«14 часов сидели, обнявшись». Как родители маленького Яна под операционной ждали, пока врачи сотворят чудо
Последний раз в Беларуси эту уникальную и редкую операцию делали десять лет назад. Процедура Росса-Конна — шанс на жизнь маленького человека, и чтобы трехлетний Ян Завацкий из Сморгони мог бегать и прыгать, как любой другой ребенок, белорусские медики провели в операционной 14 часов. В это сложно поверить, но, чтобы маленький Ян жил дальше, его сердце пришлось остановить на 3 часа 20 минут.
— Сын не может усидеть на одном месте, он бесконечно в движении, — улыбается Михаил Завацкий — и как будто в подтверждение его слов маленький Ян мгновенно соскакивает с кровати, бежит в коридор, а уже через мгновение карабкается на отца и, счастливый, прижимается к его плечу.
Трехлетний Ян Завацкий — тот маленький пациент, которому белорусские медики 11 июня сделали уникальную операцию на сердце. Она длилась 14 часов! За это время врачи сотворили чудо, а родители минута за минутой ждали хороших вестей из операционной, держа друг друга за руку. Особенно медперсонал переживал за маму Яна: женщина беременна, а как скажется волнение на здоровье будущего ребенка, никто предсказать не мог.
К счастью, все переживания остались в прошлом. Сегодня в палате РНПЦ детской хирургии смех, шутки и приподнятое настроение: вот-вот Яна вместе с папой выпишут. Накануне мама испекла торт и вместе со старшей дочкой Лизой приехала из Сморгони, где живет семья, в столицу. Сегодня Завацкие наконец-то поедут домой: мальчик провел в больнице целый месяц.
— Самое страшное было — отдать ребенка в операционную, — признается Михаил Завацкий. — Сердце разрывалось на куски, просто невыносимо! Даже попросил жену приехать пораньше и сделать это вместо меня. Она ответила: «Ты мужчина, держись! Я не смогу».
«Тянуть с операцией было нельзя. Целиком и полностью доверились врачам»
Так уж получилось, что трехлетний Ян уже с первого дня жизни — пациент центра.
— На 32-ой недели беременности нам сообщили — у малыша порок сердца. Стали наблюдаться в Минске, врачами было принято решение — я должна рожать в столичном роддоме № 1, чтобы максимально быстро из родзала оказаться в РНПЦ детской хирургии, — рассказывает историю рождения и болезни Яна его мама Светлана.
В первый же день жизни мальчика кардиохирурги сделали эндоваскулярную баллонную дилатацию (это когда специальным баллоном раскрывается аортальный клапан). Как отмечает Константин Дроздовский, директор РНПЦ детской хирургии, главный внештатный детский кардиохирург Минздрава, такая процедура в 90−95% случаях проходит успешно — и этого хватает детям на долгие годы. В следующий раз клапан меняется уже в возрасте 15−18 лет, когда можно вшить механический.
Но маленький Ян Завацкий — исключение: ему трижды делали эндоваскулярную баллонную дилатацию, затем пластику клапана — но в начале 2019 года состояние здоровья мальчика резко ухудшилось.
— Можно сказать, нас ошарашили, когда сообщили: у Яна развивается легочная недостаточность, тянуть с операцией нельзя, нужно срочно делать процедуру Росса-Конна, — вспоминает разговор с врачами Светлана.
Если отказаться от операции, шансов на жизнь нет.
— Конечно, мы не знали ничего об этой процедуре, стали искать в интернете информацию, — подключается к разговору ее супруг Михаил. — Понятно, было страшно, переживали сильно, но при этом видели, что Яну становится все хуже и хуже: он начал отекать, иммунитет ослаб, дважды за зиму перенес пневмонию. Мы слушали наших врачей в РНПЦ детской хирургии, они так хорошо и подробно объясняли, разложили все по полочкам, что мы целиком и полностью доверились им.
— К счастью, такие операции, как Росса-Конна, нужны очень редко. Они проводятся, когда у ребенка с рождения есть проблемы с аортальным клапаном и его необходимо заменить. Если объяснять простыми словами: берется легочный клапан пациента и перемещается вместо аортального, — объясняет TUT.BY врач Константин Дроздовский. — На место легочного клапана вшивается биопротез, а аортальный еще необходимо расширить, сделать это непросто. После операции Росса-Конна пациенты живут долгие годы, потому что клапан у них свой, он растет вместе с ребенком, что очень важно.
«Всю ночь перед операцией практически не спал»
Родители рассказывают про маленького Яна, а мальчик успевает за минуту раскрыть и закрыть книгу, полистать планшет, вытянуть из кошелька папы пластиковые карточки и убежать из палаты. Это вызывает улыбку на лицах Михаила и Светланы. Говорят, малыш сам нашел в интернете сперва русский алфавит, затем английский — и выучил!
— Всю ночь перед операцией практически не спал. Это очень тяжело… Никакими словами то состояние не передать, — Михаилу даже сейчас трудно говорить про самый важный и сложный день в жизни семьи. — Нам говорили, операция длится восемь часов — оказалось, это не учитывая подготовку. А ведь мы уже через восемь часов стали переживать, нас успокоили, периодически выходили врачи и рассказывали, как идет операция. Все это время, 14 часов, сидели с женой в коридоре, обнявшись, не ели, не пили, ждали и плакали.
Из операционной Яна ближе к ночи увезли в реанимацию. По словам родителей малыша, они еще сутки были на иголках: это время было важным, оно должно было показать, насколько хорошо малыш перенес хирургическое вмешательство. К счастью, все прошло успешно.
«В центре у каждого ребенка своя проблема, свое горе. Всех жалко»
Малыша оперировала бригада из 10 человек, в 8.30 медики зашли в операционную, вышли же ближе к ночи. Среди кардиохирургов был и Константин Дроздовский, директор РНПЦ детской хирургии. Чтобы поговорить с ним сегодня, мы ждем, когда закончится очередная операция на сердце. В этот раз пациент — новорожденный.
Дроздовский вспоминает, что такая операция, как сделали Яну, в последний раз проводилась 10 лет назад белорусскими и американским врачом, тогда пациентом был 11-месячный ребенок. Тот мальчик до сих пор наблюдается в РНПЦ детской хирургии, недавно ему вшили искусственный протез.
— Операцию на сердце Яна можно назвать эпической, конечно, риск был. Росса-Конна делают несколько центров в мире, — говорит Константин Викентьевич. — В связи с ее уникальностью сердце останавливалось на такое продолжительное время — 3 часа 20 минут. На это время подключался аппарат искусственного кровообращения.
По словам кардиохирурга, остановка сердца во время операций — это стандартная практика. Правда, интервал обычно не такой большой — от 20 минут до 2,5 часа, в зависимости от сложности хирургического вмешательства.
Но в практике Дроздовского сердце пациента впервые останавливали так надолго — на 3 часа 20 минут.
Родители Яна и медики верят: этому ребенку больше не понадобится хирургическое вмешательство. Видеть, как он бегает по коридору, — для его мамы и папы уже счастье. Завацкие надеются уже в следующим году отдать сына в детский сад — и врачи говорят им, что ребенок не будет отличаться от обычных детей ничем, кроме того, что не сможет профессионально заниматься спортом.
— Нельзя сказать, что только наша история уникальна, — рассуждает Михаил Завацкий. — В центре у каждого ребенка своя проблема, свое горе, какой-то особенный диагноз. Слушаю родителей — и сердце кровью обливается. Всех жалко. Конечно, морально находиться в больнице тяжело, но мы стараемся поддерживать друг друга. Если надо отпустить кого-то из родителей по делам, другие тут же на подхвате. Очень поддерживают врачи, медсестры, вообще весь медицинский персонал. Вряд ли в центре можно выделить одну конкретную историю болезни. Например, здесь лежит 17-летний мальчик после инсульта, бабушка умерла и парень остался сиротой. Очень жаль его. Но наши врачи делают настоящее чудо! Они спасли не только Яна — всех, кто тут находится. Важно еще, что все бесплатно! Например, такая операция в России стоит 5 тысяч долларов, в Германии больше. Простому человеку собрать такую сумму невозможно!
…Этим вечером Завацкие соберутся вместе за столом, съедят торт, выпьют чай — и тихо, по-домашнему порадуются своему счастью. Решили, говорят, пока никого в гости не приглашать: пусть маленький Ян сперва окрепнет.
