"Шахтеры - люди сплоченные". Солигорск прощается с погибшими в шахте горняками

Сегодня в ритуальном зале возле Солигорского института проблем ресурсосбережения родные, коллеги и горожане могли проститься с Максимом Ивановым и Дмитрием Вальковым — горняками, которые погибли под завалами в руднике третьего рудоуправления «Беларуськалия».

Прощание назначено на 14.00, но зал закрыт. У здания собираются люди. В руках у них гвоздики, розы и тюльпаны.

Михаил и Дмитрий тоже работают в шахте, но на другом участке. Вечером Михаилу на работу, Дмитрий только со смены.

— Максима хорошо знал, — рассказывает Михаил. — Отличный парень. Лет 16 он на предприятии работал. Веселый, ответственный, общительный.

После случившегося, говорят коллеги, шахтеры стараются вести себя спокойно.

— И раньше несчастные случаи были… — дополняет слова товарища Дмитрий. —  Люди попадают в ситуации, а в технике безопасности написано, что все было правильно. Посмотрим, чем это закончится (расследование ЧП. — Прим. TUT.BY).

— Разве такое можно предугадать? — задаётся вопросом Михаил. —  От этого никто не застрахован.

Среди тех, кто пришел проститься, молодежь и пенсионеры. Много мужчин, многие из них шахтеры.

Рядом стоят Сергей и его брат Алексей. Максима Иванова они знают с детства. Рассказывают, до последнего не верили, что беда произошла именно с ним.

— Там сразу была указана другая дата рождения, — говорит Сергей об информации, которая утром после трагедии появилась в СМИ. — Была надежда, что не он. Потом, пока официально не объявили, я продолжал надеяться. Пусть маленькая надежда, но была. Весь день следил за новостями. Ждал до последнего. Только к часу ночи в интернете написали: погибли.

У Максима, говорит Сергей, осталось две дочки-школьницы. У Дмитрия, отец которого тоже шахтер, — сын.

Шахтер, который уже много лет на пенсии, высказывает обиду на всех журналистов.

— Выброс был такой силы, что не могли они выжить, — объясняет он. — Не нужно было писать, что они спрятались, что чудом выжили. Не нужно.

Он опускает глаза на гвоздики, что держит в руках.

Ольга чуть сдерживает слезы. Она тоже работает на «Беларуськалии». У нее в руках желтые тюльпаны. О том, что на предприятии случилась беда, девушка узнала в тот же вечер — 9 марта.

— Шахтеры — люди сплоченные, информация между нами быстро распространяется, — говорит она. — Тот горизонт взрывоопасный. У тех, кто работает там, как и у других горняков, страх всегда присутствует. И никогда не верьте, что его нет. Каждый раз спускаясь в шахту, они преодолевают страх. Страх, тяжелая работа — за это они и получают такие деньги.

Страх, повторяет она, есть всегда.

— Просто каждый думает, что ничего не произойдет, или произойдет, но не с ним, — рассуждает девушка. — Сейчас вводят новые технологии, новые защитные средства, но все равно, это опасная профессия. Когда ты под землей, когда вокруг сыплется — это не для слабонервных.

—  А седеют они как рано, — добавляет женщина, которая стоит рядом.

Ее муж и трое сыновей тоже работают в шахте. Погибших она не знала, но не смогла в такой момент находиться дома.

— Сын в лаве работает, я каждый раз переживаю, — не скрывает эмоций женщина. — Что сыновья говорят? Стараюсь не поднимать эту тему. Они позвонили, помолчали. Потом: «Мама, успокойся» — и все.

Погибших привезли ближе к 15.00. Несмотря на холод, никто из тех, кто пришел час назад, не ушел. Медленной змейкой люди проходят в небольшой ритуальный зал. Гробы закрыты, рядом с ними — близкие. О погибших говорят много хорошего. Журналистов просят не снимать. Люди подходят, оставляю цветы и выходят. Некоторые мужчины закуривают. Теперь общаться не хочет почти никто.

Интервью одним из шахтеров мы записали минут за 15 до этого. Имя он просил не называть. Рассказывает, что работал на третьем руднике и знал Дмитрия. В тот день, 9 марта, молодой человек тоже работал.

— В 17.30 где-то опускались в шахту, сменный смены, которая была перед нами останавливает, говорит: выброс соли и газа, — собеседник рассказывает, как узнал о трагедии. — Мы спросили, кто на верх не выехал, он ответил: Иванов и Вальков. Нас вывезли наверх. У нас другое направление, часа через полтора-два мы получили разрешение на спуск.

Спускаться в тот день, по его словам, было «неприятно».

— Ты ведь не знаешь, что тебя ждет, — делится он переживаниями. — Тем более такая ситуация, когда признаков ЧП нет. Как ты узнаешь, что беда может произойти?

— А что шахтеры говорят о случившемся?

— Ничего не говорят. Как работать дальше, если признаков нет? Ну ведь нельзя же не работать. А страх — я к нему уже привык, ничего такого не чувствуется. Это судьба.

Проститься с горняками можно будет до 12.00 вторника. Отпевание состоится 13 марта в 12.00 в Чижевичской церкви. После этого Максима Иванова и Дмитрия Валькова похоронят.