжала в Брест, чтобы хотя бы увидеть ребенка, посмотреть, что он здоров и с ним все хорошо. В тот день (25 июля — TUT.BY) я опять приехала в Брест. Влад вышел с Декстером на прогулку. Ребенок отбежал от папы, пока тот с женщиной какой-то разговаривал. Я вышла из машины. Он меня увидел, подбежал ко мне на ручки: «мамочка, я скучаю». Красть его я, естественно, не собиралась. Тут ко мне подбежал Влад, начал меня отстранять от ребенка. Возникла конфликтная ситуация и чтобы не травмировать сына, я села в машину и закрылась, так боялась за здоровье сына и свое. Чтобы хотя бы какое-то время с ним побыть. Тут меня обступили Влад с родственниками, кидались на капот… Мы хотели уехать оттуда, чтобы ребенка не пугали… Я вызвала на место милицию, но они убрать с дороги людей не смогли… Все говорят, что я удерживала в машине ребенка, но ведь по сути меня с ребенком удерживали в этой машине. Я ведь мать и имею такие же права на сына. Тем более в Минске у нас квартира. В ней сын прописан. У него там одежда, игрушки, друзья, логопедический детский сад, куда он должен был ходить летом. Я не пыталась украсть Декстера, я хотела его увезти в ту среду, где ему комфортно, где он четыре года жил.

— Что вы делали с сыном 15 часов в машине?

— Цифра, конечно, звучит шокирующе… Он же соскучился по мне. Ему было интересно все. Мы с ним играли. Ему было весело, прикольно. Это был вечер и через пару часов мы легли спать. У меня были с собой пледики. Я ему сказала: «Дексик, мы поиграем с тобой в пиратов», чтобы он не пугался обстановки. Мы играли в пиратов, у него была куча его роботов. Ему было интересно спать в новом месте. Только мать Влада при большом количестве свидетелей постоянно мешала спокойствию сына, кричала, сильно стучала по машине, об этом мной написано заявление в милицию. Вы можете представить, ведь я звонила на спецлинию 102, просила помочь написать заявление по тем обстоятельствам, что происходят, а когда попросила листик и ручку у сотрудника милиции, он отказал. Сын проспал где-то до 10.00. Вода у нас была, фрукты, овощи. Потом проснулись, посмотрели мультики. Через час приехала опека. Они постоянно наблюдали, как ребенок себя чувствует. Ему было весело.

— А в туалет?

— Нам горшок принесли, но он не хотел.

— Он у вас спокойный?

— Да. Даже в приюте его очень хвалят воспитатели. Очень спокойный, воспитанный. Не было такого, чтобы он кидался на землю… Послушный…

— Вы на месте не могли договориться полюбовно? Чтобы все не закончилось для сына приютом.

— Нет. Я говорила, что приют — это ужасно. Я сидела и ревела. Говорила: «ты не можешь отпустить ребенка со мной?» Я говорила, что дам Владу ключи от квартиры минской, дам комнату. Пусть бы жил с нами до суда. Разные варианты предлагала. Даже я хотела в Бресте квартиру снять и жить в ней с Декстером. Его ничего не устраивало. Лишь бы не со мной. Декстер сейчас в приюте, но я хотя бы могу его каждый день видеть. Мои родители приезжали, мы с ними к сыну ходили. У него и с Евой хорошие отношения, они очень любят друг друга.

— Вы хотели увезти ребенка в Россию?

— Нет. Таких планов не было. У нас в Минске очень хорошая школа для старшей дочки с очень хорошей учительницей. Мы ее долго искали. Кроме того у нас возле дома, где мы снимаем квартиру, есть сад логопедический для Декстера. У меня в Минске родители. Летом они живут на даче, мы к ним ездим, отдыхаем, детям там очень нравится. У меня в Беларуси все. Мне здесь комфортно и я уезжать не собираюсь. В Минске ведь живет и мой бывший супруг, отец Евы. Мы с ним дружим, хорошо общаемся. Я бы просто не могла никуда уехать отсюда. Просто так получилось, что меня в Брест мог завести только друг с машиной на российских номерах. Все увидели эту машину и подумали, что мы в Россию собираемся.

— Сейчас вы часто навещаете сына в приюте?

— Каждый день по два часа утром и вечером.

— Вместе с супругом его навещаете?

— Да. Когда Влад один, без родственников, все происходит достаточно мирно. Никаких конфликтов. Я с ним не общаюсь, только с ребенком. Стараюсь избегать конфликтов.

— А вы долго в браке были с Владом?

— Где-то около четырех лет.

— Отношения нормальные были?

— Вначале были неплохие, но постепенно отдалились друг от друга. Я пыталась сохранить этот брак. Он для меня второй был. Не будешь ведь стопятьсот раз разводиться и замуж выходить. Последний год был сложный. Мы просто жили в одной квартире, воспитывали детей. Я готовила, убирала, он привозил детей с садика, школы, так как у меня не было машины. Все было спокойно, ровно… Каждый занимался своей работой.

— Так, а почему тогда Влад с Декстером уехал?

— Я сама не понимаю. Какой-то неадекватный поступок. Не могу себе это объяснить. Мне кажется, что на него просто повлияли его родственники. Если он ошибся, как они, люди, которые тоже для него являются родителями, могли такое допустить. Я хорошая мать, у меня есть работа. Я не пью, не курю, занимаюсь детьми. Половина моих подруг плачет из-за этой ситуации, понимают, что такое может произойти с каждой. Климанет супруга, он заберет ребенка и уедет. Ведь можно было все по-человечески решить. Сказать, что мы разводимся, договориться мирно. Он решил вот так сделать.

— Если ребенка с вами оставят, есть желание так же поступить?

— Нет. Я много консультируюсь с детскими психологами, спрашивала, как сделать, чтобы в такой ситуации не повредить ребенку. Я не собираюсь мешать общению сына с отцом. Ребенок сам разберется кто плохой, кто хороший. С первым супругом у меня отличные отношения. Мы дружны, общаемся. Ева с папой хорошо общается. Никогда никто плохо не говорил ни про маму, ни про папу. Поэтому мстить и портить отношения сына с отцом не хочу и не буду. Мне психолог даже сказала, что не нужно даже в душе злость таить, посоветовала найти 10 плюсов Влада.

— Нашли?

— Мне пока это сделать сложно, но я стараюсь.

При подготовке материала мы также связались с отцом Декстера Владиславом Кузьмичем. Однако он озвучивать свою часть истории до решения суда отказался.