Минчанка на краудплатформе собрает деньги, чтобы судиться за сына, которого отец увез за границу

В 2013 году у Виктории и Сергея родился ребенок, которого назвали в честь папы. Отношения не регистрировали, но как семья прожили вместе три года. Когда начались серьезные ссоры, мама с ребенком уехала к родителям. В 2017 году, по воспоминаниям героини, бывший супруг взял сына на пару дней, чтобы свозить к бабушке, но назад к ней уже не привез. Последние два года Виктория описывает так: выяснение отношений, суды, розыски ребенка через Интерпол. Сейчас она собирает деньги, чтобы поехать в Грузию — именно там обосновался отец с ребенком. «Я хочу вернуть Сережу», — говорит она.

Виктория на 16 лет младше бывшего партнера. Говорит, что первое время жили дружно, проблем не было. Примерно через три года после рождения сына отношения стали ухудшаться.

— Постоянные ссоры, ревность и унижения, — перечисляет она. — И я нашла у него в телефоне переписку с другими женщинами.

Виктория решила, что дальше так продолжаться не может. И вместе с ребенком уехала в родительский дом. Она говорит что бывший партнер то упрекал ее, то просил вернуться.

— Я чувствовала преследование, — поясняет собеседница. — А когда у меня начались отношения с другим мужчиной, бывший еще больше не давал жизни. Я думаю, он не мог смириться с мыслью, что в жизни нашего ребенка может появиться другой мужчина — отчим, хотя я всегда считала, что у сына должны быть и мама, и папа, замену ему как отцу я не искала.

У Сергея своя правда. Он говорит, что Виктория была хорошей мамой, пока не связалась с плохой компанией, и считает, что мать ребенка не заботилась, как должна, о ребенке, попала в секту, а их сын подвергался насилию со стороны нового избранника Виктории.

— По его заявлениям проводились даже проверки, — поясняет Виктория. — Конечно, ничего не подтвердилось, в возбуждении уголовного дела отказано (слова героини подтверждаются решением СК — Прим. TUT.BY).

В апреле 2017 года, по воспоминаниям Виктории, Сергей приехал к ней и ребенку, в присутствии сотрудника инспекции по делам несовершеннолетних написал расписку, что через несколько дней вернет матери сына (копия документа имеется в редакции — Прим. TUT.BY), но с тех пор мальчик живет с отцом.

— С тех пор идет моя борьба за возвращение ребенка, — говорит Виктория.

В ноябре 2018 года суд Первомайского района Минска определил место жительства ребенка с мамой. Отец с решением не согласился, пытался его обжаловать, но вышестоящие суды оставили определение в силе (копия документа имеется в редакции — Прим. TUT.BY).

— Увижу я Сережу или нет, решал отец, — говорит Виктория. — Я держалась за любую возможность, надеялась хотя бы по Вайберу с ним поговорить.

Когда решение об определении места жительства вступило в силу, а отец, находясь за пределами Беларуси, не вернул матери сына, по заявлению Виктории было возбуждено уголовное дело о пропавшем без вести ребенке. Искали Сережу и в Беларуси, и за границей — через Интерпол.

— В апреле 2018-го зафиксировали, что Сережа с отцом прилетел из Египта в Грузию. Именно в Батуми он решил обосноваться. Я решила и дальше бороться за возвращение сына. Обратилась в наше Министерство юстиции. Они — к коллегам в Грузию. Однако отец отказался добровольно выполнить решение белорусского суда и вернуть ребенка на родину, поэтому в Кутаиси началось судебное разбирательство. Я спрашивала в Минюсте, стоит ли мне ехать. Мне сказали, что там будет предварительное заседание, можно пока не торопиться. Это была моя ошибка. Конечно, доехать до суда, нанять адвоката за границей — дорого, но нужно было это сделать. Я не приехала в суд, не заявила о своей позиции, и в итоге суд, опираясь на слова отца, постановил оставить ребенка с ним в Грузии. Сейчас я пытаюсь обжаловать это решение. Весной два месяца провела между Батуми, где живет Сережа, и Кутаиси, где проходят судебные заседания.

Отец ребенка стоит на своем — говорит, что по его мнению, решение белорусского суда не соответствует закону, а значит, он не обязан его исполнять:

— Было много нарушений: не рассматривалось насилие над ребенком, не участвовали органы опеки, — всего около 46 нарушений. Чиновники не соблюдают законодательство нашей страны. Я не согласен с решением суда, отказываюсь его признавать. По Гаагской конвенции (речь идет о Конвенции «О гражданских аспектах международного похищения детей» — Прим. TUT.BY) я обратился в суд в Грузии, выиграл его, сейчас идет апелляция. Я не могу вернуться в Беларусь, не верю, что могу добиться там справедливости. Считаю, что мне и ребенку небезопасно там находится. Мама может приезжать к ребенку в Грузию, они общаются по Вайберу.

Сергей также обратился с заявлением о предоставлении международной защиты в Грузии (копия документа имеется в редакции — Прим. TUT.BY). Он утверждает, что боится преследования от белорусских чиновников и бывшего партнера Виктории, который, по его убеждению, не только состоит в секте, издевался над его сыном, но также является агентом КГБ.

Тем временем Виктория готовит очередной пакет документов для очередного заседания в суде. Чтобы снова приехать в Грузию, она обратилась с просьбой к неравнодушным людям помочь ей собрать средства — деньги нужны на дорогу, оплату услуг местного адвоката, перевод документов. Отложенные ранее средства она уже потратила на предыдущие заседания.

— Морально очень тяжело бороться, но я хочу вернуть Сережу, он мой единственный сын, — говорит она. — Я не против, чтобы суд определил порядок общения с отцом, чтобы он приезжал к нему. Но я от сына не откажусь.

Что будет делать Сергей, если суд в Грузии постановит вернуть ребенка матери в Беларуси, он пока не знает. Сереже уже исполнилось шесть лет, в этом году он должен пойти в школу, но пока неизвестно, где он будет учится — в Минске или Батуми, и с кем будет жить — с мамой или папой. Оба родителя говорят, что очень любят сына и пытаются его защитить.