Дом ученых: "Кавалеров в бинокль высматривала"
Горячая вода только по выходным, печка вместо кухонной плиты и стойкий запах табака. Каким было элитное жилье в Минске 1950-х годов?
Биография города складывается из наших частных историй. Герои рубрики TUT.BY «Окнами на проспект» делятся воспоминаниями о том, чем жил Минск в разные годы и как он менялся.
Дом ученых — это пятиэтажка по адресу проспект Независимости, 12. На фоне соседних зданий фасад смотрится скромно. Где лепнина, башенки, шпили? В 1952 году здесь получили квартиры люди из мира науки, преподаватели высшей школы, писатели.
В доме № 12 жил академик Василий Купревич, президент Академии наук БССР с 1952-го по 1969 год. Сюда летели из Африки его письма жене Вере: «Па лясах і саванах Гвінеі мы праехалі, прайшлі больш дзвюх тысяч кіламетраў» (из книги «Урокi Купрэвiча: Дакументальная аповесць» В. Липского). В 1954 году ученый был там в командировке — изучал растения и почву.
В доме № 12 можно было встретить по-соседски, на лестничной площадке, знаменитых писателей: Михася Лынькова, Максима Танка, Аркадия Кулешова.
История дома
Адрес: проспект Независимости, 12
Архитектор: Леонид Баталов<
Год постройки: 1952
Здание построено по проекту московского архитектора Леонида Баталова. Среди его наиболее известных работ — Останкинская телебашня. Главный фасад жилого дома визуально делится на три яруса. Они обозначены композиционно и цветом.
«Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку»
Было время, когда и в Минске могли пошутить словами героя повести Булгакова «Собачье сердце»: «Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку». А каждый курильщик знал, что лучший выбор табачных изделий — в специализированном магазине на проспекте. Он находился на первом этаже дома № 12, над входом вывеска — «Табакі» (сегодня на его месте ювелирный магазин). Впрочем, догадаться, чем здесь торгуют, можно было и без нее.
— Стойкий табачный запах чувствовался уже на подходе к магазину, — вспоминает минчанка Тамара Тимошевская.
В «Табакі» она заходила по просьбе деда. Генерал-майор Маркиян Погребняк (1902 — 1976) жил неподалеку на проспекте — в доме № 22.
— После военных ранений дедушку мучили боли в ногах, самому идти за папиросами было трудно, вот и просил меня. Курил «Казбек» или «Герцеговину Флор». Правда, не знаю, как это мне, школьнице, продавали папиросы. Но продавали. Это начало 1970-х, я тогда в классе шестом-седьмом училась.
«Горячую воду давали по выходным»
Для архитектора Юрия Таубкина история дома № 12 — часть семейной истории, хотя сам он никогда не жил здесь. В числе первых новоселов был его дед — Василий Алексеевич Дементьев (1908−1974), профессор, кандидат географических наук. Основоположник научной школы геоморфологии в Беларуси (геоморфология — наука о рельефе земной поверхности). В Минск переехал из Ленинграда в 1930-е годы по приглашению Белгосуниверситета. Тогда создавался географический факультет, и не хватало квалифицированных специалистов.
— Каким вам запомнился дед?
— Деда не стало в тот же год, когда я родился. Мы в семье, конечно, гордимся им. Храним его записи, рисунки из экспедиций, фотографии, книги. Часть библиотеки передали географическому факультету Белгосуниверситета, где он преподавал много лет.
В дом на проспекте заведующий кафедрой физической географии БГУ Василий Дементьев переехал вместе с женой и четырьмя детьми. По тем временам трехкомнатная квартира — запредельная роскошь. Ведь большинство минчан живет в бараках. И тем не менее в 1950-х представления о достатке намного скромнее, чем сегодня.
— Центрального отопления не было. В подвале работала котельная. Горячую воду давали только по выходным, — рассказывает Юрий историю дома, о которой знает по рассказам старшего поколения семьи. — Готовили на печи. Ее поменяли на кухонную плиту, когда в дом провели газ. Но дымоход остался. И позже в одной из комнат сделали камин.
Первое время после новоселья жильцы развешивали мокрое белье на чердаках, а в просторных подвалах хранили запасы овощей и банки с домашними «закатками». Но довольно скоро эти помещения попросили освободить, а двери заперли. В подвалах и на чердаках домов, расположенных относительно недалеко от вокзала, могли ночевать бездомные и бывшие заключенные.
— В 1950-е проспект воспринимался как лучшая версия Минска. А сегодня?
— Мое личное восприятие проспекта — это малая родина. Та среда, в которой комфортно. Мне близок его масштаб. И это несмотря на то, что в 1950-е главную улицу Минска расширили в два раза. В те годы проспект решал идеологическую задачу. Это идеальная модель советского города. Широкая магистраль с обязательными площадями для парадов. Но, несмотря на сталинский ампир, его имперскую мощь, центр города довольно компактный. Здесь удобно, все рядом.
— Как архитектор можете объяснить, почему в наши дни строительство на проспекте обычно заканчивается скандалом?
— То, что сегодня делается с Минском, — это гуманитарная катастрофа. Сносятся исторические здания. Почти все, что строят сейчас в центре города, неуместно и разрушает городскую среду. За редким исключением. Из удачных примеров — восстановление гостиницы «Европа» по мотивам старого здания на пересечении улиц Интернациональная и Ленина. На мой взгляд, этот проект неплохо реализован. А в остальном — просто не хочется повторяться. Тот же отель у цирка. С точки зрения архитектуры здание неплохое, но построено не на своем месте. Оно довлеет над существующей застройкой, разрушает водно-зеленый диаметр города. И ради этого отеля снесли первую минскую электростанцию. Это же недопустимо. Очевидный приоритет финансов над профессионализмом. К сожалению.
«Как в музей ходят»
Сегодня в центре Минска часто меняются вывески. Популярные некогда магазины, кафе, рестораны уступают место новомодным. Но художественная галерея «Мастацтва» много лет работает на первом этаже дома № 12.
Через окна-витрины хорошо просматривается торговый и выставочный залы. Случайные посетители заходят из любопытства, как в музей. Но есть и знатоки живописи, которые среди сотни работ узнают, например, ту, что кисти Александра Кищенко.
— Жильцы дома наведываются? — интересуюсь у сотрудниц галереи.
— Часто бывал архитектор знаменитый. Его не стало несколько лет назад.
— Леонид Левин?
— Да. Иногда покупал сувениры на подарки.
«Всегда кипела жизнь»
Особенность планировки дома № 12 — два входа: парадный и черный.
— Одно время парадный вход был закрыт, и мы пользовались тем, что со двора. Но уже давно снова используются оба. Я больше люблю тот, что со стороны улицы Володарского. Выходишь из подъезда, и сразу чувствуешь ритм города, — говорит Елена Спиридович — заведующая лабораторией прикладной биохимии Центрального ботанического сада НАН Беларуси, кандидат биологических наук, доцент.
Квартиру в Доме ученых получил ее дед — академик Тихон Годнев (1893 — 1982), физиолог растений и биохимик.
— Бабушка и дедушка, мама и папа, я и две старшие сестры — Анна и Марина. (К слову, все три сестры продолжили семейную династию ученых — TUT.BY.) Жили все вместе, — вспоминает Елена Владимировна. — А еще то родственники приезжали погостить, то друзья мамы. Всегда кипела жизнь.
Дом держала бабушка — Анна Елиазаровна. Она занималась хозяйством. Телятину покупали у крестьян, они специально приезжали в город, чтобы выручить денег за пару килограммов мяса. С вокзала ехали сразу к постоянным покупателям. А те уже размышляли, что приготовить из свеженины на этот раз.
— Больших декретных отпусков тогда не было, мама быстро вышла на работу (Мария Чайка — физиолог, биохимик растений, член-корреспондент НАН Беларуси). За мной и сестрами присматривали нянечки. Ими подрабатывали женщины из пригородных деревень. Однажды няня взяла меня в гости к себе домой. Запомнилось, как меня усадили на высокую кровать и со всех сторон заставили большущими подушками, чтобы не упала.
«Любимая игра — рассматривать пешеходов»
Любимая игра детства — прилипнуть к оконному стеклу и рассматривать пешеходов, машины.
— Особенно нравилось изучать экстравагантно одетую публику гостиницы «Минск». Дамы в мехах, если зима. Или в летящих платьях — летом. Совсем другой мир, — вспоминает Елена Владимировна.
В день 9 мая дети занимали вакантные места на подоконнике — отсюда наблюдать за военным парадом было куда интереснее, чем вместе с толпой на улице.
На 1 мая в квартире обычно собирались гости. Когда колонна демонстрантов проходила по проспекту мимо дома № 12, так и хотелось ускользнуть домой раньше времени. Если это удавалось, праздник продолжался за столом в гостиной в компании проверенных друзей.
Первые романтические истории связаны с кинотеатром «Центральный».
— Мы с сестрами бегали на свидания, а бабушка в бинокль высматривала наших кавалеров. Был смешной случай, когда наша средняя сестра собралась на встречу. И так ей хотелось выглядеть старше! Надела туфли на каблуках, прическу сделала. Но не успела дойти до кинотеатра, как соседи уже нажаловались бабушке. И потом дома взрослые посмеивались над сестрой: «А туфли не большеваты?!» — как анекдот рассказывает Елена Владимировна историю из прошлого.
«Мечтал стать кораблестроителем»
Коллеги академика Годнева говорили о нем в шутку и в серьез — «жил хлорофиллом». На протяжении многих лет он исследовал пигмент, придающий растениям зеленый цвет. Написал четыре монографии и сотни научных статей об этом.
Тихон Годнев стал одним из героев документального очерка «Новый Минск». Киностудия «Беларусьфильм», 1954 год.
— На лето дедушка с бабушкой уезжали на Нарочь, там наша дача. Сам он родился на Волге. И, когда переехал в Беларусь, искал место, где есть «большая вода». Когда на даче гостили ученые — соратники по академии наук — то начинались разговоры на любимую тему: «хлорофилл».
В прогулках по Нарочи внучки сопровождали деда. В 1960-х годах он стал резко терять зрение. И тем не менее управлял лодкой сам. Несмотря на заботливые запреты супруги.
— В детстве дед мечтал стать кораблестроителем. Он обожал воду, не боялся безбрежного пространства. И уже в очень пожилом возрасте, буквально до последнего дня, когда ему было под 90 лет, просил объехать с ним озеро.
Таким же страстным любителем лодок и Нарочи был писатель Михась Лыньков — сосед Годневых и по даче, и по дому № 12.
— Запомнила его точь-в-точь таким, как на фотографии из школьного учебника. Когда с дедушкой гуляли, проходили мимо дачи Лынькова и всегда с ним здоровались. Но тогда я не осознавала, что это знаменитый писатель, классик. Да я и про деда тогда мало что понимала… — говорит Елена Спиридович.
Так случилось, что с белорусской литературой у Тихона Николаевича всю жизнь были особые отношения. Сохранились его воспоминания о поэте Максиме Богдановиче, они учились в одном классе в гимназии Ярославля: «Да аднакласнікаў ставіўся па-сяброўску, часта памагаў таварышчам пісаць сачыненні. Выгляд у Максіма быў сур’ёзны і засяроджаны. Калі пачынаў гаварыць, твар яго зацвітаў усмешкай. Карэктны і ветлівы, ён умеў іранізаваць» (из книги «Максім Багдановіч: энцыклапедыя»).
Всего несколько месяцев Тихон Годнев не дожил до своего 90-летия. Но как раз в день его юбилея, 6 апреля 1983 года, большая семья отпраздновала день рождения. У Елены Владимировны родилась дочь Галя. Провидение?
Не так давно в квартире, где живут уже праправнуки Тихона Годнева, сделали ремонт. Подоконник у окна, которое выходит на проспект, заменили на новый. Теперь он значительно шире. Получилось что-то вроде скамьи.
— Отсюда удобно рассматривать город, — говорит Елена Спиридович. — Мои внуки это любят. Как и мы с сестрами, когда были детьми.
