"Вода замерзла, батареи лопнули". В помещении, которые фирма арендует у минского завода, минус 8

— В понедельник люди пришли на работу, а в помещении минус 8, батареи лопнули, в туалете — лед, — обратился в редакцию TUT.BY Вячеслав Лесник, начальник производства компании Телефорс. Их фирма арендует помещение в одном из корпусов Минского завода вычислительной техники. В декабре представители предприятия поставили перед фактом: здание отапливаться не будет — не выгодно. Тогда никто не предполагал, что зима будет настолько суровой. Теперь у Телефорс вопрос: как продолжать работать?

За окном -11, предупреждает градусник на проходной завода. Вячеслав Лесник встречает на входе в заводской корпус № 3 по улице Притыцкого, 62. Помещения их компании находятся на первом и втором этажах. У Минского завода вычислительной техники их фирма снимает помещения уже лет 20, и всегда, по словам начальника, зимой в коридорах холодно. Сейчас, уточняет он, все намного хуже: идем по коридору — варежки не спасают.

Собеседник проводит к туалету. В раковине — лед, в унитазах — лед, воды — нет.

— На заводе же не как в квартире, топить начинают, только когда на улице ноль и ниже, — рассказывает Вячеслав. — Предыдущие зимы как-то держались, а в декабре инженер предупредил, что они собрали комиссию, которая постановила: отапливать это помещение заводу не выгодно.

По словам Вячеслава, кроме них, в корпусе еще несколько арендаторов. Коммунальные оплачивают согласно занимаемым площадям.

— Нам предложили: хотите, чтобы было тепло, платите за отопление всего корпуса. Но это же такие расходы! — возмущен Вячеслав. — Я бы быстро собрался и куда-нибудь перенес производство, но найти подходящее помещение и все перевезти не просто.

«Все понимаю, холодные выходные, два дня в помещении никого. А как сегодня работать?»

Заходим в один из цехов. Тут жужжит три обогревателя. На градуснике +7, утром понадобилось два часа, чтобы нагреть хотя бы до нуля. Часть сотрудников пришлось отпустить.

— Но у нас же заказы, мы не можем полностью остановить производство, — поясняет Вячеслав. — Я все понимаю, холодные выходные, два дня в помещении никого, оставлять включенными нагревательные приборы опасно — все сложилось одно к одному. Но, а сегодня как быть? Нужно же продолжать работать.

Выходим на коридор. Поднимается на этаж выше. Подходим к батареям: кусок ребра отвалился, а рядом лужа, она же мини-каток. Метров десять — другой радиатор и такая же картина.

Кто-то из сотрудников поставил на него термометр, который показывает минус 2.

— А когда потеплеет, и лед в батареях начнет таять, тут же все поплывет, — предполагает собеседник. — И нас затопят.

— Вы куда-то обращались?

— Встретил сегодня главного инженера, предупредил, что батареи полопались. Он удивился, сказал, что не должно такого быть.

«У нас в корпусе настолько жарко, что мы открываем форточки»

Леонид Кадушкевич, главный инженер Минского завода вычислительной техники сообщил, что на холод и лед никто не жаловался. Более того, в корпусе жарко.

— Я не знаю, кто к вам обращался, — удивился Леонид Кадушкевич. — У нас в корпусе настолько жарко, что мы открываем форточки. А у меня в кабинете даже открыта дверь, потому что мы задыхаемся от тепла.

— Вы говорите о корпусе № 3 на Притыцкого, 62?

— Мы с Телефорс сидим в одном корпусе. Я не знаю, о чем идет речь. Я сейчас вызову директора, спрошу, что они имели ввиду, измерю температуру у него в кабинете и туалете. Ведь, учитывая заморозки, мы усилили работу котельной.