В Гомеле за убийство 34-летней давности судят мужчину. Он говорит, что преступления не совершал

В Гомеле за убийство таксиста, совершенное 34 года назад, судят жителя Речицкого района Игоря Северинца. Однако мужчина вину свою не признает и говорит, что не совершал преступления, в котором его обвиняют. TUT.BY побывал на первом заседании непростого процесса.

У дверей в зал суда шумно. «А он уже здесь?», «А мы его сегодня увидим?», — взволнованы родственники убитого в далеком 1984-м таксиста. Сейчас они живут в Америке, но как только узнали о том, что оперативникам удалось задержать предполагаемого убийцу их брата и будут судить, сразу приехали в Гомель.

— Михаил всегда хотел быть таксистом, потому что наш отец 40 лет проработал таксистом и ему это тоже было интересно. Вернулся из армии, устроился, но не проработал и полгода, — вытирают слезы сестры погибшего. Теперь они хотят лишь одного — взглянуть в глаза тому, кто убил их Мишу.

Обвиняемый глаз от родных не прячет. Ему 55 лет, по специальности огранщик бриллиантов, но по профилю никогда не работал. За спиной у мужчины 12 судимостей. В основном за совершенные кражи, а также угон и мошенничество. В общей сложности за решеткой мужчина провел 23 года.

Свою первую судимость Игорь Северинец заработал после срочной службы в десантных войсках. Когда следователи заинтересовались делом таксиста, он отбывал очередной срок — за грабеж.

По материалам дела, в ночь с 26 на 27 февраля 1984 года на улице Ильича в Гомеле двое мужчин обратились к водителю такси с просьбой их подвезти. В пути пассажиры напали на водителя: сдавили шею, нанесли множественные удары тупыми предметами и шилом по различным частям тела. Когда машина остановилась, водителя вытащили на улицу и продолжили избивать. Затем его перетащили на покрытое льдом близлежащее озеро, где и оставили полураздетым. От полученных травм мужчина умер. Злоумышленники похитили из такси выручку, а также портмоне, наручные часы, ключ от квартиры, водительское удостоверение и другие личные вещи потерпевшего.

Раскрыть это преступление тогда, 34 года назад, не удалось. Но именно в 1984-м следственно-оперативной группой, выбывавшей на место происшествия, были зафиксированы и изъяты следы ладоней неустановленного лица.

Спустя многие годы от экспертов гомельским оперативникам поступила информация о совпадении этих следов с отпечатками ладоней мужчины, арестованного за грабеж. После длительного расследования сотрудники СК установили, что житель Речицкого района действительно причастен к убийству таксиста. Его действия квалифицированы как разбой, совершенный по предварительному сговору группой лиц, с причинением тяжких телесных повреждений и убийство из корысти, совершенное с особой жестокостью (по Уголовному кодексу в редакции 1960 г.).

Игорь Северинец вину свою не признает и говорит, что полностью не согласен с обвинением. Тем не менее, в материалах дела помимо совпавших отпечатков ладоней имеются его явка с повинной и объяснения, которые он давал в ходе следствия.

— Расскажите, как вы жили в 1984 году? — задает вопрос прокурор.

— Проживал с родителями в деревне Унорица. Пришел из армии, устроился в охрану на «Кристалле» в Гомеле. Дали комнату в общежитии на Жемчужной. Полгода проработал и предложили уйти.

— Почему?

— Выпивал.

— И только?

— Ну и там еще… нет, только выпивал.

— Где вы находились вечером 26 февраля?

— Я мог находиться либо в деревне Черное у своей девчонки Наташи Фоминой, я как только демобилизовался гулял с ней, ну или дома был. В общежитии в Гомеле я оставался редко.

— А где вы находились 21 декабря 2016 года?

— В СИЗО.

— И что там происходило?

— Я ж залетел по 206-й за грабеж. Сидел.

— А что было 21 декабря?

— Приходили оперативные сотрудники, предложили пройти полиграф.

— С какой целью?

— Они не сказали. Подполковник сказал, что я находился на месте преступления. Я сказал, что я вообще там не был. Они ушли. Потом еще приходили. А потом сказали, что на месте преступления найдена какая-то моя ДНК. Я сказал, что ничего моего там нет. Но они мне сказали, что, вроде, мой окурок там нашли. А потом они меня снова позвали. Я и говорю: «Чего вы ко мне пристали? Никого я не убивал». Тогда они прислали мне оперативника из СИЗО. И он показывает мне мое фото, на котором я в форме — когда я охранником работал, мы форму ментовскую носили. Вот они это фото где-то нашли, принесли мне и говорят, мы сейчас его покажем, кому нужно, знаешь, что тебе будет? Ну типа, ты же знаешь, как уголовники не любят ментов. Так что иди и подумай. И я пошел думать.

Северинец утверждает, что все объяснения и показания за него придумали. А он лишь подписал. «Потом дали мне сигарет и чаю, и я пошел в камеру».

Обвиняемый говорит, что все это время писал жалобы в генеральную прокуратуру и УСБ, однако их не удалось отправить, якобы руководство СИЗО не давало письмам хода. Из-за этого он даже устраивал голодовки.

В связи с противоречиями в показаниях обвиняемого в суде, прокурор решает огласить показания, данные им в ходе следствия. Начинает с протокола явки с повинной.

Он выглядит примерно так: Одноклассник и друг Северинца — Валерий Лопата, который работал с ним на одном заводе, предложил ему ограбить таксиста. Северниц взял с собой кастет (в других показаниях — камень), они вышли из общежития, пошли к остановке, где поймали такси. Северинец сел сзади, Лопата спереди. Через какое-то время Лопата попросил таксиста остановиться и дал Северинцу знак — тот ударил водителя кастетом (камнем) по голове. Затем уже Лопата стал наносить удары водителю. По характеру ударов Северинец предположил, что делал он это каким-то острым предметом, оказалось, что шилом. Затем Лопата вытащил водителя из машины и снова стал бить шилом. После чего они оттащили таксиста к водоему. Там и оставили. Лопата забрал из машины ценные вещи, деньги, и они пешком вернулись в общежитие. На утро Лопата отдал Северинцу 10 рублей, как он понял, это были деньги таксиста.

Примерно такого же содержания и другие многочисленные допросы обвиняемого. Но теперь Северинец говорит, что все это придумал оперативник, а он лишь подписал.

— Он все придумал. И про кастет. У меня кастетов не было, я вообще не сторонник драться.

— Если вы говорите. Что не совершали, почему вы тогда называете фамилию Лопата, ведь это ваш одноклассник и друг, зачем вы его оговариваете? — спрашивает прокурор.

— У меня на то были свои причины.

— Какие?

— Если б я не назвал, меня бы по камерам «прокатили». Вы знаете, что такое прес-хата на СИЗО? Там сидят зэки, которые работают на ментов. Они тебя опускают, ну из мужика девочку делают.

— Вы говорили, что 23 года провели в тюрьмах. То есть вы повидали на своем веку многое. И многое знаете и понимаете. Так? — задал вопрос судья Котов.

— Так, — кивает обвиняемый.

— Вы говорите, что вас заставили явку с повинной написать, давать объяснения, подписывать, но вы ведь понимали, что вы подписываете? Разбой и убийство, это ведь не курицу украсть?

— Я не сталкивался с этим.

 — С чем? Вы не знаете, что за убийство грозит?

— Нет.

— Да все вы знаете. Так вы можете ответить на мой вопрос?

— Не могу.

— Следы участка ладони на автомобиле ГАЗ, запечатленном на фотоснимке, оставлены Северницем Игорем Васильевичем, — зачитывает заключение эксперта гособвинитель. — Откуда на крыле автомобиля, на котором двигался убитый, обнаружен след вашей ладони?

— Я даже не знаю. Меня там не было.

— Вы с материалом дела ознакомились, заключение эксперта видели?

— Надо проверить экспертизу. Я не согласен с ее выводами. На месте преступления я не был.

Родные словам обвиняемого не верят. После заседания они еще долго обсуждали подробности:

 — Зачем ему было оговаривать себя? Это ведь не кража, а убийство. Он ведь знал, что наказание за него будет намного страшнее, чем те камеры, которыми ему якобы угрожали. Да и ДНК и отпечатки о чем-то ведь говорят.

Следующее заседание состоится 19 ноября.