Запеченный гусь и дефицитный сервелат. Как белорусы раньше накрывали новогодний стол
Запеченный гусь, сервелат после стояния в очередях, новогодние застолья — дома и в ресторанах. Мандарины в детских подарках и посылки от родственников. Как белорусы встречали новогоднюю ночь в советские годы, в девяностые и в начале двухтысячных?
«Магазины выкладывали многие продукты 31 декабря»
Читательница TUT.BY Александра Бурина родилась в 1951 году. Вспоминает, что во времена ее детства в родной деревне в Витебской области именно Новый год не отмечали. А значит, все лакомства приберегали на Коляды. Зато вспомнить про семидесятые, когда Новый год встречала уже с мужем и двумя маленькими детьми в Молодечно, есть что.
— 31 декабря всегда был рабочий день, поэтому после работы надо было бежать, готовить что-то на стол, покупать шампанское. Часто магазины выкладывали многие продукты в последний момент, — вспоминает Александра Петровна. — Что могли — покупали раньше. Стояли в очереди за селедкой, за хорошей колбасой. Обычными были ливерка и краковская колбасы, а вот за сервелатом под Новый год приходилось постоять в очередях.
Мандарины тоже приходилось караулить, так как их в магазины Молодечно в те годы привозили редко. Супруги Бурины работали у станков, на заводе «Спутник». Конфеты и некоторые другие продукты перед новогодними праздниками привозили прямо на завод — чтобы рабочие могли купить что нужно без отрыва от производства.
— Еще и профсоюз большие подарки собирал для детей. В школах детям тоже выдавали сладкие подарки. Помню, дети заранее на уроках труда шили или клеили пакетики, в которые потом для них раскладывали конфеты.
За новогодний стол, вспоминает Александра Петровна, всегда старались сесть в обновках — женщины надевали длинные платья.
— На столах обязательно было «Советское шампанское». Детям делали компоты, покупали лимонады: «Буратино», «Ситро».
Чаще всего застолье устраивали дома, а потом ходили по гостям. Но несколько лет подряд Александра с мужем встречали новый год в местном ресторане «Папараць-кветка».
— Муж хорошо пел, его несколько лет подряд приглашали петь в ресторан. Присмотреть за детьми соглашался отец подруги — он специально к внукам приезжал каждый Новый год. Мы приезжали в «Папараць-кветку» до двенадцати, а в двенадцать все высыпали к елке, на площадь, которая была совсем рядом. Вообще в середине 70-х сходить в ресторан не было чем-то исключительным даже для простого человека. Цены были невысокими, насколько помню.
«Отец привозил из заморских плаваний ветчину в банках, ром и виски»
Краевед и сотрудник музея истории Минска Владимир Воложинский родился в 1961 году.
— С двенадцатым ударом часов взрослые пили «Советское шампанское», однозначно! Был и более крепкий алкоголь: красное вино, белое, иногда коньяк.
Владимир вспоминает, что в 80-х семья ставила 31 декабря на стол отбивные, оливье, винегрет, частенько — голубцы. Были на столе грибы в разных ипостасях: маринованные, жареные, соленые. За сухими колбасами и сырокопченостями приходилось постоять в очередях.
Экзотика на новогоднем столе была связана с тем, что отец Владимира Воложинского ходил в море, работал на Калининградской базе рефрижераторного флота.
— Из заморских путешествий он часто привозил, например, консервированную ветчину. У нас тогда не было такой. Ветчина была в банках треугольных или прямоугольных, розового цвета. Правда, она была достаточно соленая. Иногда отец спиртное привозил более экзотическое — виски или ром.
Минчанин вспоминает, что посидев за праздничным столом, семья отправлялась на улицу.
— В то время еще был снег на новый год, — смеется. — Можно было в снежки поиграть, зажечь бенгальские огни, запустить хлопушки.
«В детских подарках встречались конфеты с ликером»
Минчанка Татьяна Павловна родилась в 1958 году. Из детства помнит новогодние винегрет, оливье и торт, который пекла мама, — его почему-то называли «Мишка».
— Помню, что все в то время любили конфеты с ликером. Были у нашей «Коммунарки» такие — «Зубр» и «Лебедь», а сейчас почему-то только «Столичные». Даже в детских подарках попадались конфеты с ликером. Кроме конфет, в детские подарки всегда вкладывали несколько мандаринок.
Минчанка рассказывает, что в Новый год родители ее, ребенка, старались уложить спать пораньше.
— Один раз мои родители пошли к соседям праздновать Новый год, а я устроила рев такой, что они услышали из соседней квартиры и тогда уже и меня забрали. Когда были постарше, развлекались, сидели за столом допоздна и вопросов не возникало.
Татьяна Павловна вспоминает, как ее будущий муж торопился к ней домой, на встречу нового 1985-го года.
— Несся встречать Новый год со мной, вбежал в квартиру минут, наверное, в без пятнадцати двенадцать. А прибежал такой, — улыбается, вспоминая успевшего к новогоднему столу избранника. — На улице шел ледяной дождь: на шубе сосульки маленькие аж звенели. У него еще и шапка была такая огромная, белая, при том, что сам — мужчина немаленький!
— Знаете, вот сейчас мы сидим и не знаем, что приготовить на Новый год, потому что каждый день можно купить все что захочешь. А тогда продукты к празднику доставали то на заказ, то в очередях. Сейчас купил палку колбасы и сразу ее разрезал. А тогда она лежала в холодильнике и ждала своего часа.
«Всегда на Новый год варили холодец! Бабушка нам говорила: костный мозг очень полезен»
Наталья Бормотова родилась в Жлобине в 1974 году.
— Мое сознательное детство — это восьмидесятые, — рассказывает собеседница. — Родительский дом — в частном секторе в городе. У нас было две елки: одна на улице, вторая дома, в ведре с песком. Новый год всегда отмечали дома, не помню, чтобы ходили к кому-то в гости. Новогодняя ночь была временем раздолья, нас не укладывали спать, пока мы сами не шли спать или не усыпали кто где. Что стояло на столе? Честно говоря, не помню, чтобы стол очень сильно отличался от нынешних. Всегда был холодец. Когда из него выбирали косточки, мы, дети, эти косточки обсасывали. Бабушка говорила: костный мозг очень полезен! Готовили голубцы, котлеты, картошку, салат с горошком. Не помню, чтобы запекали курицу — мне кажется, раньше не было такого ее культа.
Подавали на стол сервелат и прочие вкусности, купленные заранее. Они могли неделями храниться в холодном коридоре, дожидаясь новогоднего застолья. Картошка и прочее горячее готовилось в чугунках в русской печке. До праздничного ужина стояло в теплом месте, чтобы не остыло. Наталья вспоминает вкусные мамины пироги — с повидлом. Это было коронным блюдом на новый год.
— Подарки были простые. Правда, мамин брат служил в Германии и одно время всегда нам присылал куклы нам с сестрой дефицитные с резиновыми личиками. Потом он переехал в Питер и уже оттуда присылал посылки под Новый год — ящики с апельсинами. Наверное, у нас в Жлобине это был дефицит. За апельсинами и мандаринами надо было ехать в Минск, как и за хорошей колбасой.
Рыба фаршированная, заливное из телячьего языка, печеный гусь и мамины пироги
Художник и краевед Сергей Харевский родился в 1967 году, он вспоминает свои новогодние застолья в 80-х, допуская, что назвать их типичными для советских граждан тех лет, наверное, нельзя. Отец собеседника был доктором экономических наук, географом и социологом, работал в научно-исследовательском институте градостроительства. У семьи была возможность достать дефицитные продукты, успеху семейных застолий помогал и потомственный кулинарный талант мамы Сергея Харевского.
— Да сярэдзины 80-х мае бацькі часа ездзіла на вёску святкаваць Новы год, да сваіх бацькоў. А далей ужо самі сталі запрашаць гасцей у Менск. Да нас прыязджалі цёткі, дзядзькі, была поўная чаша — сталы ламаліся. Мая маці перфекцыяністка — для яе было важна, каб усё было на вышэйшым узрозні. І само свята, і накрухмаленыя сурвэткі беласнежны абрус. Мяне прыцягвалі дапамагаць — да свята трэба было перамыць усе лампачкі, плафоны, каб усё зіхацела! Прыкладна тыдзень да свята займаліся закупамі.
Сергей Харевский рассказывает про пирог, который пекла его мама. И перечисляет другие блюда, которые ставили на стол. Например, заливное из карпа, из осетрины. Печеный гусь с черносливом, фаршированная рыба, заливное из телячьего языка, бутерброды с икрой, оливье.
— Для «Аліўе» маці спецыяльна адварвала мяса. У апошнюю хвіліну дадавала туды зеляніну і цыбулю. Смачна было! Яшчэ былі нейкія вясковыя прысмакі: паляндвічкі, каўбаса, пальцам пханая, крывянка. З’яўляліся на стале шатландскі віскі, фінскі ром. Яно, канешне, і каштавала значна. У бацькі праца была высокааплачваемая, але ўсё гэта былі вялікія растраты. Радня разумела: нехта, прыходзячы на госці, нёс свае прадукты, нейкія падарункі. Так, калі разам — усё атрымлівалася выдатна.
Собеседник рассказывает, что елку украшали в день перед новым годом, а зажигали огни на ней как раз перед приходом гостей.
Со сладкого стола минчанин вспоминает коммунарковский грильяж, торты, мамин пирог с богатой начинкой из мака, абрикоса и цедры лимона. Еще слоеные треугольники с вишневой начинкой, которые посыпались сахарной пудрой — по рецепту прабабушки.
— Ну і гарбатка, какава. Пасядзець — пагаварыць.
В начале девяностых Сергей Харевский уехал в Вильнюс, но на новый год приезжал в родительский дом. Говорит, что в те годы за новогодним столом стали отдавать предпочтение белорусским каналам, а не центральным, московским. Тогда же все в семье перешли на белорусский язык.
— Тады, у 90-я, на стале з’явіліся дзіўнаватыя імпартныя тавары кшталту лікёраў амарэта, ці напояў кшталту «юпі». Але не было ўжо свойскага сала з вёскі, паляндвічак. Не было асятра, ікры.
В эти годы после домашнего застолья Сергей с друзьями отправлялся гулять по Минску.
— Прайсціся скрозь парк Горкага, яки быў увесь у вагнях, выйсці да цырка. А там — народу! І далей да плошчы Перамогі, дзе сябры, сяброўкі. Памятаю, залазілі на дах дома на Пуліхава — там выпівалі, фантастычны від на Менск!
«Мы делали торт из печенья и сливочного желе»
Александр Олесик родился в деревне Ланская, что в Малоритском районе Брестской области. В 1987 году. Он рассказывает про новый год в девяностых и в начале двухтысячных в семье, где у родителей было десять детей.
— Конечно, на столько человек нужно было наготовить! Но мы как-то распределяли между собой обязанности, не было такого, чтобы мама готовила все одна.
Александр говорит: в рядовые дни детей не баловали, поэтому больших праздников вроде Нового года, Пасхи ждали особенно.
— По еде все было традиционно: оливье, селедка под шубой, мясо, котлеты. Но коронным новогодним блюдом у нас был торт-желе! В то время на всех детей на работе папе давали подарки. В каждом подарке весомую часть занимало печенье: пачка, а то и две. И это печенье у нас не сильно котировалось, мы, дети, его не любили. Все добровольно отдавали это печенье для общего дела, — смеется. — Делался творожный крем, им перемазывалось печенье, возводилось что-то вроде замка по периметру. Внутрь «замка» заливалось сливочное желе. Печенье пропитывалось, желе к Новому году застывало — это был очень вкусный праздничный десерт!
Александр вспоминает, что елку в семье наряжали в последние часы перед Новым годом, когда уже был накрыт стол.
— Все уже были свободны от праздничных хлопот, и мы дружно эту елку наряжали. Мне очень нравилось, что праздничная атмосфера благодаря всему этому появлялась моментально.
В начале двухтысячных в семье появилась традиция складывать под елку подарки «от Деда Мороза».
— Помню, мне подарили синие вязаные варежки. Я их очень хотел. Сейчас думаю, что тогда был совсем другой Новый год. Никто не ждал в подарок айфонов, айпадов, телевизоров. Мы радовались мелочам. Мы собирались в новогодние дни послушать «Песню года» под мандарины. Их было мало, но этим мандарины всегда очень объединяли семью.
