"Cын нанес мне 6 ударов ножом в спину. За что?" В Минске за покушение на отца задержан школьник

Два месяца Дмитрий Тимашков, которого многие знают как Лильконого папу, живет в другой, страшной реальности. Мужчина каждый день ищет ответ на вопрос: почему 14-летний С. пытался его убить? Он перечитывает записи сына, пересматривает его рисунки, как следователь ищет в детской комнате малейшую зацепку, которая поможет понять, в какой момент в их отношениях что-то пошло не так. Психологически рассказ о ситуации оказался настолько тяжелым, что Дмитрий не выдержал и заплакал. Он честно признается: не знает точно, сможет ли снова жить с сыном под одной крышей.

— Подождите минуту, нужно уложить Лильку спать, — Дмитрий крепкими руками подхватывает дочку, которая свернувшись в клубочек лежит на диване на кухне, и уносит в другую комнату. В просторном помещении отчего-то становится грустно. На стене — множество медалей с марафонов. Дипломы из разных городов, стран. Заветные километры Дмитрий Тимашков бежал, толкая перед собой коляску с дочкой Лилькой, девочка не умеет ходить, у нее детский церебральный паралич.

В комнате сына в углу стоит велосипед, аккуратно в ряд выстроены книги: Чехов, Фицджеральд, Дюма; на столе лежит билет в Национальную библиотеку, ручки, карандаши, ластик, учебники за 9 класс. Кажется, подросток вышел куда-то на минуту и вот-вот вернется. На самом деле переступить порог этой квартиры он вряд ли сможет в ближайшие годы: парень находится в изоляторе в Жодино, ему предъявлено обвинение по ст. 14 ст.139 УК (Покушение на убийство).

Уложив Лильку спать, Дмитрий возвращается на кухню, впервые за целый день заваривает себе кофе, на часах 22.00.

— Сейчас совсем мало сплю, — устало говорит мужчина.

Еще до происшествия 24 сентября забота о детях была только на его плечах: два года назад Дмитрий развелся с женой, С. и Лилия остались жить с отцом. Теперь же, после нападения сына на отца, у Дмитрия не осталось ни одной свободной минуты: встречи с адвокатом, следователем, забота о дочке и работа в качестве руководителя команды «Крылья ангелов».

— Конечно, наша семейная жизнь сложилась не лучшим образом. Мы прожили с женой 13 лет, думаю, она не смогла смириться с диагнозом Лильки, но начались проблемы, дважды наша семья была признана находящейся в социально опасном положении. В общем, жить дальше вместе было невыносимо, мы разошлись. Теперь мама немножко принимает участие в воспитании детей, если нужно, может с ними посидеть. В основном, воспитанием сына занимался я, как мог. Не утверждаю, что я идеальный воспитатель, всякое бывало, но каких-то существенных причин для ненависти не было, — объясняет Дмитрий Тимашков.

«Я начал заниматься реабилитацией дочки, на какой-то момент С. был предоставлен сам себе»

Свои отношения с 14-летним сыном мужчина называет «спокойными, семейными, ничего особенного».

— У нас была трудная мужская жизнь, которую мы успешно преодолевали, как мне казалось, — делает поправку Дмитрий. — Конечно, иногда были конфликты, но у кого их нет в подростковом возрасте? С самого рождения С. был любимым ребенком, он никогда не был брошенным, например, в детстве через весь город возил его в особый детский сад, потом устроил в одну из лучших гимназий Минска, у сына была няня. Все круто изменилось с рождением Лильки: денег не стало, изменился образ жизни. Я начал заниматься реабилитацией дочки, ушел из бизнеса, С. во многом был предоставлен сам себе.

Финансовые проблемы были существенными, но это не главное, считает Дмитрий. Они жили интересной жизнью, мужчина стал бегать марафоны, спортом сперва увлекся и сын, хотя позже интерес к пробежкам потерял.

Мальчик ходил в музыкальную школу, лето проводил в скаутском лагере.

— Классный парень, — протягивает фотографию сына Дмитрий.

Дома у мужчин работали четкие правила, которые со стороны кажутся досточно строгими: компьютером можно пользоваться час в день, а когда приходишь домой, телефон кладешь в специальную коробку, где печатными буквами написано «Место для хранения телефонов».

— Но если вы думаете, что я его прессовал, сразу отвечу: «Нет». Мы всегда договаривались, — говорит Дмитрий. — Играть в компьютерные игры можно час, но если тебе нужен компьютер для работы или творчества, бери хоть на день. Периодически интересовался у знакомых, как ведут себя их дети-подростки, они отвечали: «Похожим образом». Значит, причин для беспокойства не было.

Дмитрий не отрицает, большую часть своего внимания он отдает особенной дочке. Можно сказать, последние годы живет ее жизнью. Мужчина разработал для девочки уникальную программу реабилитации, дважды возил ее на лечение в США, они вместе занимаются споротом, вместе бегают марафоны. А вот с сыном в последнее время, незадолго до происшествия, было нелегко: напряженные отношения, недосказанность, обида. Дмитрий Тимашков понимал, пора бы расставить точки над i, закончить текущие проекты, подготовку к Минскому полумарафону, сесть и спокойно поговорить, понять, почему последние месяцы такие непростые. Но не успел…

«Очень хорошо помню, как сын сказал: «Я тебя ненавижу»

24 сентября Дмитрий и Лилия вернулись из Москвы после очередного марафона, дома их ждал С. Мужчина вспоминает, как в тот день радостные эмоции зашкаливали, грандиозной новостью хотелось поделиться с близкими. Они с Лилькой пробежали 42 километра!

— Меня порадовало, что в тот день сын был в хорошем настроении, мы пообщались немного, я показал медаль, — вспоминает Дмитрий Тимашков.

По воспоминаниям мужчины, никакого подвоха со стороны сына он не чувствовал. Наоборот, душу грела одна маленькая, но очень важная деталь: С. ходил в школу в куртке отца.

— Черт, это приятно, — добавляет Дмитрий, впервые за несколько часов разговора у него на лице появляется улыбка.

А дальше все происходило быстро, неожиданно, мгновенно.

— Я наклонился завязать шнурки и вдруг слышу, как мне сын наносит один удар, второй, третий… Шесть ударов ножом в спину! За что?

Дмитрий замолкает, подбирает нужные слова.

— Сначала все казалось глупой шуткой. Удары за спиной были похожи на болезненные электрические разряды. Я не сообразил сразу, что это нож, думал, что сын просто дурачится. Шок… Поворачиваюсь и вижу своего ребенка с абсолютно холодными глазами, держит нож в руке и смотрит на меня как охотник. Началась борьба. Если честно, с трудом удалось забрать нож. Стало трудно дышать, от крови майка прилипла к спине. Очень хорошо помню, как С. сказал: «Я тебя ненавижу». И это говорит ребенок, которого я так люблю? Я стал орать: «Что ты наделал? Ты же разрушил весь мир! Вызывай скорую!». В итоге милиция приехала раньше, чем бригада врачей. Когда в квартиру вошли вооруженные парни в касках и спросили, кто нападавший, С. спокойно ответил: «Я нападавший».

«Тогда боялся себе в этом признаться, но сейчас могу сказать однозначно — сын смотрел на меня с презрением»

Школьника увезли в отделение милиции, а Дмитрия с ножевыми ранениями в больницу, один из ударов пришелся в легкое. Десять дней мужчина провел в больнице.

— Ни наркотиков, ни алкоголя в крови сына не обнаружено, — уточняет минчанин.

Вспоминая прошлое и анализируя отношения в семье, Дмитрий Тимашков приходит к выводу, что отношения с сыном резко ухудшились в мае 2018 года. Тогда он, создатель команды детей с тяжелой инвалидностью и любителей бега «Крылья ангелов», с утра до ночи занимался подготовкой массового пробега в Лошицком парке.

— Мало спал, чем ближе было мероприятие, тем больше напряжение. Перед самым стартом позвонил бывшей теще, чтобы она посидела с Лилькой четыре часа. Пока отсутствовал, у С. поднялась температура, я примчался, его состояние было похоже на вирусную инфекцию. Оказалось, это аппендицит, который я не смог рассмотреть. Он лопнул по дороге в больницу, и с того самого момента сын стал обвинять меня в том, что я его чуть не убил. Сперва воспринимал эти слова как шутку, но он говорил серьезно. Что-то надломилась. Сын перестал воспринимать мои слова, критику, — продолжает рассказывать Дмитрий Тимашков.

Кроме того из-за состояния здоровья школьник не смог поехать во время школьных каникул на международный слет скаутов, о котором так долго мечтал.

— В сентябре я уже был занят подготовкой к Минскому полумарафону, нам удалось вытащить на пробег детей-сирот из дома-интерната в Новинках. Этого еще никто не делал! — восхищенно говорит Дмитрий, и тембр голоса меняется, когда он вспоминает беседу, состоявшуюся с сыном сразу после соревнований.

— Он стал каким-то развязным, как будто я пустое место. Тогда боялся себе в этом признаться, но сейчас могу сказать однозначно — сын смотрел на меня с презрением: «Ты не уделяешь мне внимания!». Начались более острые конфликты, в одном из них сгоряча разбил телефон сына. Мне не нравится, когда правила меняются, есть же договоренности, и они должны соблюдаться, — делает акцент на этих словах Дмитрий.

С 24 сентября С. находится под стражей, месяц он провел в Новинках, где эксперты выясняли его психическое состояние. За это время на домашний адрес Тимашковых из изолятора пришло два письма, и оба предназначались маме.

«Как там папа?», — коротко и одним предложением спрашивал сын.

— Все допросы С. проходят в присутствии его мамы и адвоката. Юноша не плачет, сожаления не высказывает, ведет себя спокойно и продолжает заявлять, что хотел меня убить, не называя при этом какой-либо существенной причины ненависти — рассказывает TUT.BY Дмитрий.

— Дмитрий, если бы вдруг С. сейчас отпустили, что маловероятно, вы бы смогли с ним снова жить под одной крышей?

— Это один из кучи вопросов, которые себе задаю, ответы меняются два раза в день. Жалость чередуется с гневом, смирение со слезами отчаяния. Но главное в том, что я не верю, будто наши семейные неурядицы могли стать причиной такой ненависти, что человек взялся за нож. Тут есть еще какая-то скрытая причина и я надеюсь ее найти. Жить или не жить под одной крышей зависит от того, насколько точно будет установлена истина в случившемся.

Впереди у 14-летнего С. суд, где он и его отец окажутся по разные стороны баррикад.