"Ребята поправились на 1−3 кг". Что изменилось за полгода в интернате, где дети не набирали вес

В ноябре-декабре сотрудники Генеральной прокуратуры провели проверки в минском доме-интернате для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития и еще в девяти подобных учреждениях страны. Поводом стал материал журнала «Имена» «В 27 лет Артем весит как 3-летний ребенок. Почему сироты в минском интернате не могут набрать вес?». В тексте рассказывалось, что в интернате дети не получают нужного им энтерального питания. Неравнодушные тут же стали собирать деньги на лечебную еду, но уже на завтра ребятам ее закупили за счет бюджета. Чуть позже воспитанников осмотрели специалисты и каждому разработали индивидуальную диету. Спустя полгода мы побывали в том самом интернате и узнали, как сейчас там идут дела.

Напомним, в статье говорилось, что некоторые подопечные минского дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития неестественно худые. Причина в том, что привычную еду, которой воспитанников сытно кормят согласно нормам, их организмы не усваивают. По словам сотрудников учреждения, если бы в рацион ребят входило энтеральное питание, а также с ними работала пара-тройка реабилитологов, состояние детей улучшилось бы.

На следующий день представители Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома организовали для интерната закупку энтерального питания, а также изложили TUT.BY свое видение проблемы. Во-первых, специальное питание нужно 15 проживающим, а не 50, как заявляли сотрудники интерната. Во-вторых, «в этом году на питание для интерната выделено 197 тысяч рублей. Эти деньги освоены лишь на 83%, а впереди меньше двух месяцев. Сотрудники учреждения не сообщали, что их воспитанникам необходимо энтеральное питание».

Весной в интернате случилось важное событие. Маму и папу одного из воспитанников восстановили в родительских правах, и они забрали сына домой. Многие мальчики и девочки ему по-честному завидуют. Не потому что здесь плохо, а потому что там — семья.

Сейчас в интернате живет 110 ребят, в ноябре их было 127.

— Теперь у нас 80 мальчиков и девочек до 18 лет, и 30 — постарше, для них, как и раньше, работает молодежное отделение, — рассказывает Андрей Жданович, новый директор интерната. — Еще один ребенок — 111-й у нас на дневном пребывании. Утром родители его приводят, вечером забирают.

Андрей Жданович в должности только с января. Предыдущего руководителя, Валерия Сивцова, уволили.

— Ребят, которые достигли совершеннолетия и которые по состоянию здоровья могут находиться во взрослых домах-интернатах, от нас перевели, — продолжает собеседник.

Директор проводит по этажам, двору, знакомит с воспитанниками и волонтерами. Говорит, дети готовятся ехать в лагерь. А еще совсем скоро у ребят появится сенсорная комната, а дважды в неделю их будет катать лошадь. Для воспитанников даже специальную карету заказали.

На подходе к паллиативным отделениям, которые открыли здесь первого апреля, руководитель сразу предупреждает: «Не снимать».

Дети — назвать их по-другому сложно, хотя кому-то уже за 20 — почти неподвижно лежат в своих кроватках. Кто-то, пока светит солнце, в коляске на улице.

Специальное лечебное питание в первую очередь требовалось им. Вика с ноября поправилась на два килограмма. Даже щечки округлились. Леши больше нет… С тяжелой болезнью он прожил 33 года.

Паллиативных отделений в интернате теперь два. С подопечными здесь всегда рядом медики.

«В декабре энтеральное питание было назначено 49 ребятам, сейчас лечебную еду получают 28»

Мы же переходим в кабинет директора. Здесь уже ждут специалисты. Ирина Дудка — заместитель председателя Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома и Марина Федоренчик — заместитель директора-врач минского дома-интерната для детей инвалидов с особенностями психофизического развития. Врач-педиатр Алексей Момотов как раз в это время проводил медосмотр и прийти на встречу не смог.

— Давайте еще раз озвучим, что значит — энтеральное питание?

Марина Федоренчик: Это лечебное питание, которое сбалансировано белками, жирами и углеводами, и легко усваивается организмом. В небольшом объеме этого препарата содержатся все нужные нашим детям, согласно их биологическому возрасту, компоненты. Кому-то оно нужно как основное, кому-то — как дополнительное. В ноябре-декабре наших воспитанников осмотрели диетологи, гастроэнтерологи и эндокринологи. Каждому разработали индивидуальную диету. В декабре энтеральное питание было назначено 49 ребятам. Сейчас лечебное питание получают 28.

Полностью на энтеральном питании была только одна девочка. Этого требовало ее здоровье, да и ничего другого она не воспринимала. Сейчас мы потихоньку заменяем ей его на беллактовские каши. Посмотрим, если она будет себя хорошо чувствовать, то полностью его уберем.

Другие ребята получают по 150−400 миллилитров препарата один-два раза в день. Мы постоянно следим за их весом, берем кровь на биохимию. Кому-то назначаем это лечебное питание, кому-то отменяем. Мы и до ноября давали детям это питание, но только короткий срок, а не длительным курсом.

— Как изменилось состояние детей?

Марина Федоренчик: Из детей, которые получали энтеральное питание, только двое не набрали вес. Сейчас один ребенок переведен на индивидуальный стол. Второго проконсультировал гастроэнтеролог и изменил его рацион. Посмотрим, как он будет себя чувствовать. Остальные поправились на 1−3 килограмма.

Но, если говорить честно, прибавка в весе — это не сама цель. В этом питании очень много микроэлементов и витаминов, поэтому у ребят, улучшилось пищеварение, изменилась трофика тканей.

— Как закупается энтеральное питание?

Андрей Жданович: На 2017 год на медпитание из местного бюджета направили 11 600 рублей. Всего же на медикаменты и медоборудование интернат получил 46 500 рублей. Если энтеральное питание вдруг подорожает или его пропишут большему количеству детей, мы смело можем взять из этой суммы.

— После публикации неравнодушные стали сами собирать деньги детям на лечебное питание. Сумма получилась немаленькая: более 67 тысяч рублей. Их уже потратили?

Андрей Жданович: Что-то из этих денег потратили в декабре. С 1 января из них израсходовано 30 607 рублей 47 копеек. На счету осталось еще 30 005 рублей.

— Они ушли на питание?

Андрей Жданович: Конечно, они же целевые. Ничего другого мы не можем за них приобрести.

— В информации, которую давала Генпрокуратура после проверки, говорилось, что у 42 воспитанников белково-энергетическая недостаточность. Как они сейчас?

Андрей Жданович: БЭН — это соотношение веса и возраста. У кого-то из наших ребят подрос животик, округлились щеки, но этот диагноз остался. Как бы и чем бы мы их не кормили, из-за врожденных патологий они не будут весить, как здоровые люди в их возрасте.

Новые медсестры, реабилитолог и даже еще один повар

— Появились ли в интернате реабилитологи и массажисты, которых искали в декабре?

Андрей Жданович: Некоторых воспитанников перевели во взрослые интернаты, поэтому стало меньше воспитателей. Появились дополнительные медсестры. Сейчас их у нас 20, а было 16,5 ставки. Введены ставки двух медсестер по массажу и стольких же инструкторов по физической реабилитации. Правда, специалистов по массажу у нас пока только два на полставки. Люди откликаются на вакансию, но не все нам подходят. Все-таки человеку придется заниматься с непростыми детьми, поэтому к кандидату мы очень требовательны. Решили, что сразу же отправим его на курсы.

В связи с увеличением количества индивидуальных столов мы ищем третьего повара. В планах — психиатр-невролог.

Марина Федоренчик: Мы с Алексеем предлагаем еще ввести ставку педиатра. Чтобы врачи находились в интернате постоянно — и в выходные, и в праздники.

— А реабилитолог?

Марина Федоренчик: Этим специалистом нас обеспечивает 2-я городская детская поликлиника. К тому же у нас есть инструктор-методист, он также проводит занятия. Из Дома ребенка к детям приходит врач-координатор по паллиативной помощи.

— У вас открылось два отделения паллиативной помощи, расскажите о них.

Марина Федоренчик: Сейчас под паллиативом у нас 37 детей. По ночам с ними дежурят три медсестры. Это очень хорошо, ведь ребят, которые на зондовом питании, по ночам нужно подпаивать. Да и если придется оказывать первую медицинскую помощь, медработник это сделает лучше няни.

— Озвучивалось, что в сентябре 2016-го в Центре коррекционно-развивающего обучения и реабилитации (ЦКРОиР) обучался 71 воспитанник интерната. В январе остался один, плюс у двоих надомное обучение. Как сейчас проходит образовательный процесс?

Андрей Жданович: Троих ребят мы возим в ЦИКРОиР, к двоим учителя приезжают в интернат. У остальных в индивидуальных программах реабилитации написано: воспитательно-реабилитационный процесс должен проводиться силами сотрудником дома-интерната. Мы разработали программу и планы занятий, так что ребята продолжают заниматься.

Марина Федоренчик: Все это по заключению МРЭК, сейчас мы планируем переподать на комиссию документы еще двух детей. Думаю, с осени они уже тоже смогут ходить в центр на занятия.

— Возможно, в интернате грядут еще какие-то перемены?

Ирина Дудка: Вопрос строительства нового корпуса актуален с 2011 года. Сейчас изучаются возможности инженерных сетей: выдержат ли они, рассчитана стоимость нового здания и, возможно, в этом году мы приступим к сбору технических условий и разработке проектно-сметной документации. Нынешний корпус строили еще в 1971 году, и тогда даже не предполагали, что когда-нибудь здесь разместится интернат. Сейчас тут есть траволатор (подъемник), пандусы, соблюдены санитарные нормы обеспеченности жилой площадью, каждый ребенок имеет необходимые средства реабилитации, но все равно технические условия не позволяют в полной мере обустроить безбарьерную среду, создать реабилитационное пространство.

— А что теперь с Валерием Сивцовым — предыдущим директором?

Ирина Дудка: Он по-прежнему работает в системе нашего комитета.

Андрей Жданович: Он часто мне звонит, расспрашивает о детях. Говорит, очень по ним скучает.

Чуть позже Юлия Гончарова, официальный представитель Следственного комитета сообщила: в отношении Валерия Сивцова было возбуждено уголовное дело по статье 428 УК РБ — «Служебная халатность».

— Следствие всесторонне и полно изучило обстоятельства инкриминируемого ему деяния <…>, — говорит Юлия Гончарова. — Было очень важно установить причинно-следственные связи между неисполнением или ненадлежащим исполнением им служебных обязанностей и наступившими последствиями.

В итоге данные причинно-следственные связи не были установлены, а уголовное дело в отношении Валерия Сивцова — прекращено.