Окнами на Проспект. "Каравай" и дом №13, где находится кинотеатр "Центральный"

Архитектор Галина Левина о мастерской отца, где создавалась «Хатынь», соседстве со скульптором Заиром Азгуром и деталях минской жизни 1970-х, когда во дворах играли в «слипа», а на проспекте крутили киноролики «На экранах Беларуси».

Биография города складывается из наших частных историй. Проспект Независимости и его жители — одна из глав. Каким знают центр Минска те, для кого он больше, чем список достопримечательностей второй половины XX века? Об этом новая рубрика TUT.BY «Окнами на Проспект».

«Мастерская — особый творческий мир. Накурено и очень жарко»

Магазин «Каравай». Знаменитый дом, на фасаде которого медальоны с изображением голубей. Колоннада, ступени, и мы у двери в мастерскую, где договорились встретиться с архитектором Галиной Левиной — дочерью Леонида Левина.

— Это мастерская, где создавалась «Хатынь», — поясняет она, пока мы, как на экскурсии, рассматриваем архивные снимки и макеты теперь уже известных зданий.

Часть мастерской — мемориальный кабинет. Это пространство, где находится рабочий стол Леонида Левина (1936 -2014). Он один из создателей «Хатыни», архитектор монументальных композиций в парке Янки Купалы и на площади Якуба Коласа (всё в соавторстве с Юрием Градовым), мемориала «Яма» и многих других в Минске и городах Беларуси.

— Первые воспоминания о мастерской — детские?

— Мне было доверено ответственное поручение — доставка домашних обедов. Брала баночки с салатами, винегретом, супом, садилась на троллейбус и ехала до площади Победы, — вспоминает Галина Леонидовна. — Мастерская — особый творческий мир со своими отношениями, атмосферой, со своими запахами. Накурено и очень жарко. Раньше здесь была котельная. Коллектив — мужской. Рубашки снимали и работали в майках, их еще смешно так называют — алкоголички.

Вспоминает рассказы отца, как во время работы над мемориальным ансамблем «Хатынь» в мастерскую приезжал Петр Машеров. Ему открывали «парадную дверь» — из подъезда дома N 36. Сейчас главный вход — с улицы.

Одним из многочисленных почетных гостей мастерской Левина был и архитектор Михаил Барщ — автор того самого дома, где мы беседуем. Заехал сюда после экскурсии в Хатынь. О той встрече 5 января 1969 года Леонид Менделевич оставил запись: «Московский архитектор М. Барщ — автор застройки площади Победы, в то время — Круглой. Сидит с нами за столом. Худой, невысокого роста…»

Автором проекта знаменитых домов у площади Победы стал московский архитектор Михаил Барщ — профессор Московского архитектурного института. В конце 1920-х годов московский планетарий, построенный по его дипломному проекту, стал событием авангардной архитектуры.

Свою работу над восстановлением главного минского проспекта Михаил Барщ описал в воспоминаниях:

— Какое чудное время я провел в Минске! Я сижу в маленьком номере гостиницы, непрерывно делаю эскизы новых домов, детали, шаблоны. Потом иду в мастерскую, где работают мои помощники, мои бывшие студенты… (цитата по книге «Минск. Проспект Независимости»).

«Первое путешествие — в аэропорт. На самолеты смотреть»

— Сегодня, когда оглядываюсь назад, понимаю, что почти вся жизнь на Проспекте. Но с такой же любовью отношусь к типовой хрущевке в доме по улице Гая. Несколько лет прошло там, — продолжает рассказ Галина Левина, шутит: — А началось всё с Независимости, 44, где я была задумана моими родителями.

Но особые воспоминания связаны с домом, где находится кинотеатр «Центральный». И дело не в адресе. Там — детство, начальная школа.

В доме № 13 cемья Леонида Левина жила в квартире, которая прежде принадлежала другому архитектору — Сергею Ботковскому. Одно из зданий Минска, с которым ассоциируется его имя, стеклянный павильон ВДНХ на ул. Я. Купалы (совместно с Юрием Градовым и Леонидом Левиным).

— Заходишь в подъезд, засовываешь палец в дырочку дверки почтового ящика. Проверяешь, есть ли письмо. Поднимаешься по лестнице на этаж. Мы жили на пятом. Дальше — чердак, там темно, страшно. Торопишься открыть дверь квартиры. Ключ на веревочке висит на шее, — воссоздает Галина Леонидовна то детское ощущение «улица-подъезд-квартира».

Скульптор Заир Исаакович Азгур, его супруга — художник Галина Гаврииловна, призер Олимпийских игр Михаил Кривоносов, актер и режиссер Леонид Рахленко — легенды. И соседи.

— Храню книгу воспоминаний Азгура, это его подарок мне. Оставил автограф — «Дед Заир», — вспоминает Галина Леонидовна. — Помню ощущения от их квартиры — большая, просторная, окнами на проспект. У Азгуров была замечательная собачка — черно-белая спаниелька. И когда Заир Исаакович выходил на прогулку, она была как повод заговорить с ним.

В отличие от квартиры Заира Азгура, окна Левиных выходили во двор.

— Парады смотрела с балкона у кого-нибудь из соседей. Или нашей детской компанией собирались на улице.

В этом же доме состоялось музыкальное прослушивание Галины Левиной. Родители пригласили в гости «экзаменатора» — композитора Игоря Лученка.

— Игорь Михайлович вынес вердикт, что я пригодна к занятиям в музыкальной школе. Другое дело, насколько мне это было интересно. Но от учебы остались хорошие воспоминания. Школа находилась в Доме офицеров. Зимой, после уроков, катались с горки на нотных папках. Она у здания, которое не так давно было возвращено Белорусскому Экзархату. И как мы не вылетали на проспект?

Монументальные здания проспекта расположены так, что двор защищен от суеты магистрали. Это создавало иллюзию «своей территории», где всё знакомо и все знакомы.

— На первом этаже дома, у лестницы, был вход в квартиру дворника. В нашем и соседнем дворе работали очень колоритные личности. Они были заметны. Всегда при деле, — вспоминает Галина. — Сегодня с мужем (архитектор Александр Копылов — TUT.BY) живем в районе площади Победы. Но уже нет той атмосферности минских дворов, которая была когда-то. Они становятся проходными-проездными, каждый может стать жертвой машинного вторжения.

«Игры нашего двора» — отдельный повод для ностальгии.

— Когда учились в начальной школе, играли в «слипа». Сейчас думаю, что название от английского глагола «sleep». По правилам, нужно было искать друг друга с завязанными глазами. Маршруты намеренно выбирались не простые, а с препятствиями. Спускались по лестницам в подвалы, лазили по каким-то металлическим ограждениям. Довольно экстремально все это было…

В соседнем дворе на улице Урицкого (современное название — Городской Вал) находилось швейное ателье. Но в детском воображении — «сокровищница».

— У входа стояли холщовые мешки с обрезками тканей. Нужно было привстать на цыпочки и подпрыгнуть, чтобы достать лоскуток.

Дети 1960-х, конечно, не могли знать слова «трейлер». Но смотрели их на проспекте около магазина «Подписные издания» (сейчас «Белкнига»). Он находился на первом этаже дома № 14.

— Там стоял киоск, где продавались билеты в кино. Рядом висел экранчик, где показывали анонсы фильмов, которые выходят в прокат. Обычно собиралось много людей. Прибегали дети из соседних дворов. Для нас это было любимое действо, развлечение.

«Чаравічкі», «Детский мир», «Табак» — названия магазинов, которые остались в памяти. Они были на первых этажах домов № 12, 13, 14. Но там уже давно другие вывески. Поменялись и названия многих кафе, ресторанов.

— Там, где сегодня кафе «Безе», была кулинария. После школы иногда заходили туда. Но однажды съела так много порций желе, что отравилась. С тех пор не люблю желе.

Одно из первых самостоятельных знакомств с городом — поездка в аэропорт.

— Родители много работали. Это накладывало отпечаток и на меня. Была самостоятельным ребенком. Летом, когда смеркалось, любила ездить в аэропорт, посмотреть на самолеты. Садилась на троллейбус и до конечной. Такое у меня было путешествие.

В начале XX века на месте жилого дома с кинотеатром находилось здание частной фельдшерско-акушерской школы доктора Гутцайта (адрес на то время — ул. Захарьевская, 51). Кинотеатр «Центральный» был открыт в 1954 году. По соседству с ним, там, где сегодня ювелирный магазин «Чараўніца», был обувной — «Чаравічкі».

Один из авторов проекта дома № 13 Михаил Осмоловский написал об этой работе в журнале «Архитектура СССР»: «Композиционным центром дома является вход в кинотеатр; он представляет собой глубокую лоджию, оформленную системой арок».

«Проспект — и луч, и меч»

В завершении беседы прошу сравнить восприятие центра города тогда — ребенком и сегодня — архитектором.

— Проспект — и луч, и меч, который снес многие исторические здания XIX века. И нет смысла искать правых и виноватых. Сегодня нам легко рассуждать… Мне близка позиция сохранять различные страницы истории Минска. Как бы мы не хотели вырваться из бараков, но сносить последние, которые остались в городе, неправильно. Я о тех зданиях, что в районе музыкального театра. Не имею в виду, что их нужно продолжать использовать как жилье. Но сохранить как тип здания, в память о конце 1940-х. Ведь тогда, в разрушенном городе, бараки дали шанс вернуться к нормальной жизни. А пока мы наблюдаем, что в архитектуре города утрачивается преемственность. Можно утверждать: какой хороший проспект! И весело вспоминать, как нам нравилось там гулять в детстве, морожко кушать. Но при этом застраивать дворы объектами, которые уничтожают облик центра.

Как ни странно, но при всей монументальности проспект хрупкий и беззащитный. Снос здания музея истории Великой Отечественной войны. Это же трагично… Архитектура Георгия Заборского. Эта постройка была выполнена не в том стиле, в котором мы привыкли его воспринимать. И она потеряна. Если бы архитектурный ансамбль проспекта Независимости вошел в список ЮНЕСКО, стало бы спокойнее, конечно. Хотя он уже нарушен… Сегодня, чем дальше отодвигаемся от времени, когда отстраивался проспект, тем очевиднее его значимость. Представьте, как интересно было бы открыть музей-квартиру в одном из домов. Показать планировку, рассказать о советском быте 1950-х, судьбах жильцов. Ведь есть о ком рассказать.

— В Минске говорят: «поехать в центр», «я в центре». Для вас центр города — это…

— Недавно совершенно случайно оказалась во дворе тринадцатого дома — очень сильное чувство было. Как будто переключила передачу, переместилась из «сейчас» в «тогда». И все-таки центр Минска — это не какая-то определенная точка. Скорее — движение по проспекту. В детстве у нас с папой была игра — считать, сколько прохожих в одинаковых костюмах встретим за одну прогулку. Такая вот несерьезная жизнь при всей серьезности объектов, над которыми работал отец.

— Тренировал умение воспринимать действительность с юмором?

— Скорее чувствовать и любить жизнь. Видеть детали. Это всегда было свойственно ему.

Галина Левина — архитектор. Лауреат Государственной премии Республики Беларусь за создание архитектурного ансамбля в Давид-Городке. Также по ее проектам построена синагога в Минске, реконструированы здания XVIII — XIX веков в Минске, Воложине, Полоцке и других городах.