"Живем в шоколаде". Многодетная мама из Барановичей доказывает, что 18 детей - это не приговор
33-летняя Екатерина Станкевич из Барановичей мама 18 детей и бабушка семи внуков. Она не терпит пустоты и не любит тишины. В ее жизни всегда должны быть дети. Чем больше — тем лучше. Послушные, капризные, больные или здоровые, лентяи или трудяги, двоечники или ботаники — любые. Лишь бы были. Еды на всех хватит, деньги на кружки — найдутся, а любовь поделится поровну на всех и каждого, и никто не уйдет обиженным.
Помните первую часть фильма «Один дома»? Самое начало. Там где (спойлер) грабитель в форме полицейского приходит в дом семьи Маккаллистеров. Стоит в холле, а вокруг все бегают, кричат, смеются, спорят. Такая же атмосфера царила в семье Екатерины Станкевич в минувший четверг. Повод — семейное фото.
К 12.00 в доме на окраине Барановичей все: мама, папа, дети: взрослые и не очень, внуки и внучки. Всего — 24 человека. Мальчики были в белых рубашках с бабочками, девочки — в платьицах с бантами. Екатерина с мужем Али заняли место в центре, у камина. Взрослые «дети» со своими малышами на руках устроились по бокам, остальные расселись, где попало. На секунду гул прекратился, на лицах появились улыбки, но щелкнул затвор фотоаппарата и хаос вновь устремился к максимуму.
— Все, мама, спасибо, — бросила Екатерина фотографу и тут же переключилась на обступивших ее детей.
— Мамочка, мама, мам, мааааама, — дернула маму за руку дочка.
— Мама, мне надо с тобой поговорить, — перебил ее белокурый Артем, который настойчиво пытался уговорить маму отпустить его на футбол после тренировки по хоккею.
— В телефоне расписание посмотрите… — кинула детям Екатерина
— Я знаю… Чтоб я тебя не мучил больше… — не отступал паренек.
— Дед сказал, что ты еле с Ледового вышел. Какой тебе футбол, — отрезала мама и бросила кому-то в толпе, — Саше скажи, на гандбол пусть идет. Кирилл — на бокс. Все на соревнования уходят.
— Саша, тебе сказали на гандбол уходить, — передавали слова мамы из уст в уста, из комнаты в комнату.
— Все, поели и уходите на тренировки. Только вовремя домой вечером, — кинула на прощание Екатерина.
— Маааааам, подожди одну минуту… — вновь забрал на себя внимание Артем, чтобы решить вопрос с футболом.
Екатерина достала телефон, открыла расписание:
— Так… Четверг… Вторая тренировка у тебя в 15.00.
— Мааааамаааа, — повисла на руке мамы малышка в платье.
— В 15.00 у тебя лед. Значит, мы должны быть в Ледовом в 14.30. Тренировка до 16.00, — проверила расписание мама.
— Нельзя мне на футбол? — взглянул умоляюще на маму мальчик.
— Нет. Дед сказал, чтобы ты отдохнул.
Планы сверены, цели на день расписаны. Боксеры ушли на бокс, гандболисты — на гандбол, хоккеисты — на отдых перед тренировкой. Оставшаяся детвора рассосалась по комнатам заниматься своими делами. Детский гул затих до уровня белого шума.
«Мама может сегодня чуть ли не моделью быть, а завтра пойти картошку чистить»
В семье Екатерины и Али 18 детей. Из них двое биологических, один усыновленный, одна удочеренная, остальные — приемные. Четверо из них уже выросли, создали свои семьи и подарили приемным родителям семь внуков. Самой старшей воспитаннице — 25 лет, самой младшей — девять.
День многодетной мамы расписан по часам. Подъем около пяти, чтобы успеть приготовить завтрак и завезти Артема на утреннюю тренировку по хоккею. Затем школа, музыкалка, спортивные секции и кружки. Мама хранит недельный график занятий в памяти: своей и телефона, а дети живут по расписанию, которое маркером нанесено на доску в коридоре. В вертикальном столбике таблицы — имена, в горизонтальном — дни недели с понедельника по субботу, в ячейках — время и занятие. Например, у Влада в понедельник сольфеджио в 16.55, во вторник и четверг в 16.15 плавание, в среду — хор, в пятницу с 15.00 до 16.00 «сп-ть», что бы это ни значило.
Вместе семья собирается только вечером: ужин, уроки, домашнее задание, отдых. На сон маме с папой остается пять часов. Семь — роскошь.
— У меня так уже много лет. Организм адаптировался, — улыбнулась мама.
Пока дети при деле, родители на работе. Раньше у Екатерины был свой бизнес по продаже бытовой техники, но несколько лет назад это направление она закрыла. Сейчас сдает помещения в аренду.
Али переехал в Барановичи из Египта за Екатериной. На родине у него остался свой бизнес, а в Беларуси он выучил язык и открыл с женой новое дело — массажный кабинет. Услуги своим клиентам супруги оказывают по очереди. Когда запись у мамы — папа с детьми и наоборот. Живут на кровно заработанные, денег хватает.
— Мы все делаем за свои деньги. Иногда могут родители поучаствовать. Но это же наша семья. Тем, кто хочет помочь, я всегда говорю: привозите конфеты, печенюшки. Я завезу, кому надо и покажу фото, чтобы не подумали, что не дай Бог я сама их съела, — объяснила Екатерина.
С домашними делами семья разбирается самостоятельно. Екатерина категорически против помощи извне — боится испортить детей.
— Дети должны видеть, что мама может сегодня чуть ли не моделью быть, завтра пойти картошку чистить, послезавтра закатать рукава и люстры вымыть, полы выдраить, машину помыть. Потому, что она девочка, у нее должно быть чисто, — объяснила собеседница.
Еду в семье готовит обычно мама, но помогают все. Как признается мама, продуктов уходит много:
— В магазин ходим каждый день — это понятно. Периодически заезжаем глобально закупиться. Бывало, мы нагрузим 6, 7, 8 тележек, люди смотрят и спрашивают: «а что, подорожание будет?».
«Еще в пять лет я его просила принести тапочки, а он мне мячик нес»
Первым небиологическим ребенком в семье стала Лиза. Когда Екатерина родила второго сына — Артема — ее соседка по палате написала отказ от своей дочери. Она оформила документы на удочерение, забрала Лизу и привезла домой двух грудничков вместо одного.
За Лизой усыновили Влада. Свою будущую маму он встретил после благотворительного концерта, который организовала Екатерина в кобринском детском доме.
— В Кобрин я ехала в костюме Снегурочки. Моя подруга Дедом Морозом была. Мы показали спектакль, подарили детям подарки. Я шла уже после праздника к социальному педагогу, к медикам, чтобы узнать про деток и мне навстречу бежит мальчик. Он прыгает на меня, хватает и говорит: «мама». Моя подруга стоит и говорит: «Нет, не она твоя мама. Я твоя мама». Он говорит: «не ты, а она». И на меня показывает. Я пошла в администрацию и попросила рассказать мне про этого мальчика. Мне все рассказали и добавили, что я не смогу его усыновить — он очень больной, страшные диагнозы.
Екатерина уехала из Кобрина, но надежды забрать к себе мальчика не оставила и подала документы в суд на усыновление. Родитель из нее — образцовый: свой бизнес, благотворительность, имя в городе на слуху. Однако первый суд был не в ее пользу. Мама не сдалась. Она нашла израильскую клинику, купила билеты на всю семью и принесла их на обжалование первого решения. Помогло. Екатерине разрешили усыновить ребенка. Она забрала Влада из детдома и улетела его лечить. По возвращении домой с мальчиком продолжили работать дефектологи, логопеды, психологи.
— Сегодня Владик учится в восьмом классе. Гультай, конечно, поэтому не отличник. Но! Сделал юношеские разряды по плаванию. Сейчас выполняет взрослые разряды. Если дальше так же пойдет, то, я думаю, получит и мастера спорта. Играет на аккордеоне в ансамбле. Ездит, выступает на школьных, городских мероприятиях. Память шикарная. Никто не скажет, что еще в пять лет я его просила принести тапочки, а он мне мячик нес. Сегодня — замечательный ребенок.
В одном из интернатов во время благотворительного концерта Екатерина встретила девочку Яну и «просто влюбилась». Она пришла в опеку и сказала, что хочет ее удочерить. Здесь возникли трудности. Дело в том, что по закону разница в возрасте между усыновителем и усыновляемым ребенком должна быть не менее шестнадцати лет, а у них было девять. Тогда Екатерине предложили оформить приемную семью или детский дом семейного типа. Супруги выбрали второе. Знали, что на пятерых детях не остановятся.
— Мне все равно, как назовется семья. Главное, чтобы дети были рядом, — объяснила собеседница.
Яна стала первым приемным ребенком для Екатерины и Али. Потом была Алина из интерната в Ястрембеле, Сашка с сестренкой Машей из барановичского приюта.
— Я ехала в интернат и просто влюблялась в детей. Я даже себе говорила: «Так. Главное ни в кого не влюбиться», — рассказала собеседница и призналась — не получалось, — Любовь заставляла меня идти на подвиги. Я христианка, мой муж — мусульманин. Но мы оба любим бога, любим людей и любим детей. Эти три составляющие сделали нашу семью открытой для всех.
Четыре приемные дочери уже вышли замуж и осчастливили родителей внуками. Яна сейчас воспитывает двух детей.
— Старших дочерей мы брали в семью, когда им было по 12−13 лет. Когда я брала Яну, мне было 23 года, — объяснила Екатерина.
С выпускниками родители поддерживают тесное общение.
— Они всегда вместе, всегда с нами. На всех каникулах дети здесь, внуки здесь. Они уходят от нас одни, а возвращаются с семьями. У меня четыре зятя. Они любят с Али в баню сходить, — рассказала Екатерина.
— А внучек вам часто сплавляют?
— Не очень. Все знают, что мы тоже работаем. Но кто-то из малышей у нас ночует постоянно. Мы даем своим старшим немного побыть наедине.
Екатерина и Али также берут к себе на каникулы детей из интернатов:
— Это братья и сестры наших ребят. Иногда у нас дома бывает и 30 детей. Мы вместе проводим время. Наш дом всегда полнится детским смехом.
«Очень долго мы искали маму Оксаны»
— У нас с мужем есть традиция — мы рассказываем друг другу свои мечты, — призналась Екатерина, — Два года назад он мне сказал: «Кать, давай найдем родителей наших детей». Я на него обиделась. Ну как?! Я столько лет вложила в детей. Он мне тогда задал второй вопрос: «А ты хочешь помочь только детям?» Я нашла в себе силы его поддержать. За прошлый год мы нашли всех живых родителей наших детей: мам, пап, бабушек, дедушек, братьев, сестер. Всех. Мы с ними контактируем. Они к нам приезжают в гости. Есть смысл работать с родителями. Потому, что дети стали спокойнее. Снялись розовые очки, ушла обида, агрессия и ненависть.
После этих встреч, двое биологических родителей взрослых воспитанниц Екатерины восстановились в правах. Сейчас одна из них вместе с дочкой участвует в благотворительности, поет в церковном хоре, помогла ей устроить свадьбу, купила машину сыну. Не пьет и уже семь лет «без залетов».
— Очень долго мы искали маму Оксаны, — вздохнула Екатерина. — Я на это потратила около трех месяцев. Оказалось, что она 13 лет жила на свалке в поселке Минского района. Мы ее нашли в груде мусора. Мы надевали резиновые сапоги, фуфайки, чтобы добраться до нее на самую верхушку кучи. Там было очень много бомжей. Там страшно. Но она смогла попросить прощения у детей, а 16-летняя Оксана смогла ее простить, полюбить и даже в таком состоянии поцеловать.
— Вы долго думали знакомить маму с Оксаной или нет?
— Оксана так долго хотела этой встречи, что не о чем было думать. Она бы ее искала сама, — объяснила собеседница.
Екатерина помогала маме Оксаны. Ездила к ней: «кормила, поила». Если не могла сама приехать, просила знакомых, чтобы проведали. К сожалению, эта история без хэппи-энда. Во время сильных холодов мама Оксаны замерзла насмерть.
900 рублей на аквапарк
Все дети занимаются в спортивных секциях и в музыкальной школе, а девочки еще и на восточные танцы ходят. У Екатерины есть уже свой семейный ансамбль: баян, цимбалы, саксофон, барабан, скрипка, гитара, фортепьяно. Репетируют дома, а выступают в интернатах, тюрьмах, лечебно-трудовых профилакториях и даже на «химиях». В доме также работает семейный кукольный театр, творческая студия. В свободное время семья ходит в кино, на выставки, экскурсии, посещает контактный зоопарк, играет в пейнтбол, лазертаг, сплавляется на байдарках, ездит в кобринский аквапарк.
— В Минске аквапарк дорогой. Там где-то 8−9 миллионов [неденоминированных] рублей уходит на всех. А еще ведь чего-то вкусненького хочется, — отметила мама.
Вместе с детьми Екатерина и Али объездили всю почти Европу. Только в Португалии не были:
— Всегда все вместе путешествуем: самолетами, поездами, бусами. Как-то поездом ехали с семьей моей сестры и целый вагон был наш.
«Я бы хотела больше помогать людям»
Екатерина категорически отказывается признавать, что большая семья, кружки, бизнес, школа и 14 родительских групп в Вайбере — это тяжело и утомительно.
— Я счастливая? Да. Как женщина, как мать, как человек, состоявшийся в бизнесе. Но это не предел. Я бы хотела больше помогать людям. Честно сказать, я бы поехала в страны, где тяжело: Сенегал, Индия, Нигерия. Были бы у меня деньги, я бы смогла много сделать для этих людей. Мы живем в шоколаде, конечно…