"Неўміручая, видно, я". В Новополоцке живет 100-летняя бабушка, которая сочиняет частушки

Пожилая хозяйка квартиры в Новополоцке не замечает, как мы вошли, — со слухом проблемы. А ее дочь, Валентина Францевна, с которой мы и приехали из Витебска, зайдя в комнату, с улыбкой показывает: доморощенная Дарья Донцова, как в шутку называют неутомимую рассказчицу, на своем месте. У телевизора, где показывают очередной сериал. Не слыша ни звука, внимательно следит за событиями на экране. Какие сюжеты рождаются в ее седовласой голове — одному Богу известно. И немножко нам. Обрадовавшись гостям, долгожительница тут же начинает пересказывать фильм. Конечно же, сценарий у нее совсем не такой, как было задумано режиссером. Но ничуть не хуже.

— Вот сидит красивая дама в столовке (так бабушка называет ресторан), а этот киллер-гад заходит и к ней подсаживается. Склоняется и говорит на ухо: не бойся… — все больше воодушевляется творческими фантазиями Антонина Волынко.

Дальнейшее повествование, которое может быть очень-очень долгим, останавливает Валентина:

— Мама, я же тебя давно просила: записывай «озвучки» своих «детективов», чтобы их и праправнуки могли почитать.

Рассказчица слегка обиженно машет рукой: да ну вас, шутники — фильм-то и вправду очень интересный. А насчет книжек — так она уже всю библиотеку любовных романов перечитала. К счастью, лет до 98 со зрением никаких проблем не знала. Это теперь приходится иногда очки надевать:

— Мне же, детка, вторая сотня пошла! «Неўміручая», видно, я. А книжки — моя страсть. Сяду днем, а оно же так интересно: что будет дальше? Читаю-читаю, уж и вечер за окном. Жду, чем дело кончится, страничку за страничкой переворачиваю… А там глядь: на улице светает…

О том, что мама еще и теперь запросто может засидеться с книжкой до утра, дочка в курсе. К сожалению, проконтролировать соблюдение книголюбкой режима дня не представляется возможным — старушка живет одна. По хозяйству ей помогает специально нанятая работница. Часто приезжают дети и внучка Вика, которая квартировала у бабушки четыре года, пока училась в университете.

Кстати, Виктория — любимая внучка. Когда она родилась, Антонине Волынко было уже 78 лет. Сетовала: трех внуков «выгадавала», а вот четвертую вряд ли успеет. Хоть бы в первый класс отправить… А тут, смотришь, и замуж выдаст. Вике уже 22 года, на руках у молодого специалиста турбизнеса диплом с отличием. Во многом, как считает бабушка, благодаря ей.

В семье знают: перед самыми ответственными моментами нужно просто попросить Антонину Захаровну помолиться. Слышит ее Бог… Молилась бабушка и перед каждым внучкиным экзаменом. И хотя в доме стоит икона, Антонина Волынко всю жизнь предпочитала читать молитвы в саду в своей родовой усадьбе. Привычка эта появилась после того, как муж-коммунист выбросил из дома образа святых. А закрепилась во времена войны, когда Антонина с двухлетним сынишкой и старенькими родителями пряталась в лесу от фашистов:

— Бежала по болоту, сыночка Геночку к себе платком привязала, маму с отцом за руки тащу… И молюсь, молюсь, молюсь… Прямо в небо, на сосны. Потом землянки рыли, маленьких да слабеньких туда прятали, а сами в трясине сидели. Слышим: взрывы! Сердце кровью обливается: неужто моих нашли? Немцы, сволочи, чуть услышат какой шорох или кашель — просто бросают в то место гранату. Людей погибло — уйма. А я своих сберегла, — с гордостью рассказывает собеседница, которой вовсе не нужно задавать вопросы — ее монолог струится ручейком, как долгая повесть прожитых лет.

Мы смеемся, а бабушка идет показывать подарки и фотографии: на 100-летие, 14 марта, у нее было много гостей. Председатель Новополоцкого горисполкома Дмитрий Демидов подарил шикарную подушку, которую именинница очень хочет продемонстрировать журналисту:

— Мя-я-ягкая, пуховая! Утонуть можно. Я ее внучке передам. А еще начальник города меня в щечку поцеловал — уж очень я ему понравилась, — по-детски радуется Антонина Захаровна.

Везде в комнате самовязаные коврики, скатерти, салфетки.

— Всех снабдила-обеспечила. Мои работы есть и в Москве, и в Витебске, и в Америке (там живут внучка и две правнучки). У меня же по четыре внука и правнука! Пусть память останется, — рассуждает рукодельница.

Неужели и сейчас столетняя новополочанка еще работает? Дочка подтверждает — да. И не успели бабушке подарить подушку, как она тут же схватила нитки с иголкой и села вручную шить наволочку. Теперь красуется творение ее рук насыщенно-розовыми цветами на самом видном месте.

Вообще-то все подарки на столетие бабушку порадовали. Большинство из них она заранее заказывала сама — просила привезти хорошую туалетную воду, крем, «вкусные» шампуни и гели для душа. Своей внешности долгожительница уделяет большое внимание. Вот и теперь тайком берет в руки круглое зеркальце и поправляет прическу.

Заметив мой взгляд, улыбается: гляньте, мол, ни одной морщинки! Разве может такое быть в сто лет?! Дайте-ка мне мой портрет, что на стене… И сама себя оценивает: ну разве не красавица?! Потом показывает свой новый паспорт, срок действия которого истечет в 2042 году: хочешь не хочешь, а дожить-то теперь придется, раз такое доверие оказано.

Готовясь к фотосессии, бабушка напрочь отметает предложенный дочерью выбор: зеленый или алый платок повязать. Не надо, мол, мне «хустка» — бант давай! Бант — это заколка-крабик, которая очень идет к светлым волосам героини.

Никогда бы не сказала, что эта ухоженная пожилая женщина, которая подчеркивает, что образцовые чистота и порядок в доме — исключительно ее заслуга, в далеком прошлом была обычной сельчанкой. Работала на ферме дояркой, вместе с мужем сама построила дом, занималась огородничеством.

Может быть, весь секрет в родовых корнях? Ее отец уехал из деревни Парфеновцы Полоцкого района в молодом возрасте. Служил в армии, участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах. Был георгиевским кавалером. Граф Львов, у которого в то время служил конюхом, подарил ему патефон. Этакую невидаль полочанин и привез в родные Парфеновцы, когда прибыл свататься к односельчанке. Поставил на подоконник избы и устроил селу музыкальный вечер. А назавтра батюшка наотрез отказался венчать молодых — заявил, что жених притащил из города нечистую силу.

Пришлось со свадьбой повременить. Более удачным был следующий визит, тогда и увез георгиевский кавалер молодую жену в Петроград. Там и родилась Антонина аккурат в дни Февральской революции (28 февраля по старому стилю). По рассказам мамы знает: за окном больницы, где шли роды, бегали вооруженные люди, повсюду — стрельба.

Продав эти реликвии на родине, отец Антонины Волынко смог построить дом, купить корову и лошадь. Большое богатство в те времена.

Сегодня благодаря ясному уму и твердой памяти столетняя юбилярша готова часами рассказывать о своей семье. Как и следует гостеприимной хозяйке, под хорошую беседу предлагает мне угощение и слегка обижается, когда я отказываюсь от рюмочки оставшегося после юбилейного застолья ликера с женьшенем.

А вот секретами долголетия делиться не собирается — их попросту нет. Так же, как и особенного меню. На завтрак — чай и бутерброд с колбасой и маслом. Обед и ужин — все обычно. Любит колдуны и поливку. С ностальгией вспоминает, как в доме бочками солили грибы и огурцы, квасили капусту, мочили яблоки. В больнице лежала всего два раза в жизни. Мечтает нынешнее лето опять провести в родной деревне, где еще сохранился дом, в котором выросли ее дети. А еще — помолиться в саду. За долгую жизнь и хороших потомков.