"Вы даже не понимаете, как у нас все хорошо". Хирург о здравоохранении, алкоголизме и частых травмах
«В больнице вы можете ругаться, а вам будут улыбаться в ответ, и скажут „извините“, даже если не виноваты», — говорит Денис Садовский. TUT.BY побеседовал с хирургом, который доволен своей работой и считает белорусскую систему здравоохранения оптимальной.
Хирург 9-й клинической больницы Минска Денис Садовский вырос в семье военных.
— В детстве у папы на службе нравилось играть с солдатами в футбол, есть в столовой щи… А когда пришло время выбирать профессию, решил пойти на военно-медицинский факультет мединститута, — вспоминает он.
После учебы врач два года служил в медпункте на полигоне в Борисове, затем перевелся в военную часть в Минск и был врачом-эпидемиологом. Но мечтал Денис Садовский о другом — стать хирургом. Поэтому по выходным приходил в 9-ю больницу бесплатно помогать врачам, которых знал со студенческой скамьи. К тому времени он уже окончил курсы первичной специализации по хирургии в мединституте.
На пути к цели врач даже решился на понижение в карьере: попросил перевести его в другое подразделение с должности майора на капитанскую должность. Зато там он работал хирургом. Итог: в 2006 году его взяли в РНПЦ трансплантации органов и тканей на базе 9-й больницы. Там трудился 2,5 года и специализировался на пересадке почки. После этого попал в хирургическое отделение этой же больницы.
«У нас некоторые даже не интересуются, как зовут лечащего врача»
— Вам было не страшно пересаживать почку?
— Простых операций не бывает. Здесь важно понимать, что операцию по трансплантации почки выполнял не только я, а целая команда. Это работа двух хирургов, анестезиолога, операционной сестры.
У любой операции есть алгоритм, но при этом у каждого человека свои анатомические особенности. Что-то вдруг во время операции закровит — и вся спина от страха мокрая.
— Почему у нас нет, как на Западе, традиции, когда человек, которому пересадили орган, общается с семьей донора?
— Люди редко спрашивают, кому принадлежал орган. И менталитет у нас не такой, как на Западе. С другой стороны, может быть, людям это неинтересно. У нас некоторые даже не интересуются, как зовут лечащего врача. Бывает, приходишь на дежурство и спрашиваешь у пациентов, кто их лечит. Они не знают. Тогда уточняешь: высокий доктор или низкий, в синем халате или белом, с усами или бородой…
— Вы хорошо зарабатывали, пока работали в трансплантологии?
— Так же, как и здесь, в хирургии. В отделении трансплантации можно получить надбавки к зарплате за забор донорских органов. Когда ты выезжаешь, например, в Гомель, делаешь там операцию и с органами возвращаешься в Минск. Есть премии за то, что работаешь во внеурочное время: пересадка может понадобиться и ночью, и в выходной. Когда я только пришел в трансплантацию, мы с коллегами трудились по 400 часов в месяц при ставке 170 часов. И столько мы работали не из-за денег, а просто потому, что интересно.
Сейчас я тоже работаю на 1,5 ставки, и в переводе до 500 долларов зарабатываю.
— Почему ушли из транспланталогии?
— Я не уходил. У нас мультидисциплинарная больница, в которой есть система ротации. Ты должен поработать и в хирургии, и в трансплантации, и в приемном отделении. Меня сейчас тоже к операциям по пересадке привлекают, когда дежурю по отделению трансплантации.
— Ваша научная разработка касается трансплантации почки?
— Да. Мне было интересно, как меняется температура специального раствора для консервации и самой почки на операции по эксплантации органов. Оказалось, что раствор нагревается, а это ведет к недостаточному охлаждению органа.
Вместе с физиком мы этот момент рассчитали, и поняли, что для сохранения температуры раствора, нужна специальная двухпросветная трубка. С помощью нее создается эффект термоса, раствор и почка в итоге охлаждаются до оптимальных температур. Также мы разработали специальную канюлю, которая упрощает действия хирурга во время операции.
Разработками заинтересовался белорусский завод «Фребор», и с декабря 2015 года они уже продаются. Мы ими тоже пользуемся.
«Сегодняшняя система здравоохранения мне кажется оптимальной»
— Сейчас вы работаете в отделении экстренной хирургии. С чем чаще всего обращаются пациенты?
— Если пьяные, то с черепно-мозговыми травмами и панкреатитами. Если плановые операции, то много пациентов с грыжами, варикозом, воспалениями желчного пузыря.
— Какие случаи запомнились больше всего?
— Все случаи нестандартны по-своему. Помню, как молодой парень привез 45-летнего отца с проводной язвой желудка. Объясняю, что нужна операция. При этом простыми словами говорю, что у пациента в желудке дырка и все, что там, вываливается в живот. Эту дырку нужно зашить. Сын тогда побледнел и страшно волновался за жизнь отца. Оказалось, что у них недавно умерла мать. Я тогда тоже почувствовал двойную ответственность за будущее пациента. К счастью, операция прошла успешно.
— Как изменилось количество пьяных пациентов с травмами?
— Их стало больше, и люди часто поступают не в первый раз. Человек выпил, стало плохо, попал сюда, здесь его пролечили, ему стало лучше, вернулся домой, снова выпил и снова сюда попал… У таких людей хронические панкреатиты — воспаляется поджелудочная железа.
— Люди не понимают с первого раза, что лучше не пить?
— Объясняешь, но иногда в этом нет толка. Некоторые просто не обладают личной дисциплиной. Бывает, что пациент, и чаще всего мужчина, даже не знает, какие лекарства принимает. Зато это хорошо знает его жена. Некоторых мужчин жены берегут как зеницу ока.
Иногда говоришь, что, если бы пациент заплатил 1000 долларов за помощь, перестал бы пить. Но знаете, что на это отвечают? «Такого никогда не будет, так что успокойся, доктор».
— Может ли воспитать ответственность за свое здоровье платная медицина?
— Не знаю, но сегодняшняя система здравоохранения мне кажется оптимальной. Люди не смогут из своего кармана отдавать значительную часть дохода за ту же страховую медицину.
Более того, допустим, человек попадает к нам в больницу. В течение часа его осматривают терапевт, невролог, ЛОР, другие специалисты. При этом ему делают УЗИ, рентген, анализ крови. Вы даже не понимаете, как у нас все хорошо. Другой вопрос, если в больнице не хватает специалистов.
— В 2014 году в Витебской области мальчику после неоднократного обращения к местному хирургу ампутировали левую руку. Мы потом общались с врачом, и оказалось, что он специализировался на хирургическом лечении заболеваний и травм органов брюшной полости. Но в сельской больнице был вынужден лечить все.
— Хирургам в провинции я не завидую. Этот врач мог вылечить десять тысяч пациентов, а такой один случай перечеркнет все. При этом считаю, что в регионах у некоторых хирургов может быть больше опыта, чем у врачей в Минске.
«Жалобы у пациентов есть всегда, но все ли они обоснованные?»
— Вы говорите, что у нас оптимальная система здравоохранения. Тем не менее попасть к узким специалистам в поликлиниках бывает сложно…
— Я в поликлиниках никогда не работал, и могу говорить только за больницу. В поликлиниках, на мой взгляд, больше бумажной волокиты, да и сама работа не такая творческая, как у нас. Но поверьте, в больнице пациент получит всю помощь, в которой нуждается. Здесь вы даже можете ругаться, а вам будут улыбаться в ответ, и скажут «извините», даже если не виноваты.
— Пациенты часто жалуются на врачей в больнице?
— Жалобы есть всегда, но все ли они обоснованные? Кто-то просит перевести из палаты пациента, который храпит и мешает другим спать. Но перевести его при этом некуда. Кто-то вообще хочет лежать в отдельной палате…
На меня однажды написали очень интересную жалобу. Поступила пациентка, которой собака подруги покусала руку. Я обработал рану, оказал помощь. В это время эта самая подруга написала на меня жалобу за то, что я якобы помощь не оказываю. Пациентка, когда это увидела, извинилась, написала опровержение и благодарность.
— Как вы выходите из стресса после многочасовых операций?
— Быстрее после работы иду домой к жене и детям, хожу плавать в бассейн.
— Как жить, чтобы не попасть к хирургу на операционный стол?
— Сложно ответить на этот вопрос, потому что, как ты застрахуешь себя от аппендицита? Но если говорить серьезно, то у нас очень много пациентов с проблемами из-за алкоголя. Поэтому нужно стараться вести здоровый образ жизни. И на мой взгляд, в качестве физической нагрузки лучше всего выбирать плавание. Оно развивает все мышцы, ослабляет нагрузку на позвоночник. Хорошо сказываются на состоянии здоровья велопрогулки.
— Работая хирургом, что вы поняли о жизни?
— Что жизнь и профессия у меня классные. Я себя нашел в хирургии. У меня была возможность уйти в другую сферу, на большую зарплату, но я не захотел. Ведь нужно жизнь постараться прожить максимально интересно и успеть воспитать детей самодостаточными людьми.