Суд о потасовке с участием иностранных студентов, где погиб минчанин: свидетели противоречат друг другу

В суде Заводского района Минска продолжается допрос свидетелей по делу об убийстве 21-летнего минчанина Алексея Кривошея. В этом обвиняют иностранного студента, уроженца Азербайджана Рустама Рагимова. По версии следствия, парни спорили из-за девушки. Суд проходит эмоционально, адвокат обвиняемого и вовсе поправляет родных погибшего, чтобы те не использовали слово «убийство».

Напомним, убийство произошло 12 ноября 2018-го возле Академии авиации. 18-летний студент Рустам Рагимов из Азербайджана вызвал на разговор 21-летнего Алексея Кривошея — слесаря «Мингаза». Они конфликтовали из-за одной девушки. На встрече минчанина сопровождали двое друзей, а второго — сразу семеро.

Согласно обвинению, убийство было умышленным. Родные Алексея Кривошея говорят, что потом узнали: сын получал угрозы от Рагимова. По версии следствия, в потасовке Рагимов один раз ударил ножом соперника — этого хватило, чтобы парень скончался от острой кровопотери. В действиях остальных студентов, которые были там, состава преступления не нашли, хотя родные убитого в этом сомневаются.

Очевидец изменил показания: «Тогда плохо помнил, сейчас наоборот лучше»

На прошлой неделе суд допросил двух друзей Алексея Кривошея, у которых на глазах был убит друг. Они говорят: Алексея бил каждый из компании Рагимова (кроме одного человека, который стоял на отдалении и не принимал участия, что подтверждают друзья Кривошея).

Как раз этого человека, студента 4 курса академии авиации Константина Тураева, сегодня пригласили на допрос. Он вспоминает: в тот вечер Рагимов уговорил пойти с ним, говоря, мол, «на меня наезжают» из-за девушки, показывал фото Алексея Кривошея.

Кроме этого парня, с Рагимовым отправились «в поддержку» еще шесть иностранных студентов. Те спрятались за припаркованной машиной, Рагимов подошел к Кривошею говорить, а сам свидетель — к двум друзьям Кривошея в стороне.

— Потом крикнул (то ли Рагимов, то ли Кривошей. — Прим. TUT.BY): «Выходите, не прячьтесь». Все быстро случилось, — говорит свидетель. По его словам, подошли четверо из-за машины, стали полукругом и Рагимов начал кричать. — Один парень схватил Рагимова за куртку и оттягивал, еще двое подбежали и начался круговорот: то ли тянут, то ли толкают, но не удары. Через секунд 20 Кривошей выходит оттуда, согнувшись на 90 градусов, он держался за живот. Вышел на газон, а Рагимов нанес удар ногой в лицо Кривошею. Парень устоял и схватился за лицо, а потом кто-то сделал ему подсечку ногой и Кривошей падает на правый бок, в этот момент Рагимов ударил Кривошея ногой в живот и по касательной — в лицо.

Но вот существенное противоречие: изначально свидетель давал показания, что четверо из «поддержки» Рагимова все же били Кривошея. Семья поинтересовалась: как так?

— Изначально я немножко неправильно говорил, что четверо наносили удары — я не был уверен, — заявил парень. Адвокат семьи потерпевших уточнил: и когда же он помнил лучше? — Тогда плохо помнил, сейчас наоборот лучше.

В показаниях милиции парень конкретно указывал, что «ударов было очень много, каждый наносил не менее восьми», а Рагимов — «не менее четырех тяжелых».

Родные убитого Алексея Кривошея начали тихо возмущаться. Их адвокат стал уточнять детали, а именно момент, когда к избитому парню на помощь подбежал друг. Парень говорил-говорил, а потом закончил фразу:

— Когда Алексея били.

— Так били? Не [один Рагимов] бил? — спросил адвокат потерпевших, повисла пауза.

— Высокий суд, оказывается давление, чтобы свидетель изменил показания!, — заявила адвокат обвиняемого Рагимова.

— Мы уточняем, чтобы устранить противоречия в показаниях, — ответил второй адвокат.

— Потерпевший ранее дал прекрасные показания, которые согласуются со всеми материалами дела! — добавила защитник Рагимова.

— Суд не усматривает никакого давления. Продолжайте, — обратился к свидетелю судья.

Адвокат семьи потерпевших повторил: раз свидетель говорит, что к Алексею Кривошею подбежал кто-то в оранжевой куртке, чтобы помочь, когда «били»… Но на этом моменте снова вмешалась адвокат фигуранта: мол, такой фразы не звучало, у нее есть диктофон.

— Так кто перестал бить? — повторил представитель потерпевших.

— Его бил один человек. Я сказал слово «били» в общем.

Свидетель упомянул, что после того вернулся в общежитие и видел Рустама Рагимова, тот показал ему свой нож-бабочку, с которым всегда ходил.

— Было видно, что нож немножко вытирали. Я видел пятна темно-коричневого цвета возле лезвия. (…) Он показал и сказал — то ли «я воткнул», то ли «пырнул», — говорит сегодня парень.

Уточнить один момент хотела бабушка Алексея Кривошея, но на слове «убийство» ее перебила адвокат обвиняемого, Анна Славина. Она спросила: та своими глазами видела смертельный удар внуку? Нет — тогда и нельзя употреблять слово «убийство». Женщина была вынуждена переформулировать на слово «происшествие» — при том, что внука Леши нет в живых уже полгода…

Адвокат также пыталась остановить вопросы по поводу возможной причастности других студентов к убийству, но судья напомнил: нужно разобраться во всем конфликте, пускай обвинение и предъявлено только одному человеку.

Адвокат обвиняемого: «О факте убийства еще неизвестно!»

Очередная стычка случилась, когда суд обратился к протоколу допроса свидетеля, где тот указал, что слышал слова Рагимова про «ударил парня», когда тот показывал нож. Адвокат обвиняемого посыпала вопросами: во сколько был допрос (5 часов утра), как себя чувствовал и когда именно узнал о смерти Кривошея — до или после допроса.

— Ваша фраза про «ударил» может быть производным от услышанного, что Кривошей скончался? — засомневалась защитник.

— Нет, я слышал это от Рагимова", — ответил свидетель.

— Тогда как точно звучала фраза?

— Я не помню дословно.

Защитник засомневалась: если он дословно не помнит фразу, то и смысл, может, совсем другой был. Вмешалась прокурор: нож видел? Да. Слова про «удар» и «нанес» слышал? Да.

— Могли ли вы точно воспроизвести слова в 5 часов утра после бессонной ночи? — обратилась адвокат к парню за трибуной. Прокурор встала от возмущения, началась словесная перепалка.

— Утром запрещено вести следственные действия! — громко сказала защитник фигуранта.

— А убить можно? — выкрикнула из зала бабушка убитого.

— А о факте убийства еще неизвестно! — ответила адвокат.

Зал зашумел от возмущения. Позже прокурор нашла протокол и перечитала показания свидетеля, которые он давал раньше, и там дословно: «Рагимов показал: „этим ножом я его пырнул“, об этом говорил с гордостью и даже хвастался».

— Высокий суд, на свидетеля оказывается сильнейшее давление от присутствующих в зале, а в условиях разжигания межнациональной розни в СМИ…, — стала перечислять адвокат обвиняемого.

— Никакого давления не указывается, это судебное заседание, — остановил судья Олег Каляда. В процессе объявили перерыв, но крики продолжились. Бабушка Алексея Кривошея кричала «ненавижу»; досталось и представителю посольства Азербайджана:

— Как вы относитесь к этому? — обратилась женщина в слезах к Джавиду Ибаеву, первому секретарю, который следит за процессом.

— Этого не должно было произойти, — ответил мужчина.

Ранее из допросов других людей стало известно, что после убийства Рагимов вернулся в общежитие, где на кухне видели, как он еще четырем парням «махал рукой и говорил «вот так пырнул». И в тот же вечер его выставили из чужой комнаты, где он пытался оставить нож под столом, пока в общежитие не нагрянула милиция.

Все это время обвиняемый молчит: никаких вопросов, никаких уточнений. Только успел назваться и заявить, что вины не признает.