Записки заключенного: каждому свой храм
Василий Винный, специально для Sputnik.
Церковь в зоне помогает многим найти внутреннее успокоение и забыть о том, где они находятся. Ее тихое, прохладное и немного темное помещение выдергивает зека из суетного мира колонии, помогает успокоиться, подумать о жизни и решить какие-то важные душевные проблемы.
Что в батюшке тебе моем?
Удивительно двоякое отношение у заключенных к батюшкам, служащим в зонах и тюрьмах.
Ни один зек не пойдет исповедоваться в СИЗО к священнику. Когда мой сокамерник собирался в тюрьме креститься, его строго-настрого предупредили, чтобы он не рассказывал батюшке никаких подробностей, связанных с уголовным делом. Не знаю, насколько это обоснованно, но зеки считают: "Все, что знает священник, знает и опер", — так моему сокамернику сказал смотрящий за хатой (камерой) зек, мотающий уже не первый срок.
Товарищ во время исповеди старался держать язык за зубами.
В зоне же отношение к священнослужителям меняется. Заключенные получили срок, им скрывать нечего, душа успокаивается и подследственная паранойя уходит, сменяясь тоской, недоверием к другим заключенным и тягой к чему-то светлому и спокойному. Вот тут-то многие и приходят к священнику и в церковь.
Священнослужитель в нашей зоне был добрым дядькой под пятьдесят, совмещающим работу в нашей церкви и каком-то приходе на свободе. Он постоянно куда-то спешил.
Помню, как я, потеряв крестик, пошел в церковь брать новый. Батюшку я поймал уже убегающим по своим делам. Выслушав мою просьбу, он на ходу сказал прочитать мне "Отче наш". Я с запинками, в легком аллюре, дошел до середины молитвы, после чего священник, не сбиваясь с ноги, остановил мое чтение наизусть, достал из дипломата пакет с крестиками, отдал мне один, перекрестил и, обойдя меня на вираже, убежал в закат. Наказав на прощание выучить молитву.
Но, несмотря на всю спешку, службу в церкви он наладил прекрасную. Почти каждый вечер церковь была открыта. Туда можно было прийти, послушать, как зеки читают вслух Библию, помолиться, подумать.
Сам же священник проводил воскресные и праздничные богослужения.
Немного католиков
Большинство заключенных были православными, поэтому в зоне стояла небольшая, но аккуратная церквушка. И поэтому же крупные православные праздники проходили с размахом и богослужениями.
Но были в зоне и католики. Чтобы они не чувствовали себя одиноко, через воскресенье приходил ксендз. Поскольку костел на территории колонии поместить было негде, да и заключенных, исповедующих католицизм, было немного, ксендз проводил встречи-богослужения в библиотеке.
У меня по соседству жил католик, бывший таможенник из Гродненской области. Он был уже в возрасте, очень добрый, его ждала семья, и сидел он "прицепом" по какому-то очень громкому делу. Так вот, он ходил на каждую встречу к ксендзу. Было видно, что эти службы действительно ему нужны. Священник давал ему книги, которые экс-таможенник потом читал. Практически все католики зоны ходили на встречи к ксендзу. А в библиотеке был специальный уголок для книг по католицизму, которые мог прочитать каждый желающий.
Праздники
Но если католики отмечали свои праздники в узком кругу и тихо, то православные, которых было большинство, праздновали всей зоной.
На крещение строили купель. Причем начинали делать ее изо льда за несколько недель до купания. В сам праздник батюшка проводил богослужение, на которое собиралась уйма зеков, потом освещал воду и все пришедшие заключенные начинали по очереди купаться. Я обычно наблюдал за этим действом из окна, поскольку на улице было холодно, и даже вид горячего чая, которым поили только что окунувшихся, не грел.
Самым же крупным праздником и по подготовке, и по проведению, была Пасха.
Этот праздник чувствовался заранее, когда в "отоварке" (зоновском магазине) можно было заказать себе куличи. Кому-то их передавали родственники. Зеки готовили какие-то блюда, не то чтобы сильно праздничные, но все-таки выделяющиеся из серых будней.
Утром, в день Пасхи, завтрак задерживался примерно на час: в это время батюшка освящал еду в столовой. Потом зеков запускали, а там их ждали, кроме классической каши, крашеное яйцо и кусок кулича (когда грянул кризис, его заменили на кусок очень белого хлеба).
После завтрака проходило праздничное служение и освящение куличей. А потом зеки ходили, ели куличи, бились крашеными яйцами и поздравляли друг друга с праздником.
Но несмотря на купания и праздничное настроение на Пасху, зеки как бы верили не до конца, хотя и очень сильно. Набожность и суеверия у них сочетались с цинизмом, выросшим на негативном жизненном опыте. Поэтому они как бы верили в Бога, но не верили ни в чистые помыслы людей, представляющих божественные институты, ни в не менее чистые помыслы прихожан. Об этом особенно любил вспоминать батюшка у нас на "химии".
Свой путь
За нашим ИУОТ (исправительное учреждение открытого типа) был закреплен священник, до этого отсидевший около десяти лет. Причем досиживал срок он как раз на нашей "химии".
Периодически он собирал нас в актовом зале и рассказывал о своей жизни и о том, что сидеть нужно спокойно и аккуратно, иначе можно поехать обратно в зону. В принципе, все, что он говорил, было понятно и так, но некоторые зеки почему-то считали его "милицейским батюшкой": якобы он говорил то, что было выгодно администрации.
Отец Пит, назовем его так, уже в зоне понял, что станет священником. Когда же он попал на "химию", то поступил в семинарию и учился, пока досиживал срок. Тогда многие зеки считали, что он таким образом хочет быстрее уйти на УДО (условно-досрочное освобождение), "подкалывали" его, но отец Пит никого не слушал. Выйдя на свободу, он "взял шефство" над "химиями" в нашем городе. Постоянно привозил туда коллективы с концертами, устраивал для всех желающих бесплатные походы в театр, покупал нуждающимся еду. Он помогал зекам, как мог, и пытался объяснить им, что у каждого человека свой путь к Богу. Конечно, он это делал не всегда правильно и психологически тонко, поэтому многие отца Пита воспринимали в штыки. Но сейчас я понимаю, что батюшка старался от чистого сердца, и до всех, кому это было нужно, он смог достучаться.
Вообще, вера — вещь сугубо индивидуальная, и каждый находит в ней что-то свое: кто-то — простое успокоение и отдых от окружающего мира, кто-то — возможность быстрее уйти на УДО, а некоторые действительно приходят к пониманию Бога. Ведь вера, по сути, происходит не от переносимых трудностей, а от зрелости души.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.