Январь – азбука дружбы
Очень скучаю по снегу — тому, из детства, который всегда гарантировал малышне массу развлечений. Обилие снега приходилось как нельзя более кстати на зимние каникулы. Нужно ли объяснять, что это значило?
В солнечную морозную погоду мы любили кататься на санках с горы. Место забав по иронии судьбы располагалось возле кладбища. И если ездоку не хватало мастерства управления, санки врезались прямо в забор погоста. К слову, в то время горка казалась мне очень высокой и крутой, но когда пришла на мое излюбленное место зимних забав с внучкой, не могла понять, отчего здесь так захватывало дух…
Мой отец, когда я была маленькой, сделал такие санки (не чета магазинным!), на которых мы катались втроем. В нашей маленькой компании, состоявшей из шести человек, я была самой младшей. Поэтому Тома из соседнего дома, самая старшая, всегда опекала меня. Спереди она усаживала Наташку, позади нее, в наиболее безопасное место, помещали меня. Затем Тома отталкивала санки и, разбегаясь за ними, ловко вскакивала на них на ходу.
А санки уже неслись с ошеломляющей скоростью! Тома умело правила ими, крепко сжимая в руках веревочные поводья. Мы летели птицей до самого конца колеи метров 100. Вот это высший пилотаж! Признаюсь, что именно то катание с надежной подругой за спиной оставило самый яркий, счастливый и незабываемый след в моей памяти…
Когда подросла, то на эту гору мы начали ходить и с лыжами. Ощущения, конечно, были острыми. Но тут уже рассчитывать приходилось только на свои силы. Обидно было, когда при малейшем повороте колеи я моментально падала набок или норовила протаранить кладбищескую ограду.
С восхищением и уважением я смотрела, как красиво съезжает с горы на лыжах Тома. Напрасно старшая подруга убеждала, что у меня тоже будет все получаться, дело лишь за интенсивностью тренировок. Где-то в тот период окончательно поняла: ну не спортсменка я!
Тогда же Тома преподала мне урок благородства, стоивший ей слишком дорого. Однажды, в очередной раз стоя на стартовом рубеже на вершине горы, я вдруг упустила лыжу. Подруга, находившаяся ниже по маршруту, чтобы подбадривать, а затем страховать «чемпионку», попыталась ее поймать. В результате моя лыжа выбила ей палец так, что на всю оставшуюся жизнь он остался крючком. Но ни намека на упрек в мой адрес не услышала от Томы, даже тогда, когда от резкой боли из ее глаз брызнули слезы.
Подруга всегда защищала меня от нападок старших ребят. Защищать слабых — это, видимо, было у нее в крови. Помню, как-то раз наша ватага пробралась на территорию детского сада: там тоже было здорово кататься с горки, правда, на пятой точке. Мы настолько расшумелись, что, наверное, разбудили сторожа. Когда он с бранью ринулся к нам, ребята устремились к дыре в заборе, я, малая, замешкалась. Только Тома не бросила меня, не растерялась, втолкнула в каморку для инвентаря на веранде, заслонила собой и прикрыла дверь.
Как же я тогда испугалась! Сторож, никого не поймав, пошел на веранду, возможно, приметив и здесь какое-то движение. Мы затаили дыхание, мое сердце сильно билось где-то в животе. Страшно было даже не то, что сторож надерет уши, страшен был позор… Вот приближаются тяжелые шаги. Сторож останавливается у каморки, где я ни жива ни мертва замерла за Томиной спиной. Ему остается лишь протянуть руку и открыть дверь… Если бы были тогда у меня памперсы, то их, понятно, пришлось бы поменять… И — ничего не происходит. Мы слышим удаляющиеся шаги…
Что касается приятных воспоминаний о зимних каникулах, то они связаны и с традиционными новогодними подарками от профсоюзов наших родителей. За ними дети (некоторые, что меня тогда удивляло, с мамами или бабушками) приходили сами в определенный Дом культуры. Когда и куда — было указано на красивом пригласительном билете, надпись на котором начиналась словами: «Дорогой друг!».
В назначенный день Тома и Наташа собрались идти за своими подарками. Моя мать попросила, чтобы девочки взяли и меня. Помню, что мы никогда не брали с собой карнавальных костюмов, не оставались на праздничное представление. Так было и в тот день. Девочки по очереди вручили пригласительные тетеньке, выглядывавшей из окошка, стилизованного под таковое в сказочной избушке, получили от нее картонные сумочки, украшенные рисунками сказочных персонажей. А там — чудо: конфеты, печенье, зефирка и мандарин.
Взяв мой билет, тетенька нахмурилась:
— Девочка, а тебе за подарком надо совсем в другой Дом культуры.
Я заплакала. Наташка сказала, что пойдет домой. А Тома запихнула мне в рот свою конфету, приговаривая:
— Не будь ревой-коровой. А то сосулька на носу вырастет. Сейчас сходим и за твоим подарком.
И повела меня в противоположный конец города в другой Дом культуры…
На каникулах мы, конечно, лепили снежных баб. Коллективно, а иногда отдельно, соревнуясь. И наконец блеснуть талантом довелось и мне. Бабы у меня превращались в Снегурочек. А кроме них, я умела лепить фигурки зверей. К тому же я придумала использовать акварельные краски для своих «произведений искусства». Друзья только ахали. Взрослые не могли поверить, что сказочных персонажей я слепила сама, без посторонней помощи…
Потом я создавала снежные фигуры вместе со своими детьми и племянниками. Затем пришло время составить в этой забаве компанию внучке. И если честно, та последняя наша с Дашей Снегурочка восхитила даже меня. Час был поздний, а поделиться бьющими через край эмоциями хотелось чрезвычайно. Мы выловили с внучкой какого-то прохожего и чуть ли не силой приволокли — любоваться.
А утром мне позвонила Тома (она по-прежнему, как ни разводила нас жизнь в разные концы, моя соседка):
— Твоя работа возле тети-Дарьиного забора?
— С Дашкой слепили вчера, — смущаясь ответила я.
— Да, нас не переделаешь. Уж какими уродились, такими и помрем.
Истинно так. Как и прежде, добрее Томы никого нет!
Елена Романова, «Ваяр», фото Александра Иванова