«Ты будешь моей мамой?..»
Могилевщина. 1943 год. Пятилетняя девочка выходит на окраину деревни и наблюдает ужасную картину: нацисты поймали партизанку и повесили ее на дереве для всеобщего устрашения. Светлые волосы несчастной развеваются на ветру. Детские глаза навсегда зафиксируют в памяти истерзанную молодую женщину.
Окаменев от ужаса, девочка смотрит на открывшееся для нее жуткое таинство смерти. Девочку зовут Жанна. Она в ярости бежит к карателям и пытается побить их своими крохотными кулачками. Нацисты просто отталкивают ее и велят идти домой. Не потому что жалеют ребенка — тело и лицо девочки покрыто язвами. Немцы думают, что она больна тифом.
До войны Жанна Прудникова жила в Шклове с родителями. В начале Великой Отечественной отец девочки, Бронислав Петрович, ушел в партизаны. Больше живым родные его не видели. Вместе с мамой, Евдокией Михайловной, девочка некоторое время проживала в квартире, где также находилось много женщин и детей. А потом немцы убили маму Жанны, которая помогала партизанам. Ее тело нашли на опушке леса. Так девочка стала сиротой.
Вскоре Жанна очутилась в деревенском доме — у знакомых матери. Ей врезалась в память одна ночь. Яркие всполохи, удушливый запах гари, паника… Отряд карателей поджег дома вместе с их обитателями. Ребенок хозяев, младенец, тихо умер во сне, задохнувшись от дыма. Жанну с головой закутали в телогрейку, в которой совсем недавно лежало крохотное тельце, чтобы девочка могла хоть как-то дышать через ткань. Выскочили на улицу…
В другой раз немцы решили провести «ревизию» — забрать у несчастных людей последние крохи. Хрупкую темноволосую Жанну, которую нацисты могли принять за еврейку, спрятали в погреб. Чтобы девочка не боялась темноты, ей дали горящую свечу. Пламя осветило низкие своды и… полчища крыс на земляном полу. От ужаса Жанна закричала. Крик этот был нечеловеческий — звериный. Один из незваных гостей, не разбираясь, выстрелил на звук. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от плачущей девочки. Ребенка начали вытаскивать из укрытия. В отчаянии Жанна так сильно вцепилась в немца, что двое взрослых мужчин не могли оторвать от серой униформы маленькие детские руки…
В тот день Жанне повезло: у карателей было хорошее настроение. Четыре куриных яйца и небольшой бидон молока — столько тогда стоила жизнь девочки. А на прощание «благодушный» фриц, который едва не застрелил маленькую Жанну, даже угостил ее конфетой.
Девочка пережила в погребе такой шок, что не могла произнести ни слова в течение двух последующих месяцев.
— Летом я с женщиной, которая приютила меня после смерти матери, пошла за грибами и ягодами в ближайший лес. Неожиданно прозвучал выстрел. От страха я залезла в дупло дерева, где меня искусали муравьи, но я терпела — двуногие с оружием в руках были страшнее… Меня долго искали и наконец нашли. После этого долго болела, — вспоминает собеседница.
Кто-то передал тете Жанны, которая приходилась сестрой ее погибшей матери, что девочка осталась сиротой, живет у чужих людей. Ефросинья, или, как ее все называли, Фруза, забрала ребенка к себе. Семья жила в деревне Францевке, неподалеку от железной дороги. У тети было трое своих детей — дочки Рая и Женя, сын Алик.
Дети бывают так необоснованно жестоки… Старшая, Женя, маленькую родственницу почему-то невзлюбила — вычесывая вшей из волос Жанны, она попыталась их засунуть в рот двоюродной сестре… Хорошо, что Рая и Алик вовремя пришли на помощь. По сей день Жанна с Женей не общаются — настолько сильной оказалась та детская обида!..
У девочки была еще одна тетя, сестра отца. Звали ее почему-то Валентиной, хотя по паспорту она была Анной. Узнав, что Жанне у родственников живется несладко, женщина забрала племянницу к себе погостить. Детей у них с мужем, Иваном Лаврентьевичем, не было. Дядя Ваня еще до войны получил сильные ожоги на фабрике «Спартак», стал инвалидом. В связи с этим он получил «белый билет» и всеобщей мобилизации не подлежал.
— Родственники привели меня в свой дом и первым делом угостили домашним хлебом. Один кусок я съела, а второй спрятала за спину. Мне сказали, что нужды брать еду про запас нет, хлеб можно взять в любой момент. Я не поверила, хотела спрятать свой кусок в кустах, чтобы потом его съесть, — рассказывает Жанна Брониславовна.
Валентина Петровна