Не о том по Осмоловке плачут, или Почему район нельзя оставлять в сегодняшнем виде

Страсти по столичному району Осмоловка с новой силой разгораются последнюю неделю. Последнюю неделю из 30 лет, когда местным жителям угрожают сносом. Сегодня я попытаюсь объяснить, почему двухэтажную застройку в центре столицы нельзя оставлять в прежнем виде.

Я прожила в Осмоловке более пяти лет. В квартире с высокими потолками и всеми окнами трехкомнатной квартиры на Богдановича. Моя мама шутила, что из окна с прохожих можно снимать шляпы. Здесь никогда не было и, по-моему, не может быть белого тюля, и ваш главный враг во время уборки не столько пыль, сколько копоть и сажа. Чтобы вещи в вашем шкафу имели чистый вид, их надо или перестирывать раз в два месяца, или поверх любимого пиджака на плечики нужно повесить старую рубашку или ненужную блузу.

Еще один мой аргумент не в пользу Осмоловки озвучил педиатр, он настойчиво рекомендовал покинуть хотя бы на несколько месяцев этот зеленый островок в центре Минска для стабилизации состояния новорожденного сына.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Особая проблема квартала и в прошлом особая моя головная боль — состояние домов и коммуникаций. На весь квартал есть почти причисленный местными жителями к лику святых сантехник Саша. Он всю жизнь работает «с этими нашими трубами и коммуникациями, знает их как родных и уж точно не свернет какую-нибудь гайку или вентиль так, чтобы трубу прорвало от старости». Только этот уникальный специалист знает, как, в каком количестве и какой пропорции смешать колготки с цементом, чтобы забыть о бреши в трубе, которую на самом деле давно пора менять.

Саша, к слову, может решить и другие бытовые проблемы жителей Осмоловки. Но меня интересует другое: все годы существования района его жители исправно платили отчисления на капитальный ремонт. Только откладывают его постоянно из-за того, что район вот-вот снесут.

Моя соседка тетя Таня утешала меня на старте ремонта:

— Мы толком свадьбу не отгуляли, побежали прописывать мужа, потому что снос. Нас то сносят, то запрещают прописывать новых жильцов. Все экономят на ремонтах в квартире. А я уже и развелась, и маму похоронила, и сына вырастила, уже внучка школьница, а нас все сносят.

Она призывала меня вложить в ремонт по возможности и сделать максимум, чтобы жить было комфортно. Татьяна, как и другие соседи, считает, что если район такой спорный и со столь неопределенной судьбой, то пусть бы с жильцов не взимали деньги за капремонт, или в конце концов раз в жизни его сделали. Но и правила проведения капремонтов поменялись уже не раз (и не в пользу жильцов), и обветшание домов достигло уже того состояния, когда накопленных даже за все время денег за счет девальваций и пертурбаций не хватит на нормальный капитальный ремонт.

То есть сегодня все вопросы сохранения Осмоловки, всех двухэтажных домов, коммуникаций в них, инфраструктуры вокруг по большому счету остается вопросом напористости жильцов. Квартал не молодеет, новостройки куда интереснее для молодежи. Приведение квартиры в порядок по стоимости может быть соразмерно ее стоимости, а в зависимости от амбиций владельца — и превышать ее.

А в это время сотни неравнодушных подписывают петиции против сноса Осмоловки, постят в соцсетях красивые фотографии закатов с хештегом #осмоловкаживи и добиваются сохранения уникального квартала. Давайте же каждый раз, проходя мимо этих умилительных желтых домов, подумаем о долговечности деревянных межэтажных перекрытий и о том, что прежде всего свое мнение о будущем квартала должны бы высказать жильцы. Затем специалисты должны проанализировать без особых эмоций состояние жилфонда и коммуникаций, оценить стоимость сохранения и ремонта, а уже потом вместе с неравнодушными думать, как «сердце» да «легкие» города сохранить без стимуляторов.

Когда активисты шоу «Город» собирали субботники и чаепития, когда журналисты приглашали всех неравнодушных после сильного снегопада расчистить снежные завалы в квартале, — это все было никому не интересно. Но сейчас все звучит как «мы за ценой не постоим».