"Страха нет, после Печей теперь везде порядок". О чем думают и переживают нынешние призывники

«Проснулся сегодня в пять, а в шесть уже нужно было ехать. И я такой: «Блин, неужели этот день настал? Серьезно? Да нет же. Давайте завтра?» — говорит Антон, желание которого утром так и не сбылось. Парень растерянно смотрит по сторонам. Повестка ему пришла пару месяцев назад, а осознание, что его призвали в армию, только сейчас. Еще до рассвета он прибыл из Крупок в военный комиссариат Минской области и теперь ждет, когда его отправят в Фаниполь. Служить ему там полтора года.

Осенний призыв проходит с 9 по 30 ноября. За это время ряды Вооруженных сил пополнит около 11 тысяч новобранцев, пишет БЕЛТА. Кроме того, примерно 1,5 тысячи человек будут служить в резерве, 17 человек вместо воинской пройдут альтернативную службу.

«Главное — не задирайся, а так все, как в пионерском лагере»

На календаре вторник, 21 ноября, мы на территории военного комиссариата Минской области. Сегодня в разные части отсюда уедут 186 новобранцев. Конечные пункты их маршрутов — Фаниполь, Полоцк, Борисов, части ВВС и ПВО.

На улице ветрено и тучно. Часть ребят сидит в актовом зале, вторая половина — на улице в палатке.

Сергей Гарминович с мамой Еленой и папой Владимиром пока в помещении, но сыну поскорее хочется в палатку. Там, смеется папа, в рюкзаке его ждет "пальцем пиханная" колбаса: «Как приехали сюда, так он уже почти всю съел». Новобранец смеется, а у мамы слезы на глазах.

— Я на фабрике работаю, коллектив у нас в основном женский, — не скрывает эмоций она. — У трех сотрудниц сыновьям тоже повестки пришли. А потом все это в Печах случилось, мы обсуждаем, переживаем. Как там у наших ребят будет. Но тем женщинам дети вроде уже звонили, кормят, рассказывали, хорошо. Только с непривычки очень домой хочется — к компьютеру и телевизору.

— Ну мы же точно не знаем, правду там пишут или нет, — высказывается по поводу недавних армейских новостей папа. — Я сам в 1990-е в Чите служил, и ничего — нормально было. Главное — не задирайся, и в обиду себя не давай. А так все, как в пионерском лагере.

— Мы сами из Жодино, а Сережу в Мачулищи отправляют, близко, — слово снова за Еленой. — Можем часто ездить.

— Можем, — не возражает отец, — Но нежелательно. Как там говорят: чем меньше видишь, тем легче жить.

Сергею 18 и по характеру он, видимо, в папу — потому что очень спокоен. По крайней мере, он сам так говорит. Накануне до 11 вечера гулял с друзьями. Вернулся, отоспался — и в путь. Служить, уверен, лучше, пока совсем молодой: быстрее пойдешь, скорее придешь.

— Да я и физически готовился: бегал, прыгал, там отжался, тут подтянулся, — перечисляет он и переводит тему. — Может, пойдем все-таки в палатку?

Идем туда, где в сумке конфеты и колбаса. Хотя, как утверждает Владимир, лучшая сладость для солдата — сало. В общем, впереди у Сереги полтора года, чтобы проверить отцовскую теорию.

«Может, в армии и останусь. Думаю, это очень мужская профессия»

Палатка гудит как муравейник. Тут прохладно, зато не задувает. На деревянных скамейках лысые новобранцы. Один из них, спрятавшись в капюшон, тихонько посапывает. Вот это нервы!

— Ну, а что делать, пока ждем? — интересуется невозмутимый Влад, которого мы все-таки разбудили. Он демонстрирует белоснежную улыбку. Белее ее — только его чистейшие белые кеды.

— Других, — ловит он намек, — дома нет.

Вокруг пахнет бутербродами, курицей, кто-то пиццу жует.

Ситуацию в Печах тут, кажется, никто не обсуждает.

— На самом деле, все про это знают и следили за новостями. Мы, например, в военкомате с ребятами говорили, — рассказывает Антон, тот самый, который из Крупок. — Служить после случившегося будет проще. Многие бы хотели в Печи попасть. Сейчас там точно тишина и покой. Хотя, наверное, теперь везде поспокойнее.

Антону 19, до армии работал каменщиком. В армию, честно признается, желания идти нет: лучше, говорит, за это время заработал бы денег на стройке.

— Работу закончил, вечер — свободен, а тут — как что, непонятно. Ну вот приедем мы в часть, дадут нам форму, а дальше что? Тяжело оно, не тяжело? Дяди, рассказывали, как у них было, но у меня ведь все по-другому окажется.

— А я всегда хотел служить, — это 19-летний Артем из Крупского района, один из самых жизнерадостных новобранцев. — Еду в Фаниполь в зенитно-ракетные войска. Может, даже в армии и останусь. Думаю, это очень мужская профессия.

— А сейчас ты кем работаешь?

— Продавцом. Ковры в универмаге продаю.

— Аладдин, значит, — слышится из-за спины.

— Ага, только без лампы, — не теряется Артем. — Уверен, если хорошо себя поставить, то никаких конфликтов с сослуживцами не случится.

— Что значит хорошо себя поставить?

— Значит, быть собой. Вести себя нормально. Армия — это суровая школа жизни, но страха у меня нет. Хватит, что мама с девушкой дома переживают.

— Девушка, наверное, сильно скучать будет.

— Я звонить ей планирую, и вот — 10 конвертов с собой взял.

«Попался вопрос: «Иногда в меня вселяется злой дух?»

Пока ребята знакомятся, Николай Кривченя, военный комиссар военного комиссариата Минской области рассказывает об особенностях этого призыва. Первое и главное — теперь то, в какой род войск попадут парни, определяют по-новому. Появилась система профессионально-психологического отбора.

— До этого представители воинских частей приезжали в военкоматы, общались с призывниками, изучали личные дела, — детально объясняет Николай Кривченя. — Если призывник им подходил, то он шел в эту воинскую часть. Теперь ребят тестируют. В военкоматах они садятся за компьютеры или получают листы с перечнем вопросов. Решают их. Затем программа анализирует ответы и выдает, годен ли человек к службе или нет, а также в какие роды войск он может пойти.

Ребят, которых по результатам теста не рекомендуют отправлять в часть, очень немного.

— Мы в этот призыв отправляем около 150 человек, — приводит пример Сергей Коваленко, начальник отдела призыва военного комиссариата Борисовского и Крупского районов. — Тестирование не прошло менее 1 процента. Этих ребят в армию не забрали. 

— Нам раздали листы, на них три теста — в одном 50, во втором 86, в третьем — 10 вопросов, — мы снова среди ребят, мядельский призывник Иван рассказывает о нюансах того самого отбора. — На все 15 минут. Вопросы, например, про друзей, наркотики, склонность к самоубийству, здоровье. Были и логические задания, и даже школьные задачки на проценты.

— Вопросы очень похожи, но смысл в них разный, — продолжает разговор другой призывник. — Мне, например, попался: «Иногда в меня вселяется злой дух?» И нужно было ответить «да» или «нет».

— Это чтобы определить, сдержанный ты или нет, — делится мнением второй новобранец.

А Иван молчит. Он вообще парень не сильно разговорчивый, зато очень высокий — 2 метра 5 сантиметров. И это, не скрывает, возможная удача. Вдруг, шутит, в части форму не подберут, может, еще и домой отпустят.

— А вам сколько служить?

— Год, — коротко и четко отвечает связист Иван с явной душой разведчика.

— Кто-то из ваших друзей уже служил?

— Большинство.

— Что говорили?

— Иди, служи.

— Любя?

— Естественно.

— Как-то вы не в настроении.

— Холодно просто.

«Мы тут все теперь, как братья»

А вот где люди действительно в настроении и, кажется, даже не мерзнут, так это в курилке.

Илья и Влад познакомились часа два назад, парни дымят и уже называют себя братьями.

— Да мы тут все теперь, как братья, — резко увеличивает масштабы родства Влад. — Если в части потом встретишь знакомое лицо, сколько будет радости.

— Так ты, не сказать, чтобы и теперь печалился.

— Я очень позитивный, — объясняет Влад свое приподнятое настроение. — А вообще, мне кажется, мы еще не осознаем, что с нами происходит. Когда кители наденем, тогда, видимо, все и поймем. А может, и не тогда, а только после присяги.

— А страха нет, — слово за «братом» Ильей. — После Печей теперь везде порядок. Поэтому и уверенности больше.