"Ситуация страшная". МВД предлагает запретить бить детей и ввести наказание за домогательства
В 2018 году МВД представит концепцию закона, по которому в Беларуси появятся понятия «экономическое насилие», «преследование», «домогательство», а список тех, кого можно будет обвинить в домашнем насилии, будет расширен. Ведомство также предлагает революционное для Беларуси новшество — официально запретить бить детей. О том, почему важно поднимать эти темы и почему подобные новшества так сложно продвигать, TUT.BY рассказал начальник управления профилактики милиции общественной безопасности МВД Олег Каразей.
«Запрет на карманные деньги — это тоже насилие»
— С 2014 года действует много положений, которые касаются насилия в семье. В законе помимо самого понятия насилия в семье появились и конкретные меры индивидуальной профилактики, которые мы можем применять. Но мы столкнулись с тем, что норм закона все равно не хватает. Сейчас мы говорим, что насилие в семье — это действия физического, психологического и сексуального характера, совершенные членом семьи по отношению к другому члену семьи. Все логично и понятно, но международные подходы выделяют еще и экономическое насилие, а у нас его нет. Это запрет на образование жены, запрет на карманные деньги, запрет на покупки каких-то необходимых обновок, полный контроль всех трат, проверка чеков и т.д. Мы предлагаем ввести это понятие, — объясняет Олег Каразей.
— И кого можно будет обвинить в экономическом насилии?
— Мы предлагаем расширить круг тех, на кого распространяется действие закона о домашнем насилии, и речь не только об экономическом насилии. Сейчас это члены семьи — близкие родственники, любые другие люди, с которыми человек живет и ведет общее хозяйство. Определение не учитывает тех, с кем раньше такие отношения были, а затем прекратились. Это бывшие супруги, бывшие сожители, близкие родственники, с которыми человек сейчас не живет. Например, часто бывает, что взрослые дети, которые нигде не работают, приходят к своим родителям, и забирают последнее — и все это сопровождается насилием. Или бывшие супруги, которые продолжают жить на одной площади. Да, у них будут счета разделены, но они видятся несколько раз в день со всеми вытекающими конфликтами. Особенно, если у одного из супругов новые отношения — тут и ревность, и раздел имущества — страшное дело.
— Почему важно, чтобы закон учитывал и их?
— Чтобы мы могли к ним применять меры профилактики — и агрессора могли ставить на место, и защищать жертву. Сейчас, если есть насилие в семье, жертва имеет право переночевать в кризисной комнате. К агрессору мы можем применить и официальное предупреждение, и защитное предписание, и поставить его на профилактический учет. Если же закон на таких людей не распространяется, то приходится действовать на общих основаниях. Убьют — будет расследоваться убийство, изобьют — будет расследоваться факт причинения тех либо иных телесных повреждений. А с точки зрения профилактики — ничего.
«В основе насилия в семье лежат патриархальные устои»
— Кто обычно совершает насилие в семье?
— По статистике, более 83% дел в семье совершается в состоянии алкогольного опьянения, то есть это не кто-то специально решил: вот сегодня я буду убивать свою супругу или бывшую супругу. Нет, никто не принимает такое решение, сначала люди пьют, потом начинается выяснение отношений, затем доходит до избиения. И надо понимать, что 83% — это только то, что доказано. Не во всех случаях можно доказать, что человек был пьян.
— Но психологическое насилие и экономическое вряд ли связаны с алкоголем. Как вообще доказать, что оно существует?
— С нашей точки зрения, не нужно вводить ответственность за экономическое насилие, его очень сложно будет доказать. Но о нем нужно говорить, потому что жертва должна понимать: то, что сейчас происходит — тут запрещает, на это не дает деньги, забирает зарплату — это не нормально, это не семейные отношения в том виде, в котором они должны быть. Понятие надо ввести, чтобы объяснять, что эта ситуация — предвестник более серьезных последствий. Домашнее насилие развивается по нарастающей. Сначала это психологическое и экономическое насилие, ограничения, потом небольшие «наказания за провинности» — в виде несильных ударов, шлепков. Но дальше будут более сильные избиения, с более тяжкими последствиями. Насилие циклично, сперва отношения доходят до какой-то точки — и вот он первый раз ударил. Агрессор понимает, что что-то пошло не так — начинается медовый месяц, цветы, конфеты. Но любая конфликтная ситуация снова может перерасти в избиение — и с каждым разом интенсивность насилия увеличивается, а частота кругов уменьшается.
— Откуда вообще берется это желание бить?
— В основе все лежат укорененные в нашем обществе (и не только в нашем — в Европе с этим тоже борются) патриархальные устои, в соответствии с которыми мужчина — глава семьи, который может диктовать свою волю остальным домочадцам, устанавливать порядок в доме. Действие такого агрессора характеризуется двумя словами — это власть и контроль, основные понятия в теории насилия в семье. Он, реализуя свою власть и контроль, принуждает слушаться, а дальше начинаются все эти психологические моменты — и температура борща не такая, и запрет на встречи с подругами…
— Но как бороться с этими патриархальными устоями?
— Мы ориентируемся на рекомендации Стамбульской конвенции Совета Европы 2011 года о предупреждении насилия в отношении женщин и домашнего насилия. Это самый передовой международный документ. Конвенция рассказывает о том, что должно реализовать государство, чтобы предупредить насилие и защитить его жертв. Для начала — обучать исключению дискриминационных подходов, равенству полов, недискриминации по признаку пола. Этому надо учить в школах, в вузах — все должны с самого раннего детства быть приучены к тому, что мы равны — нет ни дискриминации, ни привилегий в зависимости от пола. Надо готовить специалистов, которые будут работать, учитывая гендерный аспект.
Государство должно давать защиту тем своим гражданам, которые сталкиваются с насилием. Это возможность получения психологической и социальной помощи, у нас ее предлагают в территориальных центрах обслуживания населения. Кризисные комнаты, когда надо где-то переночевать, — они есть у нас в каждом районе. Нужно поддерживать НГО, которые борются с насилием. И надо вводить наказание за все виды насилия в семье.
«Фактически мы защищаем от мужчин»
— В Беларуси замеряли уровень домашнего насилия?
— В 2012 и 2014 годах мы проводили социологические исследования, которые показали разные результаты. В 2012 году каждая 10 женщина сказала, что сталкивалась с домашним насилием, в 2014-м — каждая третья. Возможно, потому что в 2012 году этот вопрос был среди других, а в 2014-м специалисты подробно объясняли, что считать насилием и т.д. Сейчас планируем провести глобальное исследование с большим охватом, и сможем говорить о реальной оценке.
— А уровень патриархальности, скрытой агрессии можно замерить?
— Таких исследований я не видел и не представляю, как можно проводить. Наверное, можно оценить этот уровень, читая форумы. Вы сейчас опубликуете на TUT.BY статью, и в комментариях можно увидеть срез общества, кто-то с понимаем относится к проблеме, а кто-то опять: бабы-дуры, бьет — значит любит и т.д. Мы видим, что однозначно в обществе не сформировался стереотип допустимости совместного проживания в ситуации полного равенства и недискриминации. К сожалению, мы еще не достигли такого уровня понимания проблемы. Но сегодня не такая грустная ситуация, которая была 7−10 лет назад.
— Почему мы говорим только о женщинах-жертвах, мужчины разве не жалуются на домашнее насилие?
— По нашей статистике, по уголовным делам, которые классифицируются как домашнее насилие (а таких примерно 2000 в год), жертв 50 на 50 — половина женщины, половина мужчины. Но среди агрессоров, тех, кто совершает насилие, почти 90% мужчины. Они избивают не только женщин, но и отцов, братьев, детей. Фактически мы защищаем от мужчин — это надо понимать.
А вот если взять убийства и тяжкие телесные повреждения, то мужчины виноваты в 70% случаев. Каждое третье тяжкое преступление при насилии в семье совершает женщина.
— Это женщина-агрессор или женщина, которая защищается?
— Часто возмущаются: разве нет случаев, когда женщины мужиков бьют? Классический вариант — жена со скалкой. На самом деле, мы встречали такое в практике, но это единичные случаи. Подавляющее большинство женщин совершали тяжкие преступления именно защищаясь или превентивно защищаясь, чтобы не побили. Часто как бывает: женщина на кухне чистит картошку, приходит муж, начинает устраивать скандал, бить. И она бьет его ножом. Тут не будет необходимой обороны — нет оснований утверждать, что муж хотел ее убить. Необходимой оборона признается тогда, когда вред, который был нанесен в результате защиты, сопоставим с вредом, который ожидает потерпевший получить в результате противоправных действий. То есть ты должен бояться, что тебя убьют. Когда тебя просто бьют, ножом защищаться нельзя, потому что это не защита, а акт агрессии в ответ.
«Нужно наконец однозначно запретить насилие в отношении детей»
— Дети часто страдают от домашнего насилия?
— У нас есть статистика, и она не очень существенная по физическому насилию в отношении детей. Проблема в том, что у нас нет прямого запрета на применение физических мер воздействия в отношении детей. В Законе «О правах ребенка», который принят в начале 90-х годов, написано так: те, кому стало известно о ситуации, когда в отношении детей применяется насилие, представляющее угрозу для их жизни, здоровья и развития, должны сообщать в компетентные органы. То есть у нас закон допускает: если насилие неопасное, сообщать не нужно. Но кто может сказать, опасный удар или нет? Получается, что с точки зрения закона у нас детей бить можно. Исследование 2012 года показало, что 50% детей с 5 до 9 лет подвергается психологическому давлению, и каждый второй ребенок страдает от физического насилия по мере взросления. Но если мы бьем детей, ребенок вырастает с понимаем того, что такое поведение, когда кого-то нужно учить при помощи кулаков, — норма. Можно так и женщину научить, и детей тоже. Все взаимосвязано.
Мы этот вопрос поднимали на нацкомиссии по правам ребенка. Позиция МВД: нужно наконец сказать однозначно: запрещено применять физические методы воздействия в отношении детей.
А пока по статистике за прошлый год 82 факта насилия в семье в отношении детей: в том числе 24 угрозы убийством, 11 фактов истязания, 14 — причинение легких телесных повреждений. И 26 изнасилований и насильственных действий сексуального характера — это практически каждое третье преступление. Из года в год растет цифра, серии выявляем — ситуация страшная. И в приемных семьях такие факты есть, и со стороны сожителей матерей, и самое обидное, что в последнее время регистрируется насилие именно родными отцами.
— Всего по статистике 2000 преступлений, связанных с домашним насилием. Не так много, учитывая, что страдает каждая третья женщина.
— По состоянию на 1 декабря 87 убийств и 165 тяжких телесных повреждений, всего же — 2264 преступления за 11 месяцев. Из них 80% относятся к категории не представляющих большой общественной опасности или менее тяжких. Это дела частного либо частно-публичного обвинения. Здесь обязательно требование потерпевшего привлечь обидчика к уголовной ответственности. Если такого требования не будет, то не будет наказания, люди могут помириться на любой стадии уголовного процесса вплоть до постановления приговора. Так люди, дойдя до телесных повреждений, угроз убийством, уходят от ответственности. Конечно, наказание не главная цель. За такие преступления редко наказывают лишением свободы — обычно общественные либо исправительные работы, но это дает повод задуматься о дальнейшем поведении. Именно поэтому мы помогаем и заявление написать, и жертв поддерживаем. И если видим, что жертва находится в зависимом положении или по каким-то причинам не может самостоятельно защищать свои права, информацию предоставляем в прокуратуру, и тогда прокуроры сами возбуждают дела без заявления жертвы. Таких дел у нас около половины.
«Пора решать проблему домогательств, особенно на рабочем месте»
— Какие еще новые понятия стоит ввести в Беларуси?
— Насильственный брак. Понятно, что нашей культуре это не пресуще, но есть определенные этнические группы, которые сталкиваются с этой проблемой. Насильственные аборты. Нет у нас сейчас ответственности за преследование, а это очень серьезный момент. Мы в МВД получаем жалобы от людей, которые просят принять меры, потому что милиция на местах не может помочь. Например, были у молодых людей отношения, а сейчас бывший парень следит за девушкой, комментарии в соцсетях оставляет, выкладывает личные фото. Это влечет ответственность во многих странах, у нас — нет.
И хотя это в меньшей степени относится к насилию в семье, но надо решать проблемы сексуального домогательства, особенно на рабочем месте. Мы считаем, что это понятие необходимо рассматривать. По крайней мере, начинать диалог с заинтересованными.
— Но что считать таким домогательством?
— Стамбульская конвенция дает ответ: там очень широкое определение. Это действие физического характера — обнимания, щепки, похлопывания и т.д. Вербального — это и рассказ пошлых историй, и пошлые шутки. И это могут быть неприличные телодвижения и жесты. Но это должно происходить систематически. Многие говорят: девушке комплимент нельзя будет сделать, сразу станут обвинять в домогательстве. Нет, конечно. Если это не будет выходить за какие-то рамки приличия, то не будет рассматриваться как домогательство. Но если жертва дала понять, что ей неприемлемо такое поведение, то его повтор влечет ответственность.
— Формы наказания за домашнее насилие тоже будут меняться?
— В 2014 году мы ввели защитные предписания и активно их используем — в этом году около 5 тысяч раз. В рамках этой меры мы можем на срок от 3 до 30 дней предписать покинуть совместно занимаемое с жертвой насилия в семье жилое помещение и запретить любым образом устанавливать контакт — по телефону, интернету и т.д. Когда жертва сама решает уехать из дома — такие же запреты для агрессора устанавливаются: не посещать, не контактировать, не писать в интернете.
Однако сейчас нет ответственности за то, что предписание нарушается, в этом случае привлекаем за неподчинение законному требованию сотрудника милиции — есть у нас такая статья. Но уже в первом чтении принят закон, в котором будет за подобное нарушение введен штраф или арест до 15 суток.
Еще один момент — есть ограничение по применению защитного предписания: сначала нужно официальное предупреждение, до этого привлечение к административной ответственности. Но в большинстве случаев жертва нуждается в защите здесь и сейчас. Мы предлагаем разделить защитное предписание на два блока. Срочные запретительные приказы, когда выявили проблемы, на срок до 10 суток, а дальше уже продление в судебном либо прокурорском порядке. А если начнется раздел имущества или бракоразводный процесс, предусмотреть возможность увеличения срока до полугода и более.
— Когда ждать этих нововведений?
— Мы в очередной раз подали закон для включения в план подготовки законопреоктов на следующий год. Были возражения, и его включили только в виде концепции. И сейчас мы все наши усилия прилагаем к тому, чтобы весной представить концепцию закона о профилактики насилия в семье. Если будет признано, что наши предложения обоснованы, то в 2019 году мы уже работать над принятием соответствующего закона.
— Почему так сложно продвигать эти новшества? Тема непростая для общества?
— Да, непростая тема. Мы уже неоднократно говорили о необходимости внутренней готовности общества признать проблему. А в госорнах работают такие же люди, которым так же сложно ее признавать.
Но мы вынуждены заниматься этим в силу своей деятельности — ежегодно в органы МВД поступает около 150 тысяч звонков: «Меня бьет муж, сожитель и т.д.». 150 тысяч в год! А у нас преступлений 2 тысячи, и 50 тысяч привлечений к административной ответственности. 100 тысяч остаются без наказания. Не потому, что мы плохо работаем. Наказание — это либо штраф, либо административный арест. А по закону при отбывании административного ареста нужно компенсировать затраты на питание — тоже полбазовой в сутки. В любом случае страдает семейный бюджет, поэтому женщины не хотят привлекать агрессоров.
Идеальный вариант — введение альтернативной ответственности за насилие в семье — прохождение коррекционных программ. Во многих странах мира, в том числе у наших соседей — в Польше, Украине, Литве — такие попытки делаются. Было бы хорошо, чтобы вместо штрафа агрессор посетил 10 часовых занятий. Методику работы с агрессорами мы уже разработали. Но вопрос в том, кто сможет провести такую работу. Есть психологи в территориальных центрах, в НГО, но надо признать, что мы не можем сегодня покрыть этой услугой всю страну. А мы бы хотели к этому прийти — и будем этого добиваться.