Как Маша, жившая в лесу четыре года, попыталась вернуться в город - и из этого ничего не вышло
Маше 30 лет, и она бездомная. Уже четыре года девушка живет в лесу около Гродно. Правда, зимой этого года Маша неожиданно для себя стала звездой местного масштаба: о ней написали журналисты — и после этого ей нашли работу, сделали документы и дали ночлег. Но Маша вернулась в лес. Говорит, не смогла приспособиться и адаптироваться к городской жизни.
«Город меня не принял»
— Они меня Пятницей называли, — жалуется девушка на своих уже бывших коллег.
После того, как Маше сделали паспорт и помогли трудоустроиться на гродненский мусоросортировочный завод, прошло уже несколько месяцев. Девушка объясняет, что город, наверное, не принял ее. Или она его. Не срослось, не получилось. И вот она снова в лесу — здесь привычнее и спокойнее.
— И как дома, — повторяет несколько раз девушка. Чтобы ее не нашли любопытные горожане, она поменяла место дислокации и сейчас вместе со своим сожителем Юрием обустраивает новое жилище. Показывать «хоромы» не хочет и говорит, что ей уже порядком надоела известность.
— Хочу просто спокойно жить в лесу. И все. Больше ничего не хочу, — вздыхает девушка.
Мы встречаемся с парой на выезде из города. Маша старается объяснить, почему ушла в лес и уверяет, что ей так лучше. А вот Юра говорит, что бросить, конечно, девушку не мог, но в городе было хорошо. Кажется, мужчина жалеет, что они вернулись в лес. Он рассказывает, что даже планировали снимать квартиру, ведь заработная плата позволяла.
— Она больше получала. Рублей 500. У меня было скромнее — 350. За такие деньги можно жить. Но не получилось. Кто теперь нам поможет, чуть что? — спрашивает Юра.
А потом сам себе отвечает: никто им в следующий раз не поверит, раз не оправдали доверия.
Маша молча курит. Потом пытается объяснить — это очень тяжело начать жить заново в городе, если долгое время обитала в лесу. Она просто отвыкла от городской жизни, от коллектива, от других людей, от ритма и количества машин. Маша растеряна, но пытается заверить, что сейчас у нее все хорошо.
Потом долго рассказывает про свою жизнь.
— Родители пили, нас, троих детей, не смотрели. Квартиру тоже пропили. А нас забрали сначала в интернат, который в Понемуни, а потом я переехала в Дятлово. Училась так себе. Читать любила вот только. И сейчас люблю. Но только не очень заумное. Донцову, например. После школы поступила на озеленителя, но работу по специальности не нашла. Немного поработала на предприятии и ушла оттуда, — говорит Маша и уточняет: — Ну, как ушла, уволили за прогулы.
Не заладились отношения с бригадой, поэтому ушла в лес
Маша признает: как только сталкивается с трудностями — предпочитает сразу уходить. Так было тогда, так получилось и сейчас, когда девушку устроили на мусоросортировочный завод. Здесь, говорит, оправдываясь, не заладились у нее отношения с бригадой. Коллеги узнали «ту самую девушку из леса», о которой писали гродненские журналисты и стали подтрунивать над ней. Маша не выдержала.
— Маш, ну давай начистоту — запила ты и забила на работу просто, — говорит Евгений Филимонов, председатель экологической организации «Экомониторинг». Это он когда-то нашел девушку в лесу и рассказал ее историю журналистам. А еще помогал ей сделать паспорт. И сейчас не бросил.
— Н-е-е-т, я сначала ушла, а потом уже запила, — говорит Маша. Потом объясняет: выпивает она нечасто. Старается все-таки держать себя в руках. Иногда не получается, а иногда долгое время удается прожить без спиртного.
Уволили Машу с мусоросортировочного завода по статье. За прогулы. Маша пожимает плечами: мол, бывает. И продолжает о жизни. Как сироте ей выделили социальную квартиру в Святске, потому что была она прописана в пригороде Гродно. Работы в поселке не было, а девушка оказалась неприспособленной к самостоятельной жизни.
— Ну, поныкалась я там. Стала местным помогать. Они мне продуктами платили, а денег нет. Вот и не платила за коммуналку. Долг большой там уже. Выселили. Я пошла по разным «блатхатам», а потом ушла в лес. Здесь, знаете, какая жизнь? Свободная — и не надо спешить никуда. Живи да наслаждайся.
Весной этого года Маше сделали паспорт. Она говорит, что уже это очень многое в ее жизни поменяло.
— Стала человеком себя чувствовать.
Говорит, если зимой будет очень холодно, сможет хоть в гостинице пожить — абы деньги были. Правда, уверена, что и зиму сможет в лесу нормально пережить.
В городе — морально тяжело, в лесу — легче, но без удобств
Пара вернулась к своему привычному занятию — сбору металлолома и бутылок. «На дело» ходят ночью.
— Мне как-то совестно, что ли, днем выходить. А ночью никто не видит. Да и бомжом я себя не считаю. У меня же есть дом, я же не опустившаяся какая-то, — говорит Маша и добавляет: ей, как и любому другому, важно хорошо выглядеть. — На реку ходим мыться, в баню. Там же и вещи стираем. Телефоны заряжаем на заправке, здесь же воду берем, чтобы еду приготовить. Трудно только заново быт налаживать. Снова нужно искать палатку, клеенку, одеяла и кухонную утварь. Мы такие же, как и все остальные, только живем в лесу. Ну и какая разница, где жить? Если нам так удобно…
Девушка не уверена, что еще раз попробует влиться в городскую жизнь. Но скорее, просто пока не понимает, как это сделать правильно и как безболезненно прожить адаптационный период. Признается, во время попытки ей было морально очень тяжело и «как-то непонятно».
— Я как будто не могла найти свое место. Все металась туда-сюда. В лесу спокойнее как-то, — Маша курит сигарету за сигаретой, а потом говорит, что таким как она, наверное, нужна помощь специалистов, чтобы вернуться к нормальной жизни. Но кто ж из бездомных будет обращаться к врачам или психологам, если большинство из них попросту не знают, где сегодня переночевать и как начать восстанавливать утерянные документы
На вопрос мечтали ли она о такой жизни, отрицательно качает головой и говорит, что как-то не задумывалась о том, чем она хотела заниматься. А потом вдруг рассказывает про пляжи Доминиканы, которые видела на картинке — вот туда бы хотела поехать.
— А еще египетские пирамиды бы посмотреть изнутри.
Но пока — белорусский лес.
