Золотые слова о жизни
Да, мы живем в непростое, трудное время. Да, мы многое себе не можем позволить. Новый телевизор, например, одежду, машину… Это нельзя назвать жадностью — стремление к лучшему заложено в природе человека. И это нормально, это двигает прогресс. Вот только нельзя в этом дружном стремлении к «самому-самому» забывать, как было до нас. Сравнение порой отрезвляет лучше ушата крещенской воды.
В канун Нового года я услышал рассказ старушки, пережившей войну. После этого понял: жаловаться на жизнь просто не имею права. Стыдно. Послушайте и вы…
— Меня зовут Поля. Муж так называл и внуки тоже. А по паспорту я Пелагея…
Так начался наш случайный разговор. Это было в доме-интернате для пенсионеров в Минске на улице Ваупшасова. Коллектив Военной академии поздравлял пожилых людей с наступавшим Новым годом, был хороший концерт, подарки… Старики очень радовались вниманию, воспрянули духом. Актовый зал покидали с улыбками, напевая любимые мотивы…
Я стоял в сторонке и ждал, когда офицеры и курсанты перейдут в детскую школу-интернат № 13, что по соседству — там тоже планировался концерт и поздравления. Ко мне подошла преклонного возраста, но еще крепкая женщина — простая, с добрыми глазами. Самыми яркими ее чертами оказались невероятный оптимизм и доброжелательность.
— Спасибо вам, детки, что не оставляете нас, старых! — бабушка Поля была искренне благодарна военным за праздник. — В январе — мне 90 лет, представляешь? Войну пережила, в оккупации была. Мы там не учились — горевали. Партизанам носили патроны. Награды у меня кое-какие есть. С тех самых пор знаю песню «Вставай, страна огромная!»…
И она тут же ее спела. А потом прочла удивительное стихотворение поэта-песенника Ильи Резника «Придет удача, что судьбой была обещана…».
— Я не смотрю телевизор, потому что плохо слышу. Больше читаю. Увижу песню в журнале — и сразу запоминаю. Знаю всех полководцев, артистов…
Моя новая знакомая оказалась очень интересной собеседницей. Она пела, читала стихи, рассказывала про Бога. Может, немного наивно, как сама понимает веру в него, но искренне. Поделилась и своим трепетным отношением к мужчинам:
— Без мужчины — не дай Бог! Мужчины — это наша защита. Они же так за нашу землю сражались, за нас, за наших детей! Я это видела, деточка. Когда нас освободили от фашистов, мужчин не было, все на себе тащили. Было очень тяжело.
Мужчин надо ценить. Мы с мужем прожили вместе 61 год. А теперь я осталась одна, и так мне без него скучно…
А потом бабушка Поля рассказала про свою войну. Коротко, просто, в самое сердце:
— Я в резиновых ботах 30 лет проходила: была бригадиром на ферме. 12 лет проработала за трудодни, даже рубля не дали. И мы не требовали, не бастовали. Знали, что немец оставил нам только землю голую.
А мы так хлеба хотели… Отковырнешь, бывало, от березки коры, водой зальешь, попьешь — и тащишь на себе плуг. Так ведь и плуга-то не было. Приходилось из разбитых немецких машин деталь приспосабливать.
Какие там лошади! Тянем плуг вшестером, седьмая — за плугом… Бабы измученные и девчата молодые, как я. А сеять нечего! Назавтра идем за двенадцать километров за зерном, которое привезли аж из Польши. И несем его на себе. Насыпят нам в мешки по двадцать килограммов на каждую и предупредят тут же: «Девочки, вы же не вздумайте хоть одно зернышко съесть! Если вы съедите одно зерно, не будет одного колоса. А в колосе — 40–50 зерен…».
И мы не смели зерно трогать! А есть так хотелось!.. Казалось, жменьку зернышек съесть бы, и ничего на свете не нужно!.. Сядем на дороге отдохнуть, посмотрим друг на дружку — и никто мешок не тронет, несем сеять.
Вот так и жили. Пусть говорят теперь, что советская власть плохая была, но она воспитала нас патриотами, мы не были продажными. Мы любили своих мужей и своих детей. Я не знаю, сынок, как можно предать Родину! Если бы мне долларов тех принесли мешок, я бы никогда в жизни не взяла их и не сделала человеку вреда.
Ты, деточка, может, не поверишь, но я много прожила и никогда никому не соврала и ничего не своровала. 10 января мне 90 лет будет. Это, наверное, награда за то, что я по правде живу.
Бабушка Поля так и не назвала своей фамилии. Да и вряд ли это интересно читателю? Таких, как она, когда-то были миллионы. Это наши родные бабушки и прабабушки, пережившие войну. Как жаль, что их так мало осталось. Скоро некому будет спасибо сказать…
— Благодарю тебя за то, что меня, старую, выслушал. Дай тебе Бог здоровья. Все будут старыми. Это очень трудное время — старость. Кажется, недавно был молодым — и вот уже старый…
Сказав это, бабушка Поля медленно побрела по коридору. Хрупкая женщина, поднимавшая разрушенную страну, маленький человек, которому мы обязаны самым важным, тем, что перестали ценить.
Майор Александр Холод, «Ваяр», фото автора и из сети Интернет