"Мы видели его тело". Родственники Коржича в суде объяснили, почему считали его смерть убийством

В Минске продолжаются судебные разбирательства по громкому делу о гибели в Печах рядового Александра Коржича. В доведении до самоубийства обвиняют сержантов Евгения Барановского, Антона Вяжевича и Егора Скуратовича. В среду, 17 октября, на суде выступили родственники погибшего солдата.

Сегодня в суде выступила двоюродная сестра погибшего солдата Виолетта Дятел. Девушка работает медсестрой в пинской больнице.

По ее словам, она была очень близка с Александром, они вместе выросли, жили друг от друга недалеко. На процесс Виолетта приехала с повесткой из военкомата, которая пришла Коржичу в мае 2017 года.

— Он зашел с ней ко мне и сказал: «Не хочу прятаться, пойду в армию». Я за него не волновалась, Саша был очень общительным, конфликтов ни с кем не было, — вспоминает она.

В последнее время у Коржича действительно были проблемы с сердцем, он приходил в пинскую больницу сделать снимок. Из показаний других свидетелей в суде стало известно: в сентябре 2017 года Александр Коржич часто жаловался на боли в сердце.

— Мы провели его в армию, отпраздновали. Когда их везли в Брест, созвонились. Саша говорил, им не давали пить воды, никуда не отпускали, — вспоминает Виолетта. — Ему было тяжело, сложновато соблюдать режим, вставать в 6 утра.

В день присяги, 10 июня, родные и близкие Коржича приехали в Печи. О дедовщине Александр ничего не рассказывал, сказал, что начинает привыкать к службе.

— Когда в июле его перевели в третью школу, он рассказал, как проснулся ночью от шума, пошел в туалет и увидел парня в петле. Начал его доставать, звать солдат. Саша очень испугался, несколько дней не мог спать, тряслись руки и ноги, — дает показания в суде Виолетта Дятел.

О том, что к Коржичу применялось физическое насилие, его двоюродная сестра ничего не знает. Она вспомнила историю, рассказанную Коржичем, о том, как однажды сержант Евгений Барановский пропал, его искали, а утром он пришел в часть в нетрезвом состоянии.

— Саша как-то обронил фразу: «Проще заплатить». Я стала задавать вопросы, но он ничего не объяснял, сказал потом, — говорит Виолетта Дятел.

Последний раз брат и сестра разговаривали по телефону 24 сентября, за два дня до гибели Александра Коржича. Говорили о службе, а потом молодой человек перестал звонить, Виолетта начала звонить по тем номерам, с которых с ней связывался брат, трубку никто не снимал.

— Не поверю, что Саша мог совершить самоубийство. Он так любил моих деток! Ребенок до сих пор спрашивает про него, — заплакала Виолетта.

Прокурор поинтересовался, почему во время предварительного расследования она говорила, что брата убили.

— Мы видели его тело, фотографировали, — поясняет свидетель.

Во время допроса в СК Виолетта дословно приводила слова Коржича про поборы в армии: «Лучше я им заплачу, чем они будут дурить мне голову».

После допроса Виолетты в зале появился ее муж Сергей, врач травматолог-ортопед. Он знал Александра Коржича 12 лет, парень не раз получал отсрочку от службы.

— Саша был худой, физически развит несильно. В мае 2017 года он сказал, что лучше пойти отслужить, чтобы не быть в подвешенном состоянии, — рассказывает в суде Сергей Дятел.

Когда родным 3 октября 2017 года сообщили о гибели Александра, они тут же выехали в Печи. Сергей Дятел также поехал.

— Труп Саши осматривал 4 октября в шесть часов вечера в Борисове, повреждений не было. Когда его переодевали, меня не было, мы готовились к похоронам, — говорит свидетель.

Во время похорон военнослужащие сказали, что Александр совершил самоубийство. Когда гособвинитель показал свидетелю посмертные фотографии рядового с просьбой прокомментировать, Сергей Дятел ответил:

— Я не судебный медик. Не могу сказать, когда возникли эти ссадины, при жизни или нет.

Лучшим другом Коржича был Илья Казубовский. Парни были знакомы с 12 лет, вместе работали на СТО.

— Саша работал, никогда не ленился, сам зарабатывал деньги до армии, делал в квартире ремонт. Планировал после службы купить машину, заниматься бизнесом, — говорит во время допроса Илья Казубовский.

Пока Саша служил, несколько раз просил друга выслать «10−20 рублей на булочки и кофе», положить деньги на телефон. Всего Илья выслал около 100 рублей. Про дедовщину в армии Коржич ничего не рассказывал, на военнослужащих не жаловался.

— Он не мог это сделать (совершить суицид — Прим. TUT.BY), — заявляет свидетель.

Тело рядового Александра Коржича с майкой на голове и связанными шнурками нашли 3 октября 2017 года в подвале медицинской роты. В доведении до самоубийства рядового Александра Коржича обвиняются трое сержантов: Евгений Барановский, Егор Скуратович, Антон Вяжевич. Им вменяют ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки), Барановскому еще и ч. 1 ст. 205 (Кража). Максимальный срок — 12 лет лишения свободы.

Во время допроса в суде обвиняемые не стали отрицать неуставные отношения, но заявили: их действия не могли стать причиной трагедии. Уже год потерпевшая Светлана Коржич, мама погибшего солдата, настаивает на версии убийства. В качестве аргументов женщина приводила пример, что накануне Александра осматривали психиатры и поставили диагноз «здоров», у сына не было мыслей о самоубийстве, он строил планы на будущее, и не раз задавала вопрос: как в темном подвале мог повеситься Александр? Следственный эксперимент показал, что солдат мог таким образом свести счеты с жизнью, освещая подвал зажигалкой