Марш над облаками
На перевале Ак-Байтал на высоте 4.655 метров над уровнем моря есть выцветшая наскальная надпись «Мы покорили тебя, Памир!». Она словно призыв молодым альпинистам на пути к новым вершинам.
Сегодня мало кто знает, что в январе 1980 года те суровые горы покорили не скалолазы, а офицеры и солдаты 860‑го отдельного мотострелкового полка. Среди участников уникального высокогорного перехода было немало уроженцев Беларуси.
…Перед Новым годом командир полка подполковник Виктор Кудлай получил секретную кодограмму: приказывалось совершить марш по маршруту Ош — Хорог — Ишкашим, пересечь Государственную границу Советского Союза и, углубившись на 300 километров в афганскую провинцию Бадахшан, сосредоточиться в районе города Файзабад.
— Полк специализировался на ведении боев в горной местности. Даже в Вооруженных Силах Советского Союза таких частей было немного, — вспоминал воин-интернационалист Виталий Васильев. — Горы — это особый мир. Правила стрельбы, тактика, разведка, даже порядок построения колонн там совершенно иной, чем на равнине. Накануне ввода в части завершилось перевооружение, люди были хорошо подготовлены. Именно поэтому, как в песне поется, время выбрало нас…
В части служили офицеры и солдаты из разных союзных республик: русские, татары, таджики, якуты, белорусы… Многие видели горы впервые в жизни и даже не подозревали, какой переход им предстоит совершить.
— Мы даже сразу не поверили, что нам предстоит совершить марш общей протяженностью тысяча сто километров, преодолеть одиннадцать перевалов, семь из которых выше четырех тысяч метров, — вспоминал участник горного перехода Владимир Панков. — Такое еще не делала ни одна армия в мире.
Первый участок маршрута Ош — Хорог пролегал по Памирскому тракту, построенному еще в 1934 году. Дорога протяженностью 738 км вела сразу в три страны. Через высокогорные перевалы можно было попасть в Китай, Афганистан, Индию. Но прежде нужно было преодолеть их: Талдык — 3.615 м, Уйбулак — 4.200 м, Ак-Байтал — 4.655 м…
Колонна в 350 единиц техники растянулась на несколько километров. Провести без поломок и аварий такое количество машин сложно даже по равнине. По узкому горному серпантину — почти невозможно… Одно неверное движение — и машина, сорвавшись в пропасть, неизбежно увлечет за собой другие.
— Что такое подъем на перевал? Машины по узкому серпантину поднимаются в гору с одной стороны и спускаются с другой. Монотонная и очень опасная работа, требующая выдержки и стальных нервов, — рассказал воин-интернационалист Владимир Панков. — Представьте себе: БМП идет так, что с одной стороны борт машины настолько плотно прилегает к скале, что практически трется о камни. С другой — краешек гусеницы свисает над пропастью… Если с вершины посмотреть вниз, машины у подножия визуально кажутся карабкающимися вверх муравьями. Вокруг только скалы. Развернуться или дать задний ход нельзя. Путь один — только вперед.
Памирская дорога считалась условно проходимой. И это летом. Зимой она практически не использовалась. Слишком опасно: снежные наносы, гололед, лавины, обвалы. Решиться пройти по рискованному маршруту могли только люди в погонах.
Символично, что прокладывали эту дорогу тоже военные. В 1894 году маршрут в скалах изучили разведчики Громбчевский, Ирмут, военные инженеры Мицкевич и Бураковский. Хронологию событий, свои впечатления и ощущения они тщательно записывали в дневнике… Через 80 лет советские офицеры заносили на страницы походного блокнота похожие строки.
«Кислородное голодание, нехватка воздуха, нельзя спать, будет гораздо хуже, надо что-то делать, надо тормошить ребят — не спи… будет плохо. Особенно боли в голове начинают ощущаться на перевале Талдык. Холодина, ветер в лицо, пурга, ничего не видно. Останавливаться нельзя, переключать передачу нельзя — это смерть. Тошнота, рвота, кровь из носа, ушей — все это Памир, который не каждый может выдержать, но мы должны это пройти».
(Из воспоминаний участника высокогорного перехода Николая Белашова.)
Для бронетехники команды на марше подавались по радио. Дублировать их флажками для водителей грузовиков, не имеющих радиостанции, бесполезно. В горах бушевала метель, видимость практически нулевая. Двухметровые сугробы наметало за час.
— Ставку сделали на гусеничную технику. «Гусянка» пробивала проходы в снегу, следом шла колесная техника. Потом опять «гусянка» — и так до бесконечности, — вспоминал участник горного перехода Владимир Панков. — На крайне опасных участках, где вообще не различить дороги, впереди по грудь в снегу шли офицеры, указывали путь механикам-водителям. Они понимали, что в случае ошибки могли сорваться со скалы, — но шли. Никто не считал это подвигом. Стояла задача, и мы обязаны были ее выполнить.
Владимир Панков