«На переговоры ходила с дядей». Выпускница БГУИР в 23 года организовала IT-лагерь для сирот

Начальную школу Катя Бриль из Солигорска закончила на отлично. На выпускном родители подошли к учительнице сказать «спасибо», а в ответ получили: «Такие отметки скорее случайность». Мама с папой растерялись. А дочь, узнав про этот разговор, поставила себе цель: доказать — педагог ошибалась. Катя закончила 11 классов с золотой медалью, БГУИР — с красным дипломом. После магистратуры ей предлагали хорошую работу с приличным окладом. Она решила: деньги подождут, и в 23 года организовала IT-лагерь для детей-сирот. В интервью TUT.BY она честно рассказала, как важно и непросто было это сделать.

С Екатериной мы встречаемся в кафе накануне заезда детей в лагерь. Коротенькая смена рассчитана на девять дней и 70 подростков из разных регионов. Катя немного волнуется — это ее первый большой самостоятельный проект.

— Учительница поняла, что когда-то ошибалась?

— Не знаю, да и не важно, — отвечает собеседница. — Та детская обида давно превратилась в вызов себе, и теперь я уже себе доказываю, что в жизни нет ничего невозможного. Зато есть классные люди, которые эту жизнь меняют.

Два года назад Катя познакомилась с Анной-Марией из Бреста. Девушка сейчас живет за границей и занимает важную должность в большой в международной компании. С друзьями-айтишники они придумали провести в Беларуси IT-лагерь для сирот. Катя подключилась к команде организаторов. Проект планировали на раз и дальше продолжать не собирались.

— Прошлым летом со мной связался один из спонсоров лагеря, сказал, было бы здорово все повторить, — вспоминает собеседница. — Он обещал поддержать морально и немного финансово — остальное на мне. Я испугалась, мне ведь всего 23. До этого я работала только исполнителем, а тут вроде как самой нужно все организовывать и за все отвечать. Несколько месяцев я думала, а потом согласилась.

Есть тут и личные причины. Когда Кате исполнилось пять, ее родители попали в ДТП. Мама год пролежала в больнице, но даже после этого так и не смогла ходить.

— До аварии мама работала в лаборатории, но после трагедии вернуться туда уже не получилось, — Катя переходит к своей истории. — Да и психологически ей, молодой женщине, выехать на улицу в инвалидной коляске было сложно. С шести лет я помогала им с папой по хозяйству. А позже семьей мы обивали пороги горисполкома, и на улице, где мы строили квартиру, сделали пандусы.

Вся эта история стала для Кати примером: если в трудную минуту рядом оказываются люди, готовые тебя поддержать, и беда кажется не такой страшной. Семьей они тогда вытянули маму из депрессии.

— Возможно, для кого-то из детей-сирот наш лагерь тоже окажется таким же важным, — объясняет Катя, почему все-таки «загорелась» идеей новой смены.

«У меня спрашивали „Вы, что, не можете найти нормальную работу?“»

Пилотный лагерь назвали «You can» или «Ты можешь». Абсолютно удачным он вряд ли получился. Часть детей тогда приехали просто за планшетами, которые участникам собирались вручить в конце курса, и даже этого не скрывали.

— В то же время были дети, которым, казалось, интересно все, — делится мнением собеседница. — Они бы изучали и роботов, и беспилотники, но финансовые возможности этого не позволяют. Хотелось поддержать таких мальчиков и девочек и собрать в нашем втором лагере.

Через знакомых Катя нашла психолога-профориентолога. Чтобы отобрать мотивированных подростков, специалист составила тест. Сотрудники Минобразования, у которых организатор попросила помочь, без проблем разослали анкеты по домам-интернатам и детским домам семейного типа. В итоге нашлось 300 кандидатов.

— Мы хотели отобрать 150 человек. Боялись, как же выбрать, чтобы никого не обидеть? Но только начали с психологом всех обзванивать, дети сами стали отказываться, — говорит о первых сложностях собеседница. — Одни жаловались, что их заставили пройти тест, другим уже подвернулась путевка в спортивный лагерь, третьи — теряли интерес, услышав, что у нас будут занятия, а не игры. В итоге осталось всего 70 желающих. Я расстроилась.

В чувства привела новая проблема. Когда решили вопрос с детьми, в отказ пошли некоторые из их законных представителей. У одной из мам, например, позиция была такая: ребенок в этом году идет в 9 класса, а потом собирается в колледж. «Сейчас, — говорила она, — вы нарассказываете ему про свои IT, и что я буду с ним делать?»

— Приходилось объяснять, — не скрывает эмоций Катя. — У меня спрашивали «Почему я это провожу?», говорили: «Вы, что, не можете найти нормальную работу?», но главное никто не понимал: почему бесплатно? Все уверены, бесплатный сыр только в мышеловке.

Хорошо, шутит Катя, что никто их этих родителей не видел ее вживую. Скорее всего, заметив, что перед ними 23-летняя девчонка, доверия было бы еще меньше. В тот момент, говорит, как никогда хотелось, чтобы ей поскорее исполнилось 30.

«Как только собеседники видели меня вживую, удивлялись: „Ой, а это вы?“»

Параллельно нужно было придумать программу для лагеря, найти спикеров, а еще базу, компьютеры и спонсоров. Последние три пункта были особенно сложные. Все же, пока твое имя никто не знает и о проекте ни разу не слышал, к тебе относятся насторожено.

— Я звонила в разные компании, договаривалась на встречи, — вспоминает Катя. — Вроде по телефону все нормально, но как только собеседники видели меня вживую, удивлялись: «Ой, а это вы?». Многих отпугивал молодой возраст. Тогда, чтобы избежать конфузов, я попросила дядю и друга, которому 35 лет, по очереди сопровождать меня на переговорах. Они надевали костюмы, мы заходили в кабинеты, я представляла: «Этот человек — финансовый эксперт проекта», — и начинала рассказывать про идею лагеря.

— Но они ведь тоже люди неизвестные?

— Они солидные мужчины в костюмах, а это вызывает доверие, — смеется собеседница. — Мне же только недавно исполнилось 24. Большинство ребят моего поколения хотят мало работать и много зарабатывать. Поэтому нас воспринимают как инфантилов, которые придут, наговорят и ничего не сделают.

Пришлось обить немало порогов, но деньги нашлись. Кто-то дал 5000 долларов, кто-то — 3000, а кто-то предложил: «Придите в конце, и я добавлю столько, сколько будет не хватать. Хотя, надеюсь, добавлять не придется».

— Как-то все у тебя просто.

— Не знаю, компьютеров, например, мы нашли только половину, а денег — ровно на девять дней лагеря. Хотя в планах — работать с участниками и после смены, — рассуждает собеседница. — А еще в последний момент нас кинули с базой, где мы хотели расселить детей. Еще в марте договорилась с людьми, у которых собирались арендовать здание. Вроде бы все шло нормально. Но летом, когда пришла оплачивать, мне сказали: помещение рассчитано на 240 мест, и попросили добрать еще участников. Я сказала: «Не могу», и переговоры закончились. Мы с друзьями засели за телефоны и стали срочно искать новую базу.

«Большинство из детей приехали к нам не за IT-знаниями, а за верой в себя»

Лагерь прошел с 13 по 21 июля. Конечно, за девять дней никто не сделал из детей программистов или, например, дизайнеров, но главная идея не в этом.

— Большинство участников приехали к нам не за IT-знаниями, а чтобы поверить в себя. Хотелось показать этим мальчикам и девочкам, что в жизни всего можно достичь, — рассуждает Катя. — Среди наших спикеров, например, была девушка, которая в восемь лет потеряла маму. Сейчас у нее два успешных бизнеса и победа в победа в конкурсе «Миссис Минск». Выходит, все возможно. Главное — постараться.

— А себя получилось убедить, что и в 23 года многое возможно?

— Да, теперь я на связи со всеми нашими участниками и хочу каждому помочь исполнить свою мечту, — улыбается собеседница. — В планах организовать третий сезон IT-лагеря. Думаю, для этого достаточно будет дождаться следующего лета, а не 30 лет.