"Слишком усложненный суицид ". В суде допрашивают психиатра по делу Коржича

После обеда, в четверг, 30 августа, Минский областной суд продолжил рассматривать уголовное дело о гибели рядового Александра Коржича. Показания дает Наталья Петраскова, психолог отделения психологической помощи 72-го учебного центра.

Она дважды беседовала с рядовым незадолго до гибели и на вопрос, как могло случиться, что человек с опытом оказания психологической помощи, не смог выявить суицидальных мыслей солдата, объяснила это «подвижной психикой человека».

— Первый раз я беседовала с Сашей 16 сентября, после того, как мне позвонил заместитель роты Чирков и попросил встретиться с Коржичем. У рядового были выявлены рассеянность, нарушение сна, отсутствие аппетита, — рассказывает Наталья Петраскова.

Первая встреча с психологом длилась 10−20 минут, вторая — около часа. Она состоялась 17 сентября.

— Не пытались ли вы связаться с родными Коржича, то есть, со мной? — обратилась к психологу мама погибшего солдата Светлана Коржич.

— Есть закон об оказании психологической помощи, где запрещено третьим лицам сообщать о состоянии здоровья, — отвечает Наталья Петраскова.

— Это первый суицид в вашей части? — задает вопрос Светлана Коржич.

— Нет, за время моей службы третий, — говорит свидетель.

По словам Петрасковой, с июля по сентябрь 2017 года в Печах не было штатного психолога, к тому же, некоторые ее коллеги были в отпусках и ей приходилось их заменять.

— Я не могу каждой части оказать помощь, потому что за мной закреплены 350 человек, — уточняет психолог.

После беседы с Коржичем у нее сложилось мнение, что рядовой не в глубокой депрессии. Однако она отвезла рядового на консультацию психоневролога. Врач поставил диагноз «здоров».

Уже не первый раз во время процесса звучит, что именно психолог настояла на том, чтобы к палате Коржича в медроте поставили охрану.

— Это не охрана, а сопровождение. И это было не мое решение, а заместителя командира воинской части, — говорит сегодня в суде психолог.

Во время допроса в СК она говорила обратное: именно она рекомендовала охрану для Коржича. Адвокат потерпевшей стороны поинтересовалась, почему психолог дальше не продолжил работу с рядовым, а ограничился двумя беседами.

— Я работаю в другой части, некоторые солдаты требовали наблюдения, — говорит Петраскова.

У специалиста 12-летний стаж работы, в своей должности работает 3 года. По словам психолога, про неуставные отношения Александр Коржич не говорил, если бы сказал, она бы сообщила командиру части. Во время беседы они обсуждали только личные темы.

— Со мной он старался избегать тему службы, суицидальных мыслей не было, — рассказывает Наталья Петраскова.

После чего адвокат обвиняемого Евгения Барановского спросил, как так могло прозойти, чтобы опытный специалист не смог разглядеть суицидальных мыслей солдата.

— Я не знаю, человеческая психика подвижна, и каждый реагирует на события по-разному. Саша говорил только то, что хотел, а я должна была слушать, — говорит психолог из Печей.

Во время предварительного расследования свидетель говорила, что из бесед с Коржичем поняла: доверительных отношений с мамой у него не было, с отцом тоже. Никогда в практике психолога не было случая, чтобы человек совершал самоубийство, надев на голову майку. Об этом она читала только в литературе.

После этого в зале суда появилась психиатр военного госпиталя Нина Бубенчик, именно она поставила диагноз Коржичу «здоров». Специалист признается, что рядового не запомнила.

— Не помню его на приеме, через меня проходит большой поток военнослужащих, — отмечает Бубенчик.

Прокурор попросил свидетеля прокомментировать способ самоубийства Александра Коржича. Нина Бубенчик ответила, что для этого есть судебные эксперты, а она психиатр. И добавила: во время допроса СК следователь задавал аналогичный вопрос, и она высказала личное мнение.

— Я сказала, что слишком усложненный суицид. По словам следователя, Коржич растегнул китель, снял майку, застегнул китель, завязал шнурки и надел на голову майку. Для того, чтобы повеситься, слишком много действий, — говорит в суде психиатр.

Напомним, тело Александра Коржича с майкой на голове и связанными шнурками ботинками было найдено 3 октября 2017 года. Мама рядового почти год настаивает на версии убийства сына.

На скамье подсудимых трое сержантов: Евгений Барановский, Егор Скуратович, Антон Вяжевич. Им вменяют ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки), Барановскому еще и ч. 1 ст. 205 (Кража). Максимальный срок — 12 лет лишения свободы.

В суде уже выступили потерпевшие, сейчас показания дают свидетели, некоторые из них находятся под стражей в ожидании суда, другие отбывают наказание. Так, конвоем на процесс был доставлен командир роты Павел Суковенко, по данному уголовному делу он проходит в качестве свидетеля, по другому — обвиняемый по ч. 1, ч. 2 ст. 455 УК «Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти». Во время допроса 24-летний старший лейтенант заявил:

— Не до конца был готов занимать эту должность. По работе с личным составом проблем не было, но с организационной работой не хватало опыта. Его не хватало во всем и понемногу.

Другой свидетель по делу о гибели Александра Коржича также давал показания под охраной — сержант Юрий Бритиков осужден по ч. 2 ст. 455 УК (Злоупотребление властью), ч. 2 ст. 430 УК (Получение взятки повторно) и приговорен к 4,5 года лишения свободы.

Этих свидетелей конвоиры помещают в отдельную железную клетку, которая стоит рядом с той, где сидят обвиняемые. Осужденного сержанта Андрея Зайца на заседание привезли из ИК-2 в Бобруйске, там он отбывает наказание. Суд признал его виновным по ч. 1, ч. 2 ст. 455 УК (Злоупотребление властью) и приговорил к 3 годам лишения свободы. Заяц — тот самый военнослужащий, который нашел тело Александра Коржича в подвале медроты. Он отрицал слова свидетеля Эрнеста Субоцкого, что бил Коржича и требовал у него деньги. Во время службы в армии Андрей Заяц вел дневник, некоторые страницы из него вырваны — по его словам, чтобы «кто-то не смог почитать некоторые записи», и утверждал: про Коржича ничего не писал.

— Заступил в наряд 2 октября, обыкновенная служба в наряде. Перед тем, как его сдать, пошел в подвал что-то взять из инструментов и увидел там человека висящего. Вернулся обратно, попытался связаться с дежурным, не получилось, тогда позвонил дежурному медроты, отвел его туда, где был висящий человек. Стали звонить начальникам, собрались люди, доктора, приехали из СК, меня допросили, после чего отпустили, — рассказывал Андрей Заяц.

Он также рассказал, что в подвале было темно, перегорела лампочка, поэтому он искал инвентарь с фонариком. После 3 октября сержанту поставили диагноз «посттравматический шок».

— До призыва в армию наблюдался у психиатра, в связи с чем — не помню, — рассказывал во время предварительного расследования Андрей Заяц.

Свою причастность к смерти рядового Коржича отрицает. Планируется, что после допроса свидетелей в суде выступят обвиняемые.