Противники законопроекта о домашнем насилии: "Никто не слушает, почему мы "против"

Недавно Александр Лукашенко раскритиковал концепцию закона о противодействии домашнему насилию. Некоторые представители общественных объединений, работающие с жертвами насилия, правозащитники говорят, что отсутствие нового закона отбросит общество на несколько лет назад. С другой стороны есть и те, кто против такого закона. TUT.BY пообщался с представителями общественных организаций и доктором богословия, которые считают, что закон о противодействии домашнему насилию в Беларуси не нужен. Причем — у них немало сторонников.

«Любые размытые нормы всегда приводят к произволу на практике»

Представители Гомельского центра поддержки семьи и материнства «Мамалето» считают: сейчас законодательство Беларуси обладает всем инструментарием, чтобы реагировать на агрессию в семье. Если же каких-то норм не хватает, следует рассмотреть вопрос об изменениях в уголовное или административное законодательство.

— Создатели концепции придумали документу очень емкое название. Выходит, если мы выступаем против, то автоматически поддерживаем насилие в семье. При этом никто не слушает, почему мы «против», — не скрывает эмоций Оксана Байда, юрист, член правления «Мамалето». — Мы же пытаемся донести, что такая концепция опасна и в большинстве моментов перечеркивает уже существующий закон. Например, права, данные человеку Конституцией.

По мнению специалиста, концепция предлагает вывести дела, связанные с бытовым насилием, за рамки уголовного и административного процесса. Это, говорит она, нонсенс, чтобы судьбу человека решали без суда и следствия.

— Конечно, я не говорю о ситуациях, когда муж бегает за женой с топором, пытается снять скальп — в таких случаях сразу применяется Уголовный кодекс, — подчеркивает Оксана. — В остальных моментах не стоит торопиться наказывать человека. Конечно, разбираться в ситуации и дольше, и дороже. Легче принять закон и сделать вид, что все решено, на самом деле ничего не решено.

Разобраться в супружеских отношениях, продолжает собеседница, очень тяжело.

— А кому мы это вменяем? Участковому, который основываясь на опросный лист, составленный со слов, например, обиженной жены, может вынести предписание и на какое-то время выселить человека из дома, — продолжает Оксана. — Основа любого государства — презумпция невиновности. Пока приговор суда не вступил в законную силу, человек считается невиновным. Пусть это дольше, но справедливо. И делается, чтобы избежать произвола и оговоров.

Вот, говорит Оксана, случай из практики. Манипулируя супругом, каждый раз в спорах с мужем женщина хваталась за лезвие, пытаясь вскрыть себе вены. В один момент мужчина не выдержал и, не рассчитав силы, ударил ее. При этом он хотел удержать ее от суицида.

— Получается, она жертва, он — агрессор, — анализирует ситуацию собеседница. — Его накажут, потому что потерпевшая сторона априори права. Но, согласитесь, в ситуации нужно разбираться.

При этом, специалист обращает внимание на следующий аспект, — часто жертва сама не готова наказать обидчика.

— Во время конфликта женщина вызывает милицию, а потом ходит по следователям, подает жалобы в суд, просит освободить супруга, — рассказывает собеседница. — Нам кажется, разработчикам концепции стоит задаться вопросом, почему она так поступает? Может вопрос в ней? Никакой документ не сможет защитить тех, кто не хочет быть защищенным. Нужно думать, как по-другому помогать таким семьям: в чем их проблема.

Еще один минус документа, считает собеседница, «беспрецедентное расширение субъектного состава». Проще перечень тех, на кого будет распространяться закон.

— Теперь в этом списке не только супруги, — поясняет Оксана Байда. — Как это применить на практике? Например, к сожителям. И кого в таких случаях считать сожителями? Например, они три раза встретились. Она считает, это сожительством, он — нет. Как мы сможем это урегулировать? А любые размытые нормы всегда приводят к произволу на практике.

Специалист уверена, проблемы в семьях нужно решать по-другому. Часто людям достаточно грамотной юридической и психологической помощи.

— Мы, например, предлагаем расширить деятельность семейных медиаторов в форме социального предпринимательства, — резюмирует собеседница. — Сделать эти услуги более доступными за счет поддержки государства.

«Только патриархальное общество может говорить, что у него есть будущее, молодежь, дети»

— Сама идея, что в семье не должно быть насилия, верна, и с этим никто не спорит, — говорит Владислав Волохович, доктор богословия, член экспертного совета по вопросам защиты жизни и семьи Минско-Могилевской католической архиепархии. — Но отдельный закон против насилия в семье нам не нужен. Проблемы во взаимоотношениях между людьми можно регулировать существующим административным и уголовным кодексом.

Владислав Волохович противник концепции. По его мнению, основные положения документа практически полностью списаны со Стамбульской конвенции, которая продвигает гендерное равенство.

— Я называю это гендерной идеологией. Идеологией, которая разрушает традиции и принятые нами способы видения мира — поясняет свою позицию собеседник. — В чем проблема гендера? Я верю, что Бог сотворил человека как мужчину и женщину. Гендер же размывает это понятие. В итоге у человека нет данности, что он мужчина или женщина, а есть десятки вариантов, которые он в течение жизни может изменять. Если мы с этим соглашаемся, у нас нарушаются базовые понятия, кто такой муж, жена, нарушаются основы семьи.

По подсчетам собеседника, в концепции слово «гендер» или связанные с ним слова употребляются 20 раз.

— Но, если мы говорим о насилии, причем тут гендерное воспитание, гендерные стереотипы? — задается вопросом специалист. — Вроде бы у концепции благая цель, но она незаметно подменяется другим содержанием. В итоге, закон направлен не на искоренение насилия, а на изменение подхода к семье.

В западных странах, считает собеседник, понятие традиционной семьи сильно размыто, поэтому мы не можем брать их примеры.

— У нас все-таки еще сохранилась патриархальность, — делится мнением Владислав Волохович. — Патриархальный образ жизни и семьи зарекомендовал себя тысячелетиями. То, что последние полвека или век отношение к семье меняется, приводит лишь к усугублению демографического кризиса, ухудшению взаимоотношений между людьми, попросту говоря, к одиночеству. Внятной замены патриархальному обществу сегодня не существует. И только такое общество может говорить, что у него есть будущее, молодежь, дети.

«Обычные человеческие взаимоотношения попадают в разряд преступлений»

Председатель Молодежного благотворительного общественного объединения «Город без наркотиков» Петр Шапко рассказывает, что в их организации также собирали подписи против концепции закона о противодействии домашнему насилию. Под двумя разными обращениями к президенту, по его словам, в целом подписалось около шести тысяч человек.

Он отмечает, что суть опасений, связанных с концепцией закона, в том числе в максимальном расширении понятия насилия: «когда насилием можно будет назвать то, что сейчас таковым не считается».

— Обычные человеческие взаимоотношения попадают в разряд преступлений, и большая часть населения может стать преступниками. При этом, в концепции планируется расширение возможностей беспрепятственного внедрения в семью государственных органов и общественных структур. Кроме этого, вместо гендерного воспитания в учебных заведениях мы хотим для своих детей нормального человеческого воспитания: где мальчик — это будущий мужчина, а девочка — будущая женщина, — объясняет он.

Петр Шапко уверен: законопроект в области насилия в семье ничего нового не принесет. И сегодня уже могут наказывать за то, что кого-то избили.

— Нам говорят, что кроме, например, избиения и психологического прессинга, который доводит людей до суицидальных мыслей, что мы считаем насилием, есть и другое насилие, и что само это понятие шире. Например, говорят, что не только шлепнуть ребенка нельзя, что, кстати, уже есть в законодательстве, но нельзя и отругать, что-то не купить… Мол, это тоже насилие, но психологическое и экономическое. Фактически таким способом хотят полностью изменить отношения в семье между детьми и родителями и лишить на законном основании родителей всех рычагов воздействия на ребенка.

Собеседник считает, что проект концепции закона против насилия в семье неоправданно увеличивает возможности вмешиваться в дела семьи. Более того, он может увеличить и число случаев мошенничества, когда кто-то просто использует закон в своих корыстных целях.

— Представьте ситуацию: минчанин познакомился с девушкой из деревни, и уже неделю они живут в его квартире в Минске. У них случился первый скандал, она вызывает наряд милиции и говорит, что парень ее оскорбил, унизил, кричал на нее и так далее.

По словам собеседника, по концепции милиционер наделяется правом «без суда и следствия самостоятельно принять решение о том, чтобы хозяина квартиры выдворить по предписанию на срок до 15 суток». При этом с санкции прокурора защитное предписание предлагается продлить до 30 суток, если в отношении человека идет административный или уголовный процесс из-за домашнего насилия, или если подано заявление о разводе, разделе общей совместной собственности или определении порядка общения, воспитания и содержания совместных несовершеннолетних детей.

— И мужчина не имеет права приближаться к своему дому и к этой женщине (с которой живет всего неделю. — Прим. TUT.BY). Он бесправен в отношении своей собственности на это время. Мы спрашивали у представителей МВД, где ему жить все это время? Нам ответили, что этим должны заниматься местные власти. Но разве у исполкомов есть такие возможности? Поэтому вопрос о том, где будут жить эти люди, остается открытым, — говорит он.

Сегодня, защитное предписание могут вынести, если человек совершает административное правонарушение в области домашнего насилия повторно в течение года. После первого раза ему объявят официальное предупреждение.

— Сейчас предлагается выдавать защитное предписание с первого раза на основании принятия решения лично одним милиционером. Простым обычным милиционером. Он будет решать судьбу ваших соседей по вашему звонку, потому что вам надоело, как их ребенок кричит.

Собеседник обращает внимание, что в концепции проекта закона нет ни слова о том, что очень часто насилие в семье происходит со стороны пьяного человека. И проблему алкоголизации населения нужно решать прежде всего.

— Мы не против борьбы с насилием в семье, мы за это. Просто в этой ситуации разговор о другом: эта концепция закона не касается реального насилия в семье и никак с ним бороться не собирается. Эта концепция — технология разрушения традиционного общества. И эти технологии сейчас внедряются по всему миру с помощью разных грантов, внешнего политического давления…

По его словам, такая технология ведет за собой сокращение коренного населения и нежелание вступать в брак и создавать семью, рожать детей.