"Я плавал, держась за акулу". Банкир Виктор Бабарико о дайвинге, цене отдыха и мыслях о работе

Председатель правления Белгазпромбанка Виктор Бабарико достаточно известный человек не только в банковской среде. С его именем связаны и краудфандинг, и арт-проекты, и участие в конференциях. Как он все успевает? А минимум раз в год он летает понырять в океане. Дайвинг — давнее увлечение банкира. Сегодня количество погружений доходит до 700.

В интервью TUT.BY он рассказал о том, как долгое время мечта увидеть подводный мир не сбывалась, как на глубине ты начинаешь пить воздух и почему снаряжение может стоить около 1000 долларов.

В рубрике «Личное дело» мы говорим с бизнесменами, крупными чиновниками, известными людьми про хобби, которыми они увлечены не меньше, чем главным делом своей жизни. Что помогает им переключаться? Какие занятия увлекают людей, которые уже добились многого в жизни? Помогают ли они в карьере и бизнесе?

«В начале 1999 года впервые увидел «большую заграницу»

— С чего началось ваше хобби?

— История началась еще в школе с книг про акул и дельфинов. Я понял, что в жизни, наверное, нет ничего интереснее, чем посмотреть на мир под водой. Но я был советским школьником и осознавал, что это не моя судьба. Ведь если говорить про выезд за границу, то речь, скорее, шла про выезд за пределы республики, а не страны.

Потом стал взрослым. Это была история моей работы в порошках (научно-производственном объединении порошковой металлургии. — Прим. TUT.BY). Я узнал, что, оказывается, есть курс аквалангистов ДОСААФ. И теоретически там можно все-таки стать аквалангистом. Читая много книжек, в том числе о дайвинге, я посадил зрение. И когда пришел в ДОСААФ, мне поставили большую «печать» — «слепые в полувоенизированной организации не нужны». После этого удара моя мечта из тяжело достижимой превратилась в практически недостижимую и начала умирать.

Но случилась перестройка, коммерциализация. И я думал, мол, давай попробуешь, может, за деньги понырять. Но решил все-таки за деньги пойти не на курсы, а пройти медосмотр — отправить вместо себя на медкомиссию по зрению похожего на меня человека. Обман был разоблачен. Мне сказали: «Фиг тебе, а не справка».

Это история лет 20 моей жизни, когда я понял, что о дайвинге надо забыть.

Но через пять лет после этого, в начале 1999 года, я впервые увидел «большую заграницу». Мы с семьей поехали на две недели отдыхать на Канарские острова. 12 дней я наблюдал, как люди недалеко от отеля проходят курс дайвинга и плещутся в бассейне. Оставалось два дня отпуска, и я не выдержал и подошел к инструктору. Тогда и узнал слово «дайвинг».

Говорю инструктору, что у меня с дайвингом не сложилось. Такая беда: сначала думал, что не выеду, потом по зрению… А он и говорит, что дайвинг не дает большую нагрузку на зрение. К тому же в то время уже появились линзы, диоптрийные маски. «Так что, я вот сейчас возьму и нырну?» — спросил я. Он сказал: «Заплати, возьми и нырни». Так и состоялось мое первое погружение. У меня не было диоптрийной маски, и я мало что видел под водой. Но понял, что моя мечта имеет право на существование.

Затем вернулся в Минск и пошел на курсы дайвинга в клуб «Морской пегас». Моим первым инструктором был Андрей Лихачев. Он и выписал путевку в жизнь всей моей семье: мне, жене и двум детям. Сын был самым молодым дайвером в стране, на тот момент ему было десять лет.

— А что в клубе сказали по поводу вашего зрения?

— Оказалось, что это только в Советском Союзе аквалангистов готовили в полувоенизированных организациях. Слепые подводные бойцы были не нужны. На Западе даже тогда не было никаких ограничений с точки зрения влияния этого вида спорта на зрение.

— Как вам удалось увлечь дайвингом жену и детей?

— У нас всегда получалось, что увлечение одного члена семьи передавалось всем остальным. Такая же история с дайвингом. Я много рассказывал, как это здорово и интересно, и мы все пошли на курсы дайверов. Но дайверами остались я и жена. Дочери он совсем не понравился. Она ограничилась одной или двумя поездками, плюнула на эту историю и сказала, что это не ее. Сын очень хорошо ныряет, но не очень часто. Он не сильно увлеченный дайвер. Не знаю почему. Хотя он с удовольствием, когда есть возможность, ездит с нами.

— Как часто в течение года вы куда-то ездите на дайвинг?

— Езжу мало, хочется больше. В самом начале я ездил где-то четыре раза в год. Это была просто фантастика. Сейчас я очень радуюсь, если удается съездить два раза в год. Но один раз я точно выбираюсь и обязательно ныряю.

«Я дайвер, которому нравятся крупные животные и большие глубины»

— Какие самые лучшие места для ныряния?

— Дайвинг хорош тем, что он разнообразен. Это может быть просто живописный дайвинг в море за всякими мушками, блошками и маленькими созданиями. Это может быть дайвинг на заброшенные затонувшие суда, поисковый, археологический… Я дайвер, которому нравятся крупные животные и большие глубины. Исходя из этого критерия, я и могу назвать лучшие места. Это Галапагосские острова и в том же регионе остров Кокос, он принадлежит государству Коста-Рика.

На Галапагосах за одно погружение, это за 40−50 минут, мы видели 11 видов акул, дельфинов и морских котиков. Но в этом смысле со мной поспорил инструктор. Мы с ним сели считать все типы акул, которые там водятся. Насчитали только семь. Я, конечно, продолжаю утверждать, что мы видели 11 (улыбается).

—  Не страшно, что акула могла укусить?

— Акула, как и любое животное на Земле и под водой, не хочет сталкиваться с габаритным, 1,5−2-метровым существом. Под водой существ таких размеров очень мало. Акула с большой опаской относится к любому большому двигающемуся незнакомому предмету.

При этом человек не входит в пищевую цепочку акулы. Он энергетически для нее бесполезен по сравнению с морским котиком или пингвином. Акула, как правило, пробует человека и выплевывает. Безусловно, трагично, что после того, как она его попробовала, последствия бывают достаточно серьезные.

Главное правило под водой — не пугать акул и не вызвать их агрессии. Она нападает либо по ошибке, либо защищаясь. Я ни разу не сталкивался с проявлением агрессии акул.

— Какое самое близкое расстояние, на котором от вас была акула?

— Я с трудом говорю это, но я плавал, держась за акулу.

— Зачем вы это делали?

— Потому что это было здорово. Очень тяжело устоять, когда акула дружелюбно подплывает к тебе и тыкается мордой в маску. Отвергнуть эту дружбу и предложение поплавать очень сложно. Но такое бывает редко и с небольшим типом акул. Обычно они боятся и уплывают.

Я плыл и держался за плавник акулы. Но если быть совсем честным, это были дружелюбные акулы, китовые. Это самые большие акулы. Они как троллейбус, метров 12 длиной. И при всех своих габаритах она питается планктоном и не является зубастой акулой. Среди последних четыре вида гарантированно проявляли агрессию по отношению к человеку. Жертвами акул чаще всего становятся серферы, люди, плавающие на поверхности, или дайверы, выходящие на поверхность.

— Какая самая большая глубина, на которую вы погружались?

— Не скажу, потому что она выходит за рамки разрешенных. Разрешенная глубина — 40 метров. Но совершенно точно я больше не буду погружаться на свою предельную глубину.

— Что происходит с самочувствием человека на глубине?

— Самое страшное, что это потрясающее чувство. Глубина затягивает. Некоторых людей мы вытаскивали и с ними скандалили. На глубине 40 метров воздух ты начинаешь пить. Он становится таким густым, что ты дышишь и чувствуешь, как он проникает.

Дайвинг — это потрясающая и классная вещь. Но все, что выходит за пределы, описанные в инструкциях, делать нельзя.

— Вы экстремал?

— Я категорически против слова «экстремал». Я точно не экстремал. Я шел к погружению на большую глубину, добавляя во время каждой поездки всего лишь по 1,5 метра. Это не экстремальное погружение.

— Но были какие-то опасные ситуации?

— Как правило, чаще всего такие ситуации связаны с тем, что ты что-то делаешь неправильно. В дайвинге вы ныряете с боди-партнером. У вас всегда должен быть рядом человек, который в случае чего поможет.

— Это такой же дайвер, как и вы?

— Да, сертифицированный дайвер. Бывает соло-дайвинг, но он относится к экстремальному. 90−95% людей занимаются дайвингом с партнером.

Так вот, на глубине до 12 метров, а это считается лужей, я остался один. Мы разделились с партнером, чего нельзя делать. Затем я увидел пещерку и решил в нее залезть, не оценив возможность выхода. Залез, поднял голову, а на выходе торчал камень. В результате я оказался, как Винни-Пух в норе у Кролика: залез, а вылезть не могу. Понял, что задом выбраться шансов у меня не очень много, но решил попробовать. И за минут пять рачьим ходом все-таки вылез. После этого я себе сказал две вещи: никогда в жизни не лезь в пещеры, не зная, есть ли из них выход, и никогда в жизни не оставайся один.

«Мое снаряжение достаточно дорогое. Могу себе позволить»

— В Беларуси вы погружаетесь?

— В Беларуси холодно и мутно, а я, к сожалению, не очень люблю холодную воду. При этом видимость в белорусских озерах очень низкая.

Но с другой стороны, у нас интересный археологический дайвинг, и в озерах можно много чего найти. Еще айс-дайвинг потрясающий, когда ты ныряешь и плаваешь подо льдом. Утверждают, что это незабываемые ощущения. Но это холодно. Я все-таки люблю комфортный дайвинг.

— Как вам удается находить время на это хобби, учитывая, что у вас и работа, и другие увлечения? Например, стартапы, краудфандинг.

— Мы с женой заключили соглашение, что минимум на неделю, а лучше на две обязательно раз в год ездим в отпуск нырять. Это железное соглашение.

— Во сколько вам обходится это хобби: снаряжение, погружения?

— А во сколько обходится автомобиль? Он может обходиться в 500 долларов и в полмиллиона. Все зависит от того, какой ты автомобиль хочешь.

Дайвинг чем хорош? Он может быть бюджетным, и можно получить такие же впечатления, как если бы он был комфортным на собственной яхте. Необходимости иметь собственное снаряжение нет. Ты приезжаешь в любой клуб, и тебе дают снаряжение в аренду. Это не проблема. Добраться до места, где ты ныряешь, можно лоукостами или на своей машине.

Любую поездку я рассчитываю, исходя из возможностей, которые у меня есть, и желания соответствовать этим возможностям. Я езжу комфортно. Мне хочется иметь свое снаряжение, и оно достаточно дорогое.

Но дайверы не смотрят, в чем ты, они смотрят, как ты: как ты ныряешь, как ты относишься к другим, когда оказываешься на корабле в закрытом пространстве и живешь с ними вместе. Если честно, я не знаю, сколько стоит комплект моего снаряжения. Наверное, не очень дешево, если он у меня свой. Но с нами ныряют студенты, которые совершенно спокойно путешествуют за 20 долларов и не испытывают никаких проблем. Иногда работают на яхте официантами, а пока работаешь, можно и понырять.

— Я понимаю. Но интересует ваш личный опыт.

— Можно посчитать. Ласты — долларов 70 стоят, маска — долларов 50, костюм новый хороший — 150, регулятор — 400 долларов, перчатки, по мелочи… Ну до 1000 долларов снаряжение очень хорошее точно будет стоить. И есть обратная ситуация, когда можно уложиться в двести долларов или взять все в аренду за 30 долларов. Мое снаряжение достаточно дорогое. Я могу себе это позволить.

— И вы его возите с собой?

— Это большая беда. Это история, с которой я никак не могу смириться. Есть люди, которые сначала покупают снаряжение, а потом оказывается, что у них еще и перевес. За этот перевес нужно платить. Почему я не фотографирую? Потому что фотографы — это вообще смерть. У них один ящик весит больше 20 кг, когда туда всего напихать.

— Вы за перевес не платите?

— Я летаю в бизнес-классе. У меня к багажу +20 кг. Мне проще.

— Сколько весит снаряжение?

— Два комплекта снаряжения, мой и жены, весят 24 кг. А это еще все носить надо на себе. Мне еще ладно, я хоть себя габаритом большим оправдываю. А жена, наверное, оправдывает тем, что я ношу ее снаряжение. Она же не носит чемоданы. Поэтому я и ругаюсь, и постепенно мы костюмы для нее арендуем, я так избавляюсь от веса.

— А сами погружения сколько стоят?

— Около 90% моих погружений — сафари. Что такое сафари в дайвинге? Это когда вы приезжаете, садитесь на кораблик, он уходит в открытое море и минимум неделю, а лучше чуть больше вы там. В результате ты практически оказываешься в отеле, где «все включено». Включен номер, еда, дайвинг.

Есть бюджетные поездки, есть дорогие. Но с точки зрения стоимости номера на корабле с дайвингом все будет стоить дешевле, чем номер такого же класса в отеле на берегу. При этом на яхте ты ешь то, что выловили в океане. Даже не знаю, сколько такая еда может стоить в отеле.

— Сколько неделя может стоить?

— Некоторые укладываются в 500 долларов, но это история про яхты, которые дымят, коптят и тарахтят. Хороший вариант может стоить 200 долларов в день, включая еду, проживание и дайвинг.

Если покупать дайвинг на берегу, то пакет из двух погружений будет стоить 30−50 долларов.

— То есть, если хочешь комфорта, то это все равно недешево?

— Ездить на машине с комфортом — это дешево? Безусловно, чем выше уровень комфорта, тем дороже. Но ведь вы сами выбираете. Это неправда, что все увлечения делятся на те, которые для богатых, и те, что для бедных. Увлечения доступны всем. Просто уровень комфорта этого увлечения разный.

Есть люди, которые принципиально, независимо от своего состояния, летают лоукостами, не имеют своего снаряжения и ходят в оборванных джинсах. Но он достает камеру, и ты понимаешь, что она стоит штук восемь-десять. И ты думаешь: «Е-мое, в джинсах рваных, прилетел неизвестно на чем, но все деньги отдал на камеру».

И другая ситуация: приходит человек, его сопровождают носильщики. Но он лежит в номере и ныряет от случая к случаю.

Все очень условно. Нет прямой зависимости: чем больше денег заплатил, тем лучше дайвинг получил. Океан — это живая природа, и что-то увидеть — дело случая. Я свою первую акулу-молот увидел после 200 погружения. А есть люди, которым везет и которые ее видят на первом погружении. Как посчитать, во сколько мне обошлась акула-молот?

«Отпуск удался, когда начал думать о работе»

— Что вы о себе нового узнали на яхте?

— Узнал, что мне обидно считать дайвинг экстремальный видом спорта. И когда про меня говорили: «Вот, экстремал», — я думал, что это похвала. Сейчас я точно знаю, что это не похвала. Для меня было удивительно, что экстрим — это плохо на самом деле. И сейчас я считаю, что это правда плохо.

Узнал, что я все-таки могу быть терпимым. Всегда думал, что достаточно нетерпимый человек, оказалось, что могу потерпеть неделю и даже не высказывать недовольство чем-то. И это воспитательный момент, когда ты понимаешь, что лучше потерпеть, а не раздражать других. Со скандальными людьми удивительным образом перестают ездить. Либо собирается компания скандалистов, которые устраивают истерику.

Дайвинг учит не быть жадным. Когда кто-то увидел под водой что-то интересное, как правило, тебя подзывают и это показывают. Заканчивая погружение, обычно вспоминают два момента: что видели и кто показал. И всегда оказывается, что любят людей, которые делятся. И это не только на яхте.

Есть еще такой момент: на корабле у нас общий стол. Можно есть, сколько хочешь, но ты понимаешь, что если кто-то опоздал на ужин, а ему ничего не осталось, человек будет голодным. Это же не ресторан, где можно дозаказать. Поэтому у дайверов чаще всего остается полный стол, потому что каждый думает: «А вдруг кто-то еще не поел?».

— Вы банкир. В отпуске деньги считаете?

— Это, наверное, одна их моих отрицательных черт: я всегда считаю деньги. Я много читал о том, что ты становишься богатым, когда перестаешь их считать. Но, наверное, я все-таки еще небогатый человек. Но я считаю деньги не с точки зрения, что дешевле и что дороже, а с точки зрения, хватит ли мне на то, что я хочу.

— У вас получается во время отпуска не думать о работе?

— У меня отпуск удался, когда начал думать о работе. Для меня важны три стадии отдыха. Первая: ты приходишь и что-то еще доделываешь. Вторая: ты ничего не делаешь, а читаешь, ныряешь, спишь, ешь — и все это комфортно. И третья стадия: это надо сделать, то. Как только ты на нырялке начинаешь думать о том, что нужно будет сделать по возвращении, — это самый успешный отдых. У меня такого, к сожалению, давно уже не было. Раньше случалось чаще, потому что чаще нырял. По моим оценкам, мне надо, наверное, месячишко на яхте где-то пробыть, чтобы такое ощущение появилось. Последний опыт трехнедельного пребывания на нырялке не вызвал такого ощущения. Оно почти возникло, но не пришло.

— Как вам кажется, если у человека нет хобби, он может стать успешным в профессии? Если, например, он увлечен только работой?

— Маловероятно. Когда-то Козьма Прутков сказал хорошую фразу, что специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя. Так и здесь. Я не верю в классных специалистов, у которых нет увлечений. Если в таком случае они классные, то тогда их работа становится хобби, и они как-то все равно развиваются.