"Мы не пьем, не инвалиды, работаем". У молодой семьи с особенностями развития забрали ребенка

Татьяна и Дмитрий учились в классах для детей с задержкой психического развития. Летом 2016-го они поженились, а осенью у них родилась дочь Настя, но из больницы маму выписали без малышки. Молодых родителей отправили по врачам. «Психиатр сказал: слабоумие — и поставил нас на учет», — говорит Татьяна. В декабре суд постановил: отобрать Настю без лишения семьи родительских прав. «Но почему? — не понимает мама. — Мы не пьем, не инвалиды, работаем». Сейчас Татьяна и Дмитрий мечтают вернуть девочку и растить теперь уже двух дочек: в декабре 2017-го года у них родилась Катя. Родные боятся, что скоро заберут и ее.

«Когда врачи начинают всякие вопросы задавать, она переживает, давление поднимается»

Фамилия Дмитрия и Татьяны Гончарук. Ей 23 года, ему — 28. На улице Заводской в деревне Петралевичи-2 Слонимского района их дом один из крайних. Дом небольшой, вокруг него участок — 40 соток.

— Весной все засаживаем — картошка, огурцы, помидоры, — встречает у порога Вера Ивановна, бабушка Татьяны, и мы с мороза проходим в тепло.

Дома просто, но чисто. В зале в шарах и дождике блестит елка, в комнате Димы и Тани — еще одна. За праздничной мишурой тут пробуют спрятать грусть, но получается плохо. В разговорах она также заметна, как край детской кроватки, что стоит за дверью, отделяющей кухню и спальню.

— Это тетя моя отдала, — присаживаясь на край скамейки, говорит Таня. — И коляска у нас есть, и одежек — мешок.

24 декабря у молодых родителей родилась еще одна девочка — Катя. Малышка появилась на свет восьмимесячной, сейчас она в Гродно, в больнице. Мама с папой ее навещают.

— Катя лежит в кювезе, в руки ее брать нельзя, но мы все равно ездим, смотрим, интересуемся, — Татьяна на планшете показывает снимки малютки. — Еще 400 граммов наберет, и выпишут.

Вопрос о том, куда поедет девочка после выписки, пока не поднимался, сообщают TUT.BY в отделе образования спорта и туризма Слонимского райисполкома.

— Сейчас главное, чтобы со здоровьем ребенка все было хорошо, — комментирует ситуацию Ядвига Бута, заведующая сектором охраны детства.

Мы сидим за круглым столом на кухне. Таня тоненькая и невысокая, Дима рядом с ней кажется богатырем. Бабушка Вера ниже внучки, ей 66 лет, но в доме все, заметно, держится на ней.

— Я отставала в учебе, но диагноза никакого не было, — начинает свою историю молодая мама. — В школе я красиво рисовала, у меня даже диплом есть. Принести? И из бисера хорошо все делаю. Закончила сельскохозяйственный колледж на штукатура-маляра. В колледже я училась в группе со всеми ребятами. Потом устроилась в Свято-Благовещенский женский монастырь разнорабочей. Три года до декрета там работала. Пешком от нас туда ходила. Тут недалеко — три километра туда, три — назад.

— Таня, не волнуйся, — бабушка успокаивает внучку и обращается к нам. — Тараторит, сильно волнуется. Когда врачи начинают всякие вопросы задавать, она переживает, давление поднимается.

Слово за мужем, он в отличие от жены спокоен:

— Я с 2015 года в городе у частника работаю, сегодня мне на вторую смену. Дрова, уголь, щепу на Францию отправляем. Сейчас палю котельную — кочегар.

Дима не местный, а из Слонима. После свадьбы каждый день до райцентра добирается на автобусе или велосипеде.

— А что у вас со здоровьем?

— В школе диагноза не было, — отвечает.

«Внучка голосила на всю больницу, врачи вызвали психиатра»

Дмитрий и Татьяна поженились в июне 2016 года. Счастливые, они улыбаются с цветных фотографий, которые веером разложены на столе. 20 октября 2016 года у них родилась дочка. Девочку назвали Анастасией.

— Настя родилась с желтушкой, — продолжает за внуков бабушка. — Ее забрали в инкубатор, а Таня стала кричать: «Отдайте моего ребенка». Ей не объяснили, что девочка пару дней полежит, и ее отдадут. Внучка голосила на всю больницу, врачи вызвали психиатра. Таню поставили на учет.

— Нас отправили на комиссию, все доктора сказали: «Годны, здоровы», — молодая мама вспоминает, как с мужем проходили медобследование. — И только психиатр написал: «Не годны, не здоровы». У вас, написал, слабоотсталость. И ребенка нам не отдали.

Три месяца Настя провела в Слониме, в детском отделении. Родители, говорят, каждый день ее навещали. Ходили пешком: от их дома до больницы четыре−пять километров. Носили памперсы, одежду.

— Почему мне нельзя мамой быть? — не понимает Таня. — Я же вышла замуж, нормальная же девочка. Все грядочки прополю, и на работе меня хвалят. Зарплата была где-то 200 рублей, у Димы 200−250.

В Слонимской центральной районной больнице диагнозы семьи Гончарук не комментируют.

— Если суд вынес решение отобрать у них ребенка, значит, к их состоянию здоровья были вопросы, — чуть позже поясняет Наталья Ризванович, заместитель главного врача по детству и родовспоможению Слонимской ЦРБ.

Суд, который состоялся, 23 декабря 2016-го, постановил: «Отобрать без лишения родительских прав у Гончарука Дмитрия и Гончарук Татьяны Гончарук Анастасию […]» и передать девочку на попечение органу опеки и попечительства Слонимского района.

В решении суда написано: согласно заключению врачебно-консультационной комиссии Слонимской ЦРБ Татьяна и Дмитрий «страдают заболеванием, при наличии которого не могут выполнять родительские обязанности».

Решение суда семья Гончарук не обжаловала.

«У нас в семье никто не пьет, у нас же хозяйство»

В январе 2017-го года Настю перевели в Гродненский дом ребенка. Там, говорит Дмитрий, дочка была до 11 месяцев. А потом для нее нашлась новая семья.

— Тане с Димой сказали, когда Насте исполнится годик, пройдете еще одну комиссию, и вам отдадут ребенка, — Вера Ивановна восстанавливает хронику событий. — Они поехали, купили памперсов, приехали, а ребенка нет. Где ребенок? Не говорят. Дима пошел в «белый дом» (Слонимский райисполком. — Прим. TUT.BY), добился, и ему сказали: дочка в Речице. А от нас до Речицы 500 километров.

Дмитрий позвонил в Речицу, в органы опеки. Там сказали: «Приезжайте». В «гостях» у Насти мама с папой были уже два или три раза. В чужой город они ездят сами. Здесь в кабинете психолога, они познакомились с опекунами дочки.

— Они хотят, чтобы Настя ходила у них в садик, в школу, — Татьяна листает на планшете фото с тех встреч. — Там молодая, хорошая семья. Мы им звоним, они рассказывают, как у малышки дела, какой вес. Но мы боимся, что она к ним привыкнет.

— А на вас она как реагирует?

— Пока никак. Маленькая еще.

Вера Ивановна подсаживается ближе к внучке. Всматривается в фото правнучек. Она уверена: они смогут воспитать и Настю, и Катю.

— У нас ведь шесть человек в хате, — бабушка знакомит нас с семьей. — Я, муж мой, Танины родители и они с Димой.

Со здоровьем, говорит, проблемы у них тянутся по наследству. В третьем классе ее муж заболел менингитом — «отнялась рука и нога, буквы забыл, хотя учился на отлично». Позже речь к нему вернулась, но читать и писать дед так и не смог.

— А у меня ноги больные, вдвоем мы инвалиды второй группы, — продолжает Вера Ивановна. — Родилась у нас девочка — Танина мама, до трех лет она не разговаривала. Возила ее по врачам, но учеба не пошла. Дали ей группу. А зять у нас здоровый, в монастыре животноводом работает. Инвалидам Настю под опеку не отдают. А Володя — Танин отец, он ведь такой работящий. Не может без дела. Говорит, ну как я буду с ребенком сидеть дома?

— Дима, а ваша семья?

— Мама у меня пенсионерка, она хотела Настю забрать, — отвечает молодой папа. — Но брат и отец стоят на учете у нарколога. Семья считается неблагополучной.

— Вы выпиваете?

— У нас в семье никто не пьет, — опережает внуков бабушка. — Бывает, чуть-чуть, но только по праздникам. У нас ведь хозяйство — огород большой, поросенок, индоутки, курочки.

«Почему все думают, что мы не справимся? Да, мы их еще лучше других воспитаем»

Рядом с Петралевичи-2, находятся Петралевичи-1. Тут тоже знают историю семьи Гончарук. В декабре Таня с Димой написали о своей беде президенту и пошли собирать подписи по двум деревням.

— Заходили в каждый дом, просили: «Поддержите нас, подпишите», — Дима протягивает текст письма. — Человек 300 подписали.

В пятницу, 12 января, из Администрации президента Гончаруки получили ответ: «…коллективное обращение… направлено прокуратуре Гродненской области с поручением сообщить вам о результатах рассмотрения».

Татьяна смотрит на снимки своих девочек. Бабушка говорит.

— У коровки телятко забери, так она три дня кричать будет, а тут у матери ребенка отняли, — рассуждает Вера Ивановна. — Таня из города приезжает, рассказывает: «Иду, вижу, мама с коляской, а у меня душа болит, где моя кровиночка?»

— Почему все думают, что мы не справимся? Да, мы их еще лучше других воспитаем, — мама старается не отчаиваться. — Кормить их буду, на коляске катать. Со своими родителями оно же лучше, чем с чужими. По телевизору показывают, хоть какие мама с папой, хоть пьяницы, а дети все равно к ним тянутся.

P.S.

Наталья Ризванович, заместитель главного врача по детству и родовспоможению Слонимской ЦРБ говорит, что в состоянии Кати Гончарук «есть положительная динамика». Девочка нуждается в дообследовании и лечении. На вопрос смогут ли ее забрать домой мама с папой, специалист отвечает: «Мы будем действовать исключительно в интересах ребенка».

— Мы должны быть уверены, что за ребенком будет организован соответствующий уход, и его жизни ничего не должно угрожать, — поясняет Наталья Ризванович. — Сейчас либо сами родители, либо родственники должны что-то предпринять, чтобы оставить девочку в семье. Им нужно найти кого-то из близких, кто бы оформил над дочкой опекунство.

— Смогут ли они вернуть старшего ребенка?

— Вопрос о возвращении в семью старшего ребенка рассматривает отдел образования, исполняющий функцию органа опеки и попечительства. При этом специалисты будут учитывать и многие другие факторы, касающиеся данной семьи.