"Лежать тут минимум три месяца". Как под Минском спасают зависимых от алкоголя и наркотиков

В пяти километрах к востоку от Минска, в деревне Дроздово, на улице Цветочной стоит двухэтажный светло-розовый коттедж. Внешне он не отлича ется от соседних домов, но внутри здесь уже третий год находят помощь те, кому она жизненно необходима. Корреспондент «Рэспублікі» посетила реабилитационный центр «Феникс» и узнала, как людям, оказавшимся в плену зависимости от наркотиков и алкоголя, помогают вернуться к нормальной жизни.

Реабилитация и ресоциализация

По правде говоря, центр реабилитации я представляла себе несколько иначе. В «Фениксе» первое, что удивило, — это домашняя атмосфера. Пациенты болтают, шутят, гостеприимно приглашают нас, и сложно поверить, что за каждой улыбкой — темная и грустная история. Максим Пылев — руководитель реабилитации — проводит для нас небольшую экскурсию по дому и рассказывает, что побудило его помогать людям с зависимостями:

— Более 13 лет назад я сам проходил программу реабилитации. Употреблял и наркотики, и алкоголь и в конечном счете оказался в такой ситуации, что надо было либо что-то менять, либо умирать. Реабилитация помогла не только мне самому избавиться от зависимостей, но и понять, что я хочу помогать людям, попавшим в такую же беду. Я получил второе высшее психологическое образование, а тот опыт, который у меня есть, позволяет мне всегда понимать пациентов.

В «Феникс» за помощью обращаются люди абсолютно разного возраста и социального статуса. Мужчин немного больше, чем женщин (соотношение приблизительно 60 на 40%). Рассчитан центр на 15−16 человек. Сегодня здесь проживают 14 пациентов. Реабилитация занимает от трех месяцев — такой минимальный срок пребывания называет Максим:

— Три месяца — с алкогольной зависимостью, а с наркотической — от полугода. Если бы срок был меньше, эффективность бы снизилась. Известные 28-дневные программы часто приводят к рецидивам. Если рассматривать, например, наркотическую зависимость, то часто употребляются соли и спайсы. После них, как правило, только месяц потребуется, чтобы человек начал понимать, где он, кто он и к чему пришел.

Есть также второй блок — ресоциализация: когда после прохождения реабилитации выздоравливающему человеку снимают квартиру в городе. Проводится это с целью более плавного возвращения к обычной жизни. В центре — тепличные условия, и попадание в социум для многих оказывается стрессом, который может обернуться рецидивом. Максим поясняет:

— Важный момент также в том, что мы даже после выписки и ресоциализации продолжаем общаться, поддерживать контакт с нашими пациентами. Обязательно рекомендуем посещать собрания анонимных алкоголиков, наркоманов. Без этого велика вероятность возврата к старым привычкам. Также ребят, которые полностью проходили программы реабилитации, ресоциализации, как правило, мы берем на работу в центр консультантами.

В коридоре висит расписание: свободного времени у пациентов практически нет. Например, сегодня у всех был подъем в 8, зарядка с элементами йоги, далее их ожидают лекция, написание письменных работ, трудотерапия (у каждого пациента есть ряд обязанностей по дому), групповая психотерапия, изучение программы «12 шагов», вечернее подведение итогов и медитация. Периодически психологи проводят тренинги, организовываются разного рода психотерапия, видеолекции, программные фильмы. Телефонами, кстати, здесь пользоваться запрещено. Первые две недели пациенты общаются только с теми, кто в центре, а потом им разрешают звонить родным раз в неделю по 10−15 минут. В штате центра работают 4 психотерапевта и 4 консультанта, которые стараются найти индивидуальный подход к каждому постояльцу.

«Собирался занять должность главврача, но стал наркоманом»

Да, люди в центр попадают действительно разные: симпатичные молодые девушки, парни, которым на вид лет 18, мужчины около 40 и есть даже один пациент из США. Своей историей с нами не постеснялся поделиться 31-летний Вадим, который вырос в интеллигентной семье и работал врачом. В «Фениксе» он находится с мая:

— Я употреблял на протяжении последних 6 лет: опиаты, синтетические наркотики, психостимуляторы, траву. Окончил медуниверситет, работал врачом, собирался занять должность главврача, но стал наркоманом. Мои познания в медицине никакого бонуса мне не дали, хотя сначала я был уверен, что держу все под контролем. Понял, что это не так, когда по внутренним ощущениям наступило дно, как его называют наркоманы: от употребления наркотиков уже не получаешь удовольствия, но и прекратить принимать их не можешь. Жить не хотелось, но умирать было страшно.

Как бы ни старались специалисты центра, на успешный результат можно рассчитывать, только когда у самого пациента есть желание выздороветь

Сначала Вадим обратился в сообщество анонимных наркоманов лишь для того, чтобы успокоить близких. Походы в группу он продолжал совмещать с употреблением наркотиков:

— Пытался самостоятельно остановиться, но еще больше разрушал свою жизнь. Я не встречал ни одного наркомана, которому бы удалось справиться одному. Хотелось успокоить безумие в голове, страх, что меня раскроют, избавиться от постоянной агрессии, раздражительности… Под давлением семьи я приехал в центр. Сейчас я просыпаюсь утром, спускаюсь попить кофе, и у меня совсем другие мысли! Раньше каждое утро я думал лишь о том, где найти дозу. Мы тут учимся заново радоваться мелочам, проживать чувства, наверстываем упущенное. Здесь у меня вторая семья, которая принимает меня таким, какой я есть, и я чувствую поддержку.

Дела семейные

Как бы ни старались специалисты центра, на успешный результат можно рассчитывать, только когда у самого пациента есть желание выздороветь. Большую роль играет и семья: как в образовании зависимости, так и в процессе выздоровления, объясняет Максим Пылев:

— Корни зависимости — всегда из семьи. Нельзя сказать: родители виноваты, что их дети начали употреблять, но какие-то неосознанные предпосылки все же, значит, были. Поэтому при работе с зависимыми мы делаем акцент на работе с родственниками: проводим родительские дни, когда можно поработать с психологом, выговорить накопившиеся обиды. То, что можно отдать сына или дочку в центр, ребенок вылечится, вернется и станет совершенно другим, — большое заблуждение.

Оказывается, семье тоже нужно менять модель поведения и понять: что же толкало близкого человека к употреблению наркотиков или алкоголя. Как искренне члены семьи ни хотели бы добра зависимому, тот может вернуться к старым привычкам, если обстановка дома не изменится.