Вне зоны комфорта

Тот, кто хоть раз был на марше с разведчиками, знает, что значит выйти за пределы зоны комфорта. Никто не любит покидать свой уютный мирок, но именно вне его случается все самое интересное. Поэтому когда командир разведывательной роты 120‑й отдельной гвардейской механизированной бригады предложил мне совершить с разведывательным батальоном бригады марш, я согласился. И награда за это, без сомнения, стоит того, чтобы рискнуть. Где еще, как не на многокилометровом марше, есть потрясающая возможность в очередной раз испытать себя на прочность!.. Единственное, что вызвало у меня некое смущение, — дистанция, которую необходимо было преодолеть: более ста километров по лесным тропам да вдоль проселочных дорог от пригорода Минска до полигона Осиповичский.

Погожим субботним вечером я прибыл в парк 120 омбр. Возле хранилищ собрались разведчики двух отдельных гвардейских механизированных бригад — 19‑й и 120‑й, а также парни из войсковой части 97037. Многих из них я уже знал, кого-то видел впервые. С ними мне предстояло быть бок о бок ближайшие четыре дня.

У одного из хранилищ гвардии старший лейтенант Александр Н. отдавал указания бойцу, который упаковывал радиостанцию. С Александром мы познакомились год назад на состязаниях разведывательных рот под Лепелем. Тогда он взял меня с собой на болото на поиск объекта «противника». Объект нашли, а еще ноги в Лепельских топях знатно промочили… Запомнилось его чувство юмора, когда офицер-разведчик напутствовал меня: мол, если тонуть в болоте начнем, чтобы я камеру повыше над головой держал — по торчащему из воды фотоаппарату нас будет легче найти даже бобрам.

— Только не говори, что ты с нами на марш собрался, — расплылся в улыбке Саша.

— Ну а как иначе? Вот и чехол водонепроницаемый для камеры прихватил, — указал я на большой рюкзак за плечами.

— Если на маршруте «умрешь», я тебя на плечах тащить не буду…

— Если что — вызову такси, — отшутился и я.

Затем я направился к разведывательной роте, в составе которой мне предстояло идти на марше — в очередной раз. Разведчики подгоняли обмундирование, затягивали ремни на рюкзаках, снова и снова проверяли, все ли на месте, не забыли ли чего.

Командир построил роту для проверки. Глаза у всех горят! Рвутся парни в «бой»!.. Тяжеленные рюкзаки за спиной оттягивают плечи. В противовес им «калаши», СВД, пулеметы — оружие бережно к груди мощной прижимают, как девушку любимую. А чуть поодаль взвыли «Уралы», готовые везти парней к месту старта.

Спустя двадцать минут мы уже мчали на ревущих машинах по МКАД. Я сидел в кузове, смотрел на уходящую вдаль дорогу. Мегаполис оживал россыпью городских огней. Придорожные фонари золотистыми бусами рисовали замысловатые узоры, сумерки легкой темно-синей вуалью накрывали столицу.

Последние минуты тревожного ожидания подошли к концу. Наша колонна свернула на грунтовку и, проехав еще километра два, остановилась.

— К машинам! — прозвучала команда.

Дрогнула рота. Рассыпалась из «Уралов», берцами по пыльной грунтовке приглушенно загрохотала. Спустя минуту каждый со своим скарбом уже на обочине стоял. И даже сквозь сгущающиеся сумерки был виден блеск в глазах у каждого. Огнем горят. Полыхают!.. И каждый ждет команду ротного. Никто не шелохнется!

Окинул командир личный состав взглядом. И тихо — то ли себе, то ли мне — прошептал:

— Надо бы традицию соблюсти.

А рота знает, что за традиция. Ей не впервой на марше километры мотать. На дорожку присесть надо, чтобы в пути все хорошо было.

— Рота, садись!.. Подумали о хорошем. Весь негатив на обочине оставили.

Рухнули наземь. Тишина… И каждый думал о своем, о хорошем.

— Выдвигаемся на маршрут, — хриплым голосом проснулась рация.

— Понял! Выдвигаемся! — ответил офицер.

* * *

…Первый привал устроили спустя час. Через голое поле шла проселочная дорога. Где-то вдалеке неистово лаяли потревоженные нашим шествием собаки. Столбики дыма из печных труб стрелами пронзали ночное небо.

— Дым вертикально поднимается, ночь будет холодной, — указав на дымоходы, заметил кто-то.

И он был прав. Несмотря на то что ветра не было, становилось холодно. Ощутимо холодно.

Здесь же, на привале, мы узнали, что у одного из бойцов день рождения. Гвардии рядовой Владислав Лютько на марше отмечал свое девятнадцатилетие.

— Ну, с боевым крещением тебя! — поздравляли его товарищи. — Не каждый день рождения встречаешь на марше… А в качестве подарка держи шоколадный батончик.

Поздравили скромно, но со вкусом. По-товарищески.

Тем временем пришла пора выдвигаться в путь. Снова зашипели рации, рассылая распоряжения ротам.

Мы снова шли вперед. Поодаль очередная деревня утопала в туманной сырости. От светящихся окон изящных домиков и лая собак веяло домашним уютом. Где-то кто-то там уже забылся сладким сном, укутавшись в мягкий плед. Кто-то, возможно, смотрит очередной фильм по ТВ. В противовес этой деревенской идиллии — крадущаяся вдоль кромки леса колонна разведчиков. И огромная луна в окружении холодного мерцания пушистых звезд… Да-да, сквозь туманную дымку звезды кажутся пушистыми.

* * *

Десять километров пути были позади. Сквозь легкий туман и ветви деревьев уже мелькали огоньки фонарей. До городского поселка оставалось не более двух километров.

К тому моменту ноги начали побаливать и требовать отдыха. Но хуже боли в ногах было то, что от тяжести рюкзаков (а масса рюкзака, между прочим, более тридцати килограммов) ныли спина и плечи. И ничего с этим поделать нельзя. Просто терпи.

И парни терпели. Периодически гвардии лейтенант Алексей Щ. подбадривал бойцов:

— Давайте, братцы. Еще чуть-чуть… Скоро привал. Бережем ноги, нам ими еще идти и идти.

Наконец мы сделали очередной привал. Сбросив тяжелые рюкзаки, парни первым делом принялись растирать «забитые» ноги и ноющие плечи. Кто-то перешнуровывал берцы, другие подтягивали ремни на рюкзаках. Впереди были еще долгие километры.

В темноте жалобно мяукал непонятно откуда появившийся котенок. Парни притихли, кто-то начал подзывать его обычным «кис-кис-кис». Немного подождав, тот вынырнул из темноты — и стал проситься на руки.

Нежданного гостя решили угостить армейским пайком. Говяжья тушенка пришлась ему по душе. А благодарностью в ответ было довольное урчание усатого.

* * *

О чем думал я под холодным бездонным небом где-то на пути между Минском и Осиповичами? Брел, тихо матерясь про себя, по бездорожью и весенней распутице… Клял и лес, и грязь, и ноющие плечи, и гудящие ноги… И себя, и черта, впутавшего меня в эту авантюру… Но шел со всеми, механически переставляя ноги, двигался в такт группе, в ее ритме, в ее темпе.

В какой-то момент к общей усталости добавилось дикое желание спать. Веки налились свинцом. Судя по тому, как колонна замедлила темп, в этом желании я был не одинок.

Привал сделали посреди поля. Скинув рюкзаки, обессиленные разведчики уселись на обочинах по обе стороны дороги.

До рассвета оставалось около двух часов.

Два бойца рядом со мной искали в небе знакомые созвездия. Я ужасно устал. Сил не осталось даже для того, чтобы поговорить о звездах. Просто наблюдал за тем, в какую часть неба указывал боец.

— Вон пояс Ориона, а рядом Плеяды.

— Видишь перевернутую «W»? Это Кассиопея. А там созвездие Льва.

Я силился увидеть Кассиопею, но так и не смог отыскать ее на небе. В руке дымилась чашка горячего ароматного кофе, тело согревало лучистое солнце, до ушей доносились шум прибоя и солоноватый вкус ветра, что дул с моря…

Стоп! Откуда кофе?! И откуда море?! Мы же в открытом поле. Ночью…

Я уснул! От усталости просто провалился в сон.

Когда пришел в себя, «звездочеты», что были рядом, тоже спали, а от шума прибоя и теплого кофе не осталось и следа. Проснулся, дрожа от холода. Сколько минут прошло? Десять? Двадцать? Взглянул на часы — без четверти четыре. Продремал пятнадцать минут.

…Снова подали команду выдвигаться. Пройдя еще километров пять, мы свернули с дороги в лес. Уже через час в лесу мелькали огоньки костров, пахло тушенкой, а парни завершали оборудование дневок, на лапник уже были уложены спальники.

Долгожданный сон!.. Самая святая вещь для вымотанного долгой дорогой разведчика. Сил не было даже на то, чтобы перекусить чего-нибудь.

Я залез в спальник. Вместо подушки — рюкзак под головой. Уже проваливаясь в сон, услышал, как гвардии лейтенант Денис П. сказал: по прогнозу, в шесть утра обещали дождь. Кто-то у костра ему ответил: вряд ли, небо слишком чистое.

— Дождь разведчика не мочит. Дождь разведчика бодрит, — донеслось из соседней дневки.

Стрелки часов показывали половину шестого. Больше я ничего не помнил. Уставшее за время ночного променада тело просто отключилось.

Минут через десять начался дождь…

* * *

Во время отдыха мне ничего не снилось. Вообще! Я проснулся в той же позе, что и уснул. Единственное, что радовало, — чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Парни поясняли: это благодаря свежему лесному воздуху. Думаю, доля истины в этом есть.

Несмотря на то что под утро был незначительный минус, а по крыше дневки нагло барабанил дождь, спать было комфортно. Тепло костра не давало нам замерзнуть. А из нагретого спальника вылезать не хотелось совсем.

Если бы не урчащий желудок, который настоятельно требовал еды, я бы так и остался в нашем «убежище». Но кушать хотелось сильнее. Правда, встать сразу не получилось: все тело болело. Абсолютно все! Ноги, руки, спина, шея…

Превозмогая боль, я встал и попытался размяться, сделать что-то наподобие зарядки. Зрелище получилось жалкое. Напялил на себя кроссовки, понимая, что в берцах дальше идти не смогу, и начал собирать свои вещи. По унылому выражению лиц парней было понятно: многие из них чувствуют себя ненамного лучше, чем я. Но самое главное — мы поспали.

На костре уже грелся котелок с водой для чая, пахло дымом и тушенкой. Кто-то из бойцов приспособил крышку от банки из-под тушенки для сбора березового сока. Собрали его немного — буквально по глотку каждому. Зато был первый березовый сок в этом году!

Подкрепившись, мы снова выдвинулись на маршрут. Впереди было еще две трети пути…

* * *

…Прибыв на полигон, парни первым делом приступили к оборудованию лагеря. Ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Оставшуюся половину дня посвятили обустраиванию капониров для бронетехники, которую доставили эшелоном, ее маскировке.

Командиры взводов руководили оборудованием дневок, в которых им с личным составом предстояло ночевать еще больше недели. Только теперь, когда марш был позади, да и времени на обустройство больше, дневки делали основательными. Так, чтобы ни ветер, ни стужа не были помехой отдыху.

В качестве подстилки под спальники уложили толстый слой соснового лапника. А само убежище сделали глубже и просторнее. Близ каждой дневки развели костер, который будет согревать ночью. Поставили экраны, чтобы не обнаружить себя.

Вечером на общем костре готовили настоящую уху. Сразу в двух котелках — так, чтобы всем хватило. Густой аромат походного лакомства согревал и душу, и тело.

Разведчики цокали языками, нахваливая наваристое угощение:

— Хороша уха! Только влюбился, наверное, Сашка наш. Не пожалел соли…

Под дружный хохот мы уплетали варево за обе щеки. И хвалили «влюбившегося» Сашку. И каждый уставший от тяжелого марша протягивал тарелку за добавкой…

Ближе к полуночи я вернулся в нашу дневку. Бодрствующая смена охраняла периметр и поддерживала огонь, остальные бойцы спали. Денис с Андреем сидели у костра и обсуждали планы на завтрашний день. В их компании, за тихим разговором и горячей кружкой чая с запахом дыма у меня на душе стало ясно и покойно.

Не зря я ввязался в эту авантюру. Не зря…

Посидел с парнями еще полчасика и полез в спальник. Спустя мгновение погрузился в глубокий сон. За эти дни мне первый раз что-то снилось. Дорога, освещенная холодным желтоватым светом луны, длинная колонна разведчиков. Вечерние сумерки, медленно вползающие в сырую пустошь леса.

Мы снова куда-то шли…

* * *

Только на автобусной станции в Осиповичах я почувствовал, как сильно от меня пахнет дымом. Им пропиталась вся одежда, рюкзак и даже фотоаппарат.

Я подошел к водителю маршрутки и спросил, возьмет ли он меня до Минска в таком виде.

— Военный, что ли?

— Да.

— А чего дымом разит за километр?

— Три ночи у костра в лесу спали. Вот и продымился весь.

— Что, прям так вот всю ночь — у костра, без палаток?

— Ну да… Зато в спальниках.

— Сумасшедший…

— Есть немного.

— Ну садись в маршрутку. Народу немного, думаю, на запах дыма никто жаловаться не будет.

Дома я был уже под вечер.

Заправленная постель, что-то бубнит телевизор, горячая ванна. Мурлыка ходит по пятам и трется о ноги. Соскучилась… Но все в квартире какое-то чужое, будто ненастоящее. Сквозь тяжелые гардины робко проникает в комнату свет придорожного фонаря. За окном шумят проезжающие машины. На столе пышет бодростью долгожданная кружка свежесваренного кофе. В тарелке два бутерброда. Но не лезут они мне в рот… Не лезут!

А в это время за сотню километров от столицы у костра сидят разведчики. Их душевные нехитрые разговоры и старые байки нарушают тишину ночного леса. На ужин у них сегодня, наверное, макароны или гречневая каша с тушенкой. И обязательно с непревзойденным ароматом дыма, со вкусом хвойного леса. И чай в котелке вот-вот закипит…

И искры, такие яркие, улетают под приглушенные разговоры высоко-высоко. Туда, где на иссиня-черном полотне неба одиноко светит полная луна в окружении россыпи пушистых звезд…

Капитан Вадим Опарин, «Ваяр», фото автора