"Речные суда за арбузами на Черное море ходили". Как инспектор исследовал фарватер Березины

Березина испокон веков была судоходной. Еще несколько десятилетий назад из более чем 560 км водного пути 400 были пригодны для транспортировки всевозможных грузов, которые иначе как по воде доставить к указанному месту было невозможно. Сегодня по реке на судне можно преодолеть не более 250 км — расстояние, которое бывалым речникам кажется смешным. Ходить по Березине для них — дело привычное и любимое, вот только заказов на перевозки становится все меньше.

В этот раз теплоход «Путевой-7» отчаливает из Днепро-Березинского предприятия водных путей, где он приписан, без груза. Его задача заключается в том, чтобы пройти по Березине и исследовать судовой ход — фарватер — реки. То есть проверить глубины на речных перекатах и наличие «дорожных знаков» на водном пути, выяснив, какие из них требуют замены, обновления. На борт поднимается старший инспектор-капитан Белорусской инспекции речного судоходства Александр Белявский, который курирует реки Березину, Неман, водоемы Минска и Минское море, Августовский канал, озеро Нарочь. Таких специалистов в Беларуси всего пятеро, и каждый из них отвечает за определенные участки водных путей. В шутку Александр Георгиевич называет себя речным «гаишником» и добавляет вполне серьезно, что отвечает за безопасность судоходства на вверенных ему реках. Одно дело, когда судном управляет капитан, который знает фарватер той же Березины как свои пять пальцев и может пройти его с закрытыми глазами, и другое — экипаж судна из западного региона либо, к примеру, из другой страны. Он идет по картам и судоходным знакам, установленным на реке, поэтому и те, и другие нужно своевременно обновлять. Иначе быть беде: пострадать могут и грузы, и люди.

Вода для негабаритов

На борту, не считая инспектора, всего три человека — капитан, и два матроса, посторонним на судне находится запрещено. Александр Георгиевич на правах старшего по званию показывает камбуз с газовой плитой, кают-компанию, каюты экипажа и гальюн, оснащенный белоснежным унитазом. И подчеркивает, что вне зависимости от рангов и званий главным на судне всегда является капитан. Именно он принимает решения и отвечает за вверенный ему экипаж вне зависимости от того, кто находится на борту. Даже если это инспектор.

Идти до Паричей нам предстоит не менее 7 часов из расчета 10 км в час — такую скорость развивает «Путевой-7» вниз по течению. И — вдвое меньше, то есть, 4−5 км в час, если необходимо подниматься вверх. Не проходит и двадцати минут, как по правому борту мелькает и исчезает бобруйский Форштадт — череда одноэтажных домов, жители которых с особым пиететом относятся к реке. На местном пляже работников спасательной станции экипаж «Путевого-7» приветствует продолжительным гудком судовой сирены. С берега люди машут в ответ — здороваться друг с другом на воде здесь считается признаком хорошего тона.

Где именно заканчивается Бобруйск и начинается пригород, определить с воды невозможно. Это вызывает усмешку у Александра Георгиевича, который вспоминает, как на подобную метаморфозу реагировали иногородние экипажи.

— Спрашивают: Саша, где город? По карте есть, а в реальности — частные дома за деревьями. В других городах с воды видны многоэтажки, набережные. У нас — нет.

Когда-то Бобруйск, по его словам, славился своим судостроительным заводом, от которого на полуострове в районе старого затона сейчас остались одни развалины. Строили и ремонтировали на предприятии военные катера, а также теплоходы, которые были востребованы во всех уголках Советского Союза.

— В Беларуси осталось еще немало теплоходов, но расхождение и обгон судов на реке сегодня — уже редкость, хотя еще лет 20 назад судоходство в сухопутной по определению Беларуси было развито достаточно хорошо, — рассказывает инспектор. — Белорусские речные суда возили грузы до Киева и обратно, за арбузами ходили до Черного моря. Постоянно курсировало туристическое судно Гомель-Киев, «Ракеты» на крыльях летали из Гомеля и из Речицы до Киева, Мозыря, Пинска. Сейчас такого уже нет.

Сегодня судоходные реки Беларуси используются для перевозки строительного песка и негабаритных грузов, которые другим способом транспортировать просто невозможно. Именно по воде белорусские речники переправляли оборудование для Мозырьского нефтеперерабатывающего комбината, участвовали в строительстве гидроэлектростанций на Немане и Западной Двине, перевозили по Сожу фермы моста в Славгороде, доставляли оборудование для строящейся АЭС по Березине.

— Неужели выходит дешевле, чем по железной дороге?

— Вода была самым дешевым способом доставки в советские времена, когда на топливе не экономили. Сейчас, когда другие виды транспорта модернизируются и становятся более экономичными, речное судоходство со старыми теплоходами по части затрат проигрывает. Но есть грузы, которые иначе как по воде не доставить.

Как судового инспектора причислили к пенитенциарной системе

Обед на теплоходе — время для того, чтобы как следует подкрепиться: на свежем речном воздухе аппетит разыгрывается не на шутку, стол на палубе уже заставлен простыми, но вкусными яствами. Суп с лапшой и курицей, несколько видов салатов, мясная нарезка, картошка с рыбой… Королевский обед — дань уважения гостям, обычно команда теплохода питается гораздо скромнее. Естественно, не обходится без моряцких баек, которых в запасе у речных волков в избытке. Александр Георгиевич со смехом вспоминает, как однажды сел в поезд в форменной куртке, на спине которой красовалась надпись: «Судоходная инспекция».

— Сразу же в туалете появилась бумага, а на столе чай — проводница подумала, что я инспектирую судебные учреждения. Что может быть выше?

Капитан «Путевого-7» Дмитрий Булойчик каждое лето берет на борт практикантов — учащихся Светлогорского индустриального колледжа. Говорит, что курьезных случаев с их участием — хоть отбавляй. То ведро в реке утопят, то из оборудования что-то потеряют. Но в целом их присутствие на судне скрашивает будни речников, которые не такие радужные, как кажется на первый взгляд.

— Это сегодня у них, считай, праздник, — улыбается Александр Георгиевич, прихлебывая ароматный крепкий чай. — Обычно же работы очень много, и она тяжелая.

Что до романтики, то к ней моряки давно уже привыкли. Дивные речные пейзажи уже не производят особого впечатления на людей, которые четверть века и более ходят по воде и даже не реагируют на местные достопримечательности — пару лебедей, выпорхнувшую из кустов серую цаплю, резвящуюся на отмели рыбу. Их задача — обеспечение безопасного судоходства для пассажирских, транспортных и маломерных судов.

Назад в прошлое

Александр Георгиевич оказывается прекрасным собеседником и увлекательным речным гидом. По правому борту он показывает дубовую рощу, в которую еще до революции бобруйчане любили ездить на маевки. Стасевский плес хранит историю военного времени — именно здесь, по словам Александра Белявского, в 1944 году партизаны взорвали пароход «Янка Купала», захваченный немцами и переименованный в «Бобруйск». Позже по левому борту проходим Королевскую слободу — место, где когда-то стоял древний город Казимир, сожженный войсками царя Алексея Михайловича в середине 17 века во время войны России и Речи Посполитой. Недалеко от деревни Василевка Светлогорского района теплоход дает протяжный гудок, а минут через 10 «Путевой-7» пришвартовывается к берегу, чтобы принять на борт пассажира. По трапу, который лично перекидывает инспектор, поднимается 80-летний Иван Хомиченко — капитан легендарного теплохода «Ласточка». Мужчина бодр и подтянут, а встреча с бывшими коллегами для него — обязательный ритуал.

— Когда Иван Антонович был капитаном «Ласточки», я там начинал матросом, — вспоминает Дмитрий Булойчик и теперь уже на правах гостеприимного хозяина приглашает своего наставника в кают-компанию. «Ласточка» давно ржавеет в Бобруйске, а у ее капитана в запасе всегда найдется пара-тройка историй для коллег и общие воспоминания, которые связывают этих людей покрепче причального каната. Впрочем, и у Александра Белявского хватает историй, которые он с удовольствием рассказывает на протяжении многочасового плавания — о памятных местах, особенностях Березины, которая считается самой красивой рекой Беларуси, и просто о жизни.

За разговорами время бежит незаметно, а инспектор попутно успевает выполнять свою работу, натренированным глазом определяя, где нужно обновить километровый указатель, а где и вовсе заменить знак. В системе речной навигации их довольно много — буи, бакены, латеральные знаки, которые обозначают правую и левую стороны движения. Иногда Александр Георгиевич сверяется с картой и делает пометки. Говорит, что в Паричах уже заготовлены новенькие знаки, которые необходимо будет установить взамен пришедших в негодность. И — краска, для обновления выгоревших на солнце речных указателей. Обратная дорога с учетом выполнения этой работы может занять у команды теплохода до двух недель.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

На отрезке в 70 км река не раз закладывает крутые виражи на поворотах. Живописные места в районе деревни Доманово «Путевой-7» проходит на одном дыхании, в некоторых местах капитан без опаски передает штурвал матросу. А вот на подходе к Паричам даже опытному Дмитрию Леонтьевичу приходится проявить бдительность. Впереди — знаменитые паричские крючки, которые состоят из 11 поворотов и множества стариц. В свое время их пытались ровнять, прокладывая русло Березины напрямую. Но и после этого своенравная река продолжает преподносить сюрпризы, и пойти ко дну здесь не составляет труда.

В Паричах теплоход швартуется, когда на палубу опускается долгожданная вечерняя прохлада. На берегу капитана встречают супруга и любопытная такса. Моряки обсуждают планы на завтра, любуются алым закатом над водой: утром им снова в путь — к устью Березины, где река сливается с Днепром и несет свои воды в Черное море.