Почему Бресту не нужна вода из единственного в стране термального источника?

Есть на Брестчине объекты рукотворные, которым нет аналогов в нашей стране. Например, единственный в Беларуси термальный источник — скважина, из которой круглогодично добывается теплая вода. Расположен этот источник на территории ОАО «Тепличный комбинат «Берестье».

Уточним — вода не просто теплая. Она еще и пригодна для питья. И, представьте, уникален не только сам источник. А, главным образом, любопытна ситуация, которая сложилась в связи с… отличными качествами его питьевой воды. Вернее, с излишками этой воды. Впрочем, обо всем по порядку.

Татьяна Николова, инженер по эксплуатации сооружений и оборудования водопроводно-канализационного хозяйства «Берестья», рассказывает корреспонденту ZARYA.BY:

— В 2008 году РУП «Белгеология» для своих разведывательских нужд (в поисках нефти и газа) бурило в разных местах Беларуси. То есть наша скважина, как и другие, была пробной. И на глубине 1520 метров обнаружилась вода. Однако ее дебит (объем жидкости, стабильно поступающий из источника в единицу времени) был недостаточен для подъема, а, кроме того, в ее составе присутствовали нежелательные элементы. Зато вышележащий пласт горных пород оказался более удачным — на глубине 1002 — 630 метров выявился водоносный горизонт. Начали пробную откачку воды и определили, что ее дебит — 40 кубов в час (это почти 1000 кубов в сутки). А температура воды на выходе где-то в районе 25 градусов. В общем, достаточно перспективный геотермальный источник.

Были установлены тепловые насосы, при использовании которых возникает ситуация, когда приходится решать, что делать с охлажденной водой питьевого качества.

Для нужд «Берестья» на хозяйственно-питьевые цели мощностей более чем достаточно. А вот что делать с излишками воды?

Здесь необходимо пояснить: по проекту предусмотрено два направления использования теплой воды. Первое — отбор тепла в тепловых насосах и подача его для обогрева объема теплиц. Для справки: в год мы потребляем около 8 млн кубов газа, а за счет этого первого направления экономия составляет примерно 1 млн кубов. И второе направление — теплая вода, пригодная для питья, подается на подкормку, питание растений в теплицах.

И какой же объем воды требуется для этого второго направления? По-разному — суточное количество этой теплой воды для полива выращиваемой продукции варьируется в зависимости от температуры окружающей среды и размеров растений. Ясно, что максимальное — в теплое время года; жарким же и солнечным летом ее недостаточно, и тогда дополнительно подключается свой (тепличного хозяйства) водозабор на Мухавце. Что же касается качества воды…

В процессе подготовки материала услышала, что вода из данного источника, дескать, для питья НЕ пригодна — в частности, по своим органолептическим (вкусовым) качествам. Это абсолютно не так!

Татьяна Анатольевна показала мне протокол исследования воды на потребительские качества, ее состав. В первых строках как раз органолептические показатели (запах, цветность, вкус); ниже — химия, бактериология, радиология.

Так вот — по ВСЕМ пунктам вода соответствует санитарным нормам! А что чуть больше нормы в ней железа — так есть на то собственная станция обезжелезивания (кстати, такие станции имеются и на городских водозаборах).

И моя собеседница предложила автору самолично водички попробовать. Наслушавшись всяких разговоров, я не без колебаний все же отведала — и очень даже приятной, кристально чистой и вкусной оказалась эта вода из глубоких недр!

Однако вернемся к беседе с Татьяной Анатольевной. Попутно хотелось бы отметить, что она из числа тех специалистов, которые не просто зарплату отрабатывают. Чувствуется, что сложившаяся ситуация ее искренне волнует.

— Был вариант, — говорит она, — подачи нашей охлажденной воды в городской водопровод. По техусловиям «Водоканала» была осуществлена врезка, установлены поверенный счетчик, задвижка — словом, все было готово для подачи воды в город. Только вода из скважины оказалась городу… не нужна.

Второй вариант: в 2012 году силами «Берестья» был изготовлен проект цеха бутилирования воды. Но здесь все упирается в деньги, в инвестиции (вернее, в их отсутствие на сегодняшний день).

И вариант третий — полив этой не требующей подогрева водой выращиваемых растений. Этот вариант в настоящее время и используется.

А пока этой скважины у нас не было, брали воду в Мухавце, и в холодное время года греть ее приходилось до 20−22 градусов. Зато теперь, используя нашу скважину, какая получается экономия! И если учесть, что буквально каждый кубометр потребляемого газа влияет на себестоимость продукции; у нас используется уникальная технология… И в результате — себестоимость продукции на 30% ниже, чем в целом по республике.

Моя собеседница попутно поясняет (это, думаю, хорошо известно опытным дачникам и тем, кто проживает в сельской местности и имеет собственные огороды):

— Если не соблюдать температурный режим полива (20−22 градуса, о которых я упомянула), будет страдать корневая система растений, в итоге начнутся и болезни его, и загнивание. Это как человеку ноги переохладить. И — поехало! Различные простудные заболевания, вплоть до пневмонии… Не зря же говорится: держи ноги в тепле. Так и у нас: в теплицах определенный микроклимат, температура и влажность воздуха, температура полива — все в комплексе. Не соблюдается какое-то из условий — и начинаются болезни растений. А это — убытки хозяйству.

— Татьяна Анатольевна, вода из столь глубокой скважины вполне могла оказаться минеральной…

— Но не оказалась же! У нас общая минерализация — примерно 230 мг/литр, в то время как минеральная вода — это свыше 1000 мг/литр. Так что наша вода — после обезжелезивания — просто чистая питьевая. Но вот как распорядиться ее излишками?

Одна надежда — может, на эту проблему обратят внимание местные власти, предпринимательские структуры; может, все-таки удастся найти инвесторов для строительства цеха бутилирования. А то что прикажете — выливать воду в речку или озеро? Это же просто преступление! И вздумай мы так сделать — были бы еще и наказаны за такую «деятельность»… А городу, как я говорила, эта отличная во всех отношениях вода не нужна…

И правда — нет. Потому, что у «Водоканала» пять своих водозаборов и 77 скважин, из которых используется только около половины. Глубина этих скважин 270−300 метров, температура воды — в среднем 13 градусов. И этой воды для города более чем достаточно.

М-да-а… Богатая, однако, у нас страна! А ведь где-то питьевая вода — дефицит… Зато у нас — та еще задачка: как, ну как распорядиться питьевой водой, которой больше, чем требуется на полив растений? Кстати, чистая питьевая вода входит в категорию «полезные ископаемые». То есть — наше природное богатство. Которым, ясное дело, надо рационально распорядиться. Да и бурение скважины такой глубины обошлось ну в о-очень приличную сумму. Кому? Конечно, государству!

…Когда скважина сдавалась в эксплуатацию, документы были подписаны главным геологом РУП «Белгеология» Ярославом Грибиком. Его удалось разыскать и пообщаться (по телефону). В настоящее время Ярослав Гаврилович — ведущий научный сотрудник Института природопользования Национальной Академии наук, кандидат геолого-минералогических наук. Ситуацию по берестейской скважине он также принимает близко к сердцу. Не без трепета (вдруг — закрытая информация?) интересуюсь: и во сколько же обошлось бурение этой скважины? Однако он ответил:

— Геологоразведочные работы плюс само бурение — в сумме где-то 8−10 миллиардов рублей (в перерасчете на цены 2015 года). Всю охлажденную воду «Берестье» использует не всегда. А применять непрерывный цикл откачки воды хозяйство не может. Иначе что же получается — излишки в Мухавец, что ли, сливать? Это — преступление! (он употребил те же слова, что и Татьяна Николова. — Прим. авт.)

— Так в чем же главная уникальность этой скважины?

— Ее глубина — во-первых. Во-вторых, эта вода абсолютно защищена от всяких внешних воздействий, потому что грунтовые воды так глубоко не проникают. В-третьих, температура воды — на выходе она составляет около 25 градусов, а на глубине — 42 градуса. И наконец, это первый в Беларуси (и пока единственный) геотермальный источник, который используется в народном хозяйстве. Не в полном объеме, как говорилось. К сожалению. Странная, конечно, сложилась ситуация. В которой никто не виноват, — подводит итог Ярослав Грибик.

…С давних времен в таких вот непонятных случаях возникает два исконно наших коронных вопроса: кто виноват и что делать? На первый из них ответ уже получен: никто. На второй — частично: строить цех по бутилированию воды.

А вот где взять на это деньги? Понятно, что надо искать инвесторов. Думаете, это такая простая задача? Ведь вложение средств в такой проект предполагает взаимную выгоду сторон. Но варианты, которые прорабатывались, пока этому условию не соответствуют…