Наука, ремесло, искусство
К 100‑летию Вооружённых Сил Беларуси: военные профессии
Известный немецкий философ Артур Шопенгауэр говаривал: «Девять десятых нашего счастья зависит от здоровья. Оно до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля». Не согласиться с этим трудно. Ведь мир из окна любого лечебного учреждения выглядит иначе. И хорошее самочувствие — важнее всего на свете, остальное можно купить, изменить, исправить…
Возвращением людям здоровья, как известно, занимаются врачи. Если же речь идет о военнослужащих, забота об их телесных силах находится в компетенции эскулапов в погонах.
Одна из самых трудоемких, сложных и ответственных профессий в военной медицине — врач-хирург. Он оказывает многопрофильную помощь, а посему должен разбираться во всех областях хирургии, которая имеет три ипостаси. Хирургия — это наука, хирургия — это ремесло, хирургия — это искусство. Ею занимаются люди, обладающие особым талантом. У всех без исключения хирургов великолепно соображающая голова и ловкие руки. И таких, как говорится, божьей милостью специалистов не так уж много. Они в своем деле незаменимы. А посему им нет цены.
От древних эскулапов до эскулапов наших дней
Следует отметить, что принципы организации медицинской помощи и лечения раненых вырабатывались еще со времен первых войн в Древнем Египте, Китае, Индии, Греции, Риме, Древней Руси. Об этом свидетельствуют фрески египетских городов 3‑го тысячелетия до нашей эры, индийские ведические тексты, сочинения Гомера, Гиппократа, старинные русские книги и житии. В войсках Древнего Египта, например, были пункты для перевязок. Древнеримских легионеров лечили целые команды врачей, спасали специально обученные невооруженные люди, во время сражения выносившие раненых из боя. Воины Древней Руси брали с собой в походы особые платки (убрусы), которые использовались для перевязки ран.
Вплоть до XIV века в связи с ограниченным масштабом боевых действий раненые получали медпомощь на поле битвы по ее окончании. А вот появление в войнах огнестрельного оружия существенно изменило характер боевой травмы. Огнестрельные раны отличаются от колото-резаных обширностью, тяжестью повреждения тканей, частыми инфекционными осложнениями.
В XVIII веке французский военный хирург Пьер-Жозеф Дезо впервые описал технику операции первичной хирургической обработки огнестрельной раны в современном понимании.
В XIX веке войны приобрели уже длительное течение, а боевые действия — маневренный характер. В них участвовали многотысячные армии — соответственно, во много раз возросло число раненых.
Неоценимый вклад в развитие военной медицины внес гениальный русский хирург Николай Пирогов, профессор санкт-петербургской Медико-хирургической академии. Его заслуги в области военно-полевой хирургии признаны во всем мире.
Главным инструментом организации оказания помощи раненым Николай Пирогов считал медицинскую сортировку с определением тяжести ранений и очередности предоставления медпомощи. Он впервые применил общий наркоз в полевых условиях, что дало возможность выполнять сложные хирургические операции в полевых госпиталях. Пирогов также широко внедрил гипсовую повязку для лечения огнестрельных переломов костей, дал рекомендации и по применению временной и окончательной остановки кровотечения у раненых. Кроме того, привлек к оказанию помощи раненным на войне женщин, таким образом, положив начало институту медицинских сестер. А его описание травматического шока стало классическим и упоминается во всех современных руководствах.
Во время Первой мировой войны родилась как теория система этапного лечения раненых, но практически она не применялась, поскольку ей тогда не соответствовали организационные формы военно-медицинской службы действующей армии, не было соответствующих кадров и оснащения этапов эвакуации.
22 апреля 1915 года в районе бельгийского города Ипр германские войска впервые использовали боевые отравляющие вещества, произведя газобаллонную атаку хлором, а 13 июля 1917 года они там же впервые применили новое отравляющее вещество — иприт. Это заставило врачей учитывать при оказании помощи раненым и развертывании лечебно-профилактических учреждений возможность применения противником химического оружия.
В полной мере система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению была реализована на фронтах Великой Отечественной войны. Уже в июле 1941 года были изданы первые «Указания по военно-полевой хирургии». Таким образом, впервые в истории военной медицины были официально установлены единые методы организации оказания хирургической помощи раненным на войне.
Во время Великой Отечественной медиками при лечении кровопотери впервые широко применялось переливание крови и кровезаменителей (была создана служба крови для обеспечения раненых). Также впервые были разработаны и внедрены формы специальной хирургической помощи — нейрохирургической, отоларингологической, офтальмологической, травматологической и т. д.
В августе 1945 года США применили против Японии ядерное оружие. В Хиросиме и Нагасаки одномоментно погибли и получили поражения свыше 210 тысяч человек. Новый вид боевой патологии, вызванный поражением ионизирующей радиацией в сочетании с ожогами и травмами, получил наименование «комбинированное радиационное поражение». В результате медицинских исследований были отработаны мероприятия по оказанию помощи пострадавшим от атомного оружия.
Вторая половина ХХ и начало ХХI столетия вошли в историю как эпоха локальных войн и вооруженных конфликтов. Это способствовало дальнейшему развитию военно-полевой хирургии, поскольку условия оказания помощи раненым ныне существенно отличаются от помощи, которую оказывали в Первую и Вторую мировые войны.
«Хирургия — это тяжелый труд»
Кафедра военно-полевой хирургии военно-медицинского факультета в Белорусском государственном медицинском университете функционирует на базе 2‑й городской клинической больницы более чем два десятка лет. За это время ее сотрудники не раз доказывали, что невозможное возможно. Они спасали жизни людей, раненных во время трагедии на Немиге в 1999 году, взрывов на проспекте Победителей в 2008‑м и станции метро «Октябрьская» в 2011 году. Добавьте к этому тысячи и тысячи пациентов, которым военные хирурги вернули здоровье, что называется, в обыденной жизни.
Хирургия для сотрудников кафедры больше чем профессия, она — образ жизни. Из операционных эти люди могут не выходить сутками. А еще они в любую минуту готовы «сняться с якоря», чтобы прийти на помощь пациентам в любой точке нашей страны.
— Со стороны профессия хирурга кажется сплошной романтикой. На самом же деле — это очень тяжелый труд, не только умственный, но и физический. Даже с моральной точки зрения не каждый человек способен зайти в операционную и нанести разрез другому человеку. И уж тем более принять решение, от которого зависит чья-то жизнь, — рассуждает начальник кафедры военно-полевой хирургии военно-медицинского факультета в БГМУ доктор медицинских наук, профессор полковник медицинской службы Владимир Корик. — Поэтому желающих быть хирургами — море, но, к сожалению или к счастью, ими становятся единицы из большого количества молодых людей, оканчивающих медицинские университеты. Чаще всего это те, кто способен к самопожертвованию.
Ну а профессионалом хирурга можно назвать лишь через 10–15 лет после начала самостоятельной практики. За этот период происходит его становление как специалиста: он понимает, что делает хорошо или нехорошо, появляются необходимые хирургические навыки…
По словам Владимира Корика, молодой хирург считает, что может все, и ничего не боится. Знаний у него много, навыков — никаких, о последствиях он не думает. Поэтому, как говорится, бросается с головой в омут. У хирурга, который проработал не один год, есть не только знания, но и бесценный опыт… Он четко осознает последствия своих действий. В его практике наступает период понимания, осторожности и прозрения.
Рабочий день хирурга нельзя назвать нормированным. Та или иная операция может длиться от 5 минут до 6–8 часов и более. Заходя в операционную, хирург не может точно сказать, через какое время он ее покинет. Ведь каждый пациент индивидуален. Любое оперативное вмешательство — это стресс для организма, и как он скажется на больном, неизвестно. Случается всякое… Вот тогда приходится проявлять смекалку, призывать на подмогу весь свой опыт. В таких случаях нелишним будет посоветоваться с кем-то из коллег, попросить его зайти в операционную. Одна голова — хорошо, а две — лучше!..
— Чем больше занимаюсь хирургией, тем сложнее охарактеризовать, каким должен быть хирург, — подчеркнул Владимир Евгеньевич (кстати, его операционный стаж составляет без малого четверть века). — Но одно знаю точно: каждая специализация в хирургии рассчитана на своего хирурга. Например, пластической хирургией должен заниматься человек, имеющий художественное воображение. Лапароскопическая хирургия предполагает наличие у специалиста некоторой медлительности и усидчивости, вернее, устойчивости. Представьте-ка, что вам предстоит провести у операционного стола, не отходя от него, 5–10 часов, а иногда и более… У нас в клинике рекорд — 16 часов. Каково?! Экстренный хирург — это человек «горящий», с ярко выраженными чертами холерика. Ибо все надо делать быстро: быстро принять правильное решение, быстро стабилизировать состояние больного.
Что касается военного хирурга, то это универсальный специалист (все в одном, что называется), который может сделать любую операцию в любой части тела пациента. Возможно, с точки зрения пластического хирурга данное оперативное вмешательство будет иметь эстетический огрех, но этот недостаток с лихвой компенсирует спасенная человеческая жизнь. А если речь идет о боевых действиях — десятки и сотни жизней.
Хирург во время операции не имеет права бояться. «Боюсь — это не слово мужа, это слово ребенка. Здесь мы с вами не имеем права бояться и звать на помощь», — говорила о работе военных хирургов одна из героинь фильма «Дорогой мой человек».
Операции бывают простые и сложные. Причем каждая из них непохожа на предыдущую. И в учебном пособии нельзя описать, по какому «сценарию» они будут развиваться.
Неправда, что хирург делает операцию кому-то лучше, кому-то хуже. Он хочет помочь всем одинаково. И, заходя в операционную, собирается сделать операцию лучше, чем вчера. Причем каков бы ни был возраст и статус хирурга, перед операцией он всегда испытывает волнение.
Человек, занимающийся хирургией, обязан помнить, что человеческая жизнь зависит от каждого его действия. Самое трудное в профессии хирурга — общение с родственниками умершего пациента… К счастью, бывает это не так часто.
Хирурги не могут работать без веры. Рано или поздно они приходят к Богу, причем у каждого свой путь. Нередки случаи, когда хирурги становятся священниками. Как, например, Святой Лука, в миру Войно-Ясенецкий, совмещавший в себе, казалось бы, несовместимое — профессию врача (материалиста!) и священнический сан.
Практически у всех хирургов перед операцией есть свои ритуалы. Кто-то читает молитву и накладывает на себя крестное знамение, кто-то говорит определенные слова, выполняет некоторые действия. Что касается подробностей, то это «грифованная» информация — а значит, не для всех.
— Хирургическая работа складывается из двух элементов — искусства рукодействия и научного мышления, которые одно без другого являются бесплодными, — отметил мой собеседник. — Никогда не станет настоящим хирургом тот, кто не тянется к познанию и не совершенствует свои мануальные навыки. «Гугл» в хирургии не помощник. Сделать операцию методом проб и ошибок не получится.
Поэтому Владимир Евгеньевич ратует за то, чтобы курсанты занимались практической медициной как можно больше. Они должны не бояться подойти к пациенту и знать, как оказать ему помощь.
Хирургия — это своеобразное занятие, которое интересно людям с определенным складом характера. Безусловно, оно сопряжено с трудностями. Но тот адреналин, который получаешь от осознания, что помогаешь людям, гасит весь негатив.
— Именно в такие моменты убеждаешься, что человеческое счастье на самом деле в простом: быть в согласии с самим собой, осознавать, что делаешь и для чего делаешь, получать удовлетворение от содеянного. А счастье хирурга — это выписанные из клиники пациенты, которым ты помог исцелиться, — признался в завершение доктор медицинских наук, профессор полковник медицинской службы Владимир Корик.
Оксана Курбеко, «Ваяр», фото из личного архива Владимира Корика