"От некоторых специальностей придется отказаться". Как будет меняться система образования
Что нужно сделать, чтобы наши студенты гордились отечественным образованием, и какие технологии сегодня смогут помочь школьникам получить современные знания? Достаточно ли одного электронного дневника и интерактивной доски, чтобы считать, что у нас с технологиями в образовании все в порядке?
Директор Главного информационно-аналитического центра Министерства образования Беларуси Павел Лис рассказал о том, как изменится образование в Беларуси и почему школьникам не очень интересно сидеть на уроках, где учителя много рассказывают и мало показывают.
«Мы должны войти в топ-30 мирового рейтинга систем образования»
— В плане технологий к уровню какой страны, на ваш взгляд, мы должны стремиться?
— Я был в разных странах, в том числе в Англии, Франции, Германии, Финляндии, и они опережают нас в цифровых вопросах. Если посмотреть на наши школы, где есть экспериментальные классы-трансформеры и супероборудование, то можно сказать, что и у нас все прекрасно. А если оценивать ситуацию по результатам обучения, то я не скажу, что в Беларуси дела обстоят хуже, чем в Финляндии: и у них, и у нас человек выходит из школы с обширным набором компетенций.
Конечно, у финнов есть свои особенности. В старших классах школьники могут сами выбирать некоторые предметы. При этом они часто один предмет изучают через другой, допустим, физику через химию. Я лично был на уроке, который вели два учителя: биологии и химии. Учебные классы в Финляндии совсем другие — с прозрачными стенами. Как показывают опросы школьников, благодаря этому улучшается психологическая атмосфера.
Да и в плане санитарных норм у них все намного проще: нам, например, чтобы установить тот же Wi-Fi, нужен санитарный паспорт!
— И все-таки — к какой системе мы идем?
— У нас есть уникальная возможность создать симбиоз, который будет идентифицировать нашу систему как самостоятельную. Мы многое взяли от китайцев: массовые упорядоченные занятия, быстрое внедрение технологий, когда преподаватель сам изучает их вместе с детьми.
Из европейских систем образования мы взяли способность прокачивать важные для карьеры непрофессиональные навыки, например коммуникацию. Речь идет о том, что один урок мы можем провести в жестком вопросно-ответном режиме, во время второго — попросить детей поработать над каким-то проектом, сидя в кругу, на третьем — разделить их на группы, спровоцировав конкуренцию.
— Одним словом, нет такой образовательной системы, к которой мы конкретно стремимся…
— Мы хотим полноценно самоидентифицироваться. Чтобы при оценке мировых образовательных систем у нас не просто было свое место в какой-то классификации, а чтобы все знали: у белорусской системы есть свои особенности.
У нас сейчас идет проект при поддержке Всемирного банка по расчетам рейтингов системы образования. К середине 2019 года мы узнаем, на каком месте Беларусь в мировом рейтинге.
По моим ощущениям и отзывам выпускников, мы в топ-30 должны войти.
«Педагог должен понимать, что перед ним сидят не пустые головы, а переполненные»
— Вы говорили о Wi-Fi. Он есть в каждом университете?
— По статистике, у нас каждый университет подключен к интернету. Но я не знаю, Wi-Fi ли это. В тех вузах, где я часто бываю, Wi-Fi есть. Это БГУИР, БГУ, МГЛУ, БНТУ.
Да и в целом сделать Wi-Fi для студентов проще, чем для школьников, потому что студенты уже, как правило, совершеннолетние люди. Чтобы повесить роутер в школе, надо сделать проект, тот же санитарный паспорт, закрепить устройство на определенной высоте. Мы делали предложение, чтобы эти нормы упростить, но Минздрав не пошел навстречу.
Чтобы открыть полноценную точку Wi-Fi, для нее должно быть отдельное помещение без доступа обучающихся. Здесь надо учитывать, что новое оборудование сегодня уже по-другому распределяет излучение. Мы у себя в коридоре замеряли израильскую внешнюю точку, у нее опасное расстояние — 30−40 см. Так ее вешают на крышах и столбах в нескольких метрах от здания. Поэтому с СанПином в этом смысле нужно что-то делать, так как Wi-Fi в школе больше нужен не ученикам, а педагогам, которые должны быть мобильными.
— Готовы ли сегодня сами педагоги использовать современные технологии в образовании?
— Все зависит от конкретного человека. Несколько лет назад мы привезли в одну школу планшеты и интерактивные доски, к планшетам были подключены СИМ-карты без учета трафика на образовательные ресурсы. Многие говорили, что это бесполезно, что на них нечего показывать… Но мы решили попробовать.
И оказалось, что даже молодые педагоги не всегда хотят пользоваться такими технологиями. А вот учительница с опытом, которая при этом преподавала глубоко гуманитарный предмет, во всем разобралась и на уроках активно использовала.
Поэтому, когда мне говорят, что этим невозможно пользоваться, я говорю, что у меня есть много хороших примеров.
— Сейчас появилось очень много онлайн-курсов, человек может научиться чему-то новому и расширить свои знания, даже просто послушав лекции на платформе TED. Как вам кажется, в каких областях такие технологии скоро вытеснят классическое образование, когда преподаватель приходит на урок и что-то рассказывает?
— Теорий масса. Ведь сейчас есть виртуальное образование, когда камера фиксирует эмоции, а интерактивная доска сама «преподает». В виде эксперимента это уже есть в мире.
Сегодня преподаватель все чаще играет роль модератора, показывает лучшие практики и только направляет школьников. Но в этом случае дети должны приходить на урок уже подготовленными.
Сейчас будет появляться много новых идей, потому что контент стал общедоступным и всеобъемлющим. Но надо понимать, что не вся информация полезна. Педагогу сегодня необходимо не просто преподавать свой предмет, но и научить детей грамотно фильтровать информацию по своему предмету.
Ребенку ведь часто бывает неинтересно на уроке! Он смотрит на Марию Ивановну и думает, зачем ему ее слушать, если он может в интернете найти лучшие практики, о которых ему рассказывают профессиональные актеры. Или он купил себе за пять долларов доступ к виртуальной лаборатории и уже проводит там опыты.
Сегодня педагог должен понимать, что перед ним сидят не пустые головы, а переполненные. И надо или порядок навести, или половину информации оттуда выкинуть.
— Нужно ли сегодня учить школьников искать информацию в интернете?
— Нужно учить фильтровать информацию в интернете и развивать у школьников критическое мышление. Объяснять, что не все то, что ты нашел, достоверно и принесет пользу. Необходимо понимать, что поисковая машина — это алгоритм, а алгоритм выдает все по какому-то принципу. Если запрос на первом месте, то это еще не говорит о высоком качестве информации.
«Россия за подписку на международные библиотеки тратит из бюджета больше 1 млн долларов в год»
— По данным ЮНЕСКО, в 2017 году за границей учились 25 836 студентов из Беларуси. Это немало. По сути, образование на Западе считается более технологичным и актуальным. Что нужно сделать, чтобы все больше белорусов имели возможность получить сравнимое с западным образование у себя?
— Все наши силы направлены в том числе на то, чтобы абитуриенты хотели получить образование в Беларуси. Но образование — это глобальное явление.
Если говорить на бытовом уровне, то человек должен получить не только образование, но и навыки того, как выживать. В садике он должен получить навыки одеваться, чтобы не замерзнуть, есть, чтобы не умереть, в школе — рассчитываться, чтобы тебя не обманули. Также он должен осознать, что все имеет свою структуру и функции, а значит, все может сломаться. Затем, когда человек пойдет в университет, он поймет, что уже должен выживать в профессиональной среде. А там на тысячу лучших могут быть лишь единицы предложений. И чтобы получить шанс ими воспользоваться, он должен выжать из всего максимум и получить максимум современных знаний. Если он знает математику, английский и пару естественных наук, то в любом случае сможет научиться программированию и продолжить свое образование в любой точке мира.
Конечно, есть две совершенно разные истории: первая — когда человек где-то отучится, а затем вернется к себе домой, расскажет, как там все здорово происходит, и «у нас» захотят, чтобы стало как «у них». Вторая — когда вузы других стран выделяют гранты и переманивают наших лучших студентов. Это печальная ситуация.
— У наших студентов есть доступ к международным библиотекам?
— Некоторые ведущие университеты покупают себе доступ к ряду научных журналов. Мы уже несколько лет, как пытаемся сделать все, чтобы международные библиотеки сделали нам спецпредложение и снизили цену. Ведь такой доступ нужен для мотивации и актуализации науки в целом и молодежной науки в частности.
У нас была идея купить всю библиотеку всех журналов на всю страну и централизованно разместить доступ в нашем центре, раздать его на все вузы. По подсчетам, за него надо было платить около 650 тысяч евро в год. Последняя цена, до которой мы снизили стоимость, — 200 тысяч евро. Нам предложили раздать подписку на все вузы, а оплату поделить между десятью главными университетами. Но наши топ-10 вузов не будут платить за себя и других. Это большие суммы для университетов, поэтому они сами покупают подписку на нишевые издания. Для сравнения, Россия за такую подписку тратит из бюджета больше 1 млн долларов в год.
И еще надо понимать, что рейтинг наших вузов в том числе зависит от публикаций наших ученых. Поэтому можно было бы приобрести подписку пробно хотя бы на три года. Покупать на год нецелесообразно: чтобы подготовить публикацию мирового уровня на английском языке и опубликовать ее в хорошем рейтинговом журнале, уходит года три. Если мы купим подписку на 2019 год, то только к 2022 году будем видеть, изменилась ли ситуация. Если не изменилась, то вопрос не в доступе, а в мотивации самих исследователей.
— 28−30 ноября во второй раз пройдет Международная специализированная научно-техническая выставка-форум «Информационные технологии в образовании» ITE-2018. Что она вообще дает и зачем ее проводить?
— На это мероприятие может приехать любой учитель из любого уголка страны, студент, молодой исследователь и вообще каждый, кому интересна эта тема, кто хочет знать, куда мы вообще движемся и как развиваются технологии в образовательных системах других стран. Это бесплатное мероприятие. Мы хотим за три дня форума «прокачать» наших специалистов из сферы образования, и мне кажется, такое мероприятие может принести намного больше пользы, чем некоторые курсы повышения квалификации.
Например, мы пригласили с лекцией из Испании одного из разработчиков мирового рейтинга университетов. У него будет доклад о том, как вывести вуз на топовые позиции по рейтингу Webometrics. EPAM на свою секцию приведет специалистов по персоналу, которые расскажут, как удачно пройти собеседование и попасть в IT, у Парка высоких технологий будет несколько провокационных лекций.
В прошлом году на форум пришли почти 3000 человек, в этом году мы ожидаем еще больше.
«В перспективе человек, которому нужна какая-то выписка по теме образования, вообще не будет сталкиваться с бумагами»
— Что, на ваш взгляд, сегодня нужно изменить в системе образования, чтобы в плане технологий нас ставили в пример на Западе?
— У нас сегодня есть довольно неплохие идеи, которые основываются на изучении и западного, и восточного опыта. Просто надо понимать, что, как и в любой стране, нельзя сделать все школы одинаково хорошими. Многое зависит и от управления в школе, от компетенций учителей, от того, какие именно внедряются технологии.
Я считаю, что педагог в первую очередь должен преподавать, доносить знания, искать интерес у ученика, чтобы он сам хотел получать эти знания. Иначе это превращается в муку для всех. Если технологии педагогу и ученику помогут — это прекрасно.
Сейчас мы разрабатываем концепцию цифровой трансформации образования. К концу этого месяца она выйдет на обсуждение экспертов, а к концу этого года мы ее утвердим.
Речь идет о том, что в рамках электронного правительства у нас появится часть, связанная с электронным образованием. В перспективе человек, которому будет нужна какая-то выписка из учреждения образования или подтверждение диплома, вообще не будет сталкиваться ни с какими бумагами. Он зайдет в свой электронный профайл, задаст вопрос и получит, например, справку из университета. Это если объяснять простыми словами, но профессионально речь идет о том, что мы создаем Республиканскую информационно-образовательную среду, где в том числе будет регистр данных учащихся, педагогов и учреждений образования.
Например, можно будет проследить успеваемость школьника, оценить его склонности и спрогнозировать, куда он будет поступать. Все, что сейчас хранится на бумаге, обретет электронный вид.
Например, можно будет проанализровать успеваемость по всей стране и оценить закономерности. В конкретной области, в конкретной группе школ, в конкретное время по успеваемости проседает конкретный предмет. Почему? Плохая программа? Плохой предмет? Плохие преподаватели? Плохо контролируется? Допустим, приняли управленческое решение, и успеваемость восстановилась.
— Допустим, я зайду в свой профиль, и что я там увижу? Что я бывшая студентка журфака?
— Вы увидите информацию с того момента, с которого нам поручат ее внести. Думаю, что мы будем вводить данные с 2010 года. В целом, там будет информация о том, где человек учился, как он учился, номер его аттестата, результаты тестирования, номер диплома и так далее… Подлинность этих документов можно будет подтвердить через профиль, за них не нужно будет платить.
Когда у вас будут дети, вы сможете в своем профиле увидеть всю их образовательную историю. Или, если вы сами педагог, там будет дополнительная информация об этом.
Для системы образования все эти связи очень интересны, потому что благодаря этому мы сможем выяснить, как нам менять образовательные программы, какие профессии будут востребованы, в каком направлении двигаться дальше. Более того, мы предложили Минтруда поработать над тем, чтобы была карьерная траектория и мы могли увидеть, работает ли человек по своей специальности. Если, например, многие по ней не работают, то нужно будет проанализировать, зачем нам вообще эта специальность. От некоторых специальностей объективно придется или полностью избавляться, или их трансформировать в соответствии с объективными потребностями.
— Человек сможет отказаться от того, чтобы его данные вносили?
— Нет, он в любом случае с рождения есть со своим идентификационным номером в регистре населения.
— Когда мы это все реализуем, тогда нас могут ставить в пример в других странах?
— Да. Тогда я смогу вам конкретно сказать, что именно у нас будет лучше, чем в других странах.