Судмедэксперт о том, чем болеют и от чего умирают белорусы

Михаил Клименко, государственный медицинский судебный эксперт, 19 лет работает в морге. Во время учебы на санитарно-гигиеническом факультете медицинского университета свое будущее представлял несколько другим.

— Я должен был проверять детские объекты. Например, как там готовят кашку, чтобы побелка не сыпалась в еду, чтобы в холодильнике поддерживалась нужная температура… Казалось, что ты в костюме и при галстуке будешь ходить и проверять. А тут получилось, что пошел туда, где неприятно пахнет.

Специфический запах в морге — не шутка. Но профессионал этого запаха уже не чувствует — с годами ко всему привыкаешь.

«Человек может получить травму, а умереть от заболеваний»

— Как вы попали в судебную экспертизу?

— Отец у меня всю жизнь на скорой проработал, мать — медсестра. Медицинской литературы дома было больше, чем какой-либо другой. Честно говоря, уже в пятом классе интересовался строением человека, просматривал книги из домашней библиотеки и видел себя врачом. А вот судмедэкспертом стал случайно. На пятом курсе, несмотря на то, что еще предстояло окончить шестой курс, у нас было пробное распределение. И мы с еще одним парнем пошли в судебку. Окончив университет, я еще год учился на факультете судебной медицины при Академии МВД.

— Что сегодня входит в ваши обязанности?

— Вскрывать трупы, осматривать потерпевших, выезжать на места происшествий, участвовать в судебных заседаниях и разъяснять какие-то моменты…

— Приехав на вскрытие, с чего начинаете работу?

— Сначала я переодеваюсь, а затем со специалистом, который помогает оформлять бумаги, иду в секционную морга. Каждый труп мы исследуем по определенным параметрам. Обязательно у всех берем кровь на наличие алкоголя и кусочки внутренних органов для микроскопического исследования.

Например, сегодня у нас в морге лежит труп с огнестрельным ранением. В этом случае объем исследований увеличивается. Есть повреждения, которые сопровождались кровотечением, и это значит, что нужно брать кровь на биологию, изучать рану, чтобы определить из какого оружия стреляли и с какого расстояния.

По результатам исследования из лаборатории мне придут ответы, и я дам заключение. Основная задача специалистов — помочь нам поставить диагноз, но в большинстве случаев какое-то предварительное заключение мы делаем, еще когда вскрываем труп.

— Сколько времени проходит с момента вскрытия до момента, когда вы делаете заключение?

— Законом определено 30 дней. Так и получается. Но, например, наличие алкоголя в крови можно определить в течение 30 минут.

Гистологи исследование делают дольше, потому что кусочки внутренних органов должны какое-то время пролежать и зафиксироваться в формалине. Потом их зальют парафином и сделают блоки, которые затем разрежут на полоски, покрасят и выложат на стеклышки. Только после этого гистолог будет исследовать материал под микроскопом. Видите, какой объем работы?!

— Чем ваша работа отличается от работы патологоанатома?

— Судмедэксперт в отличие от патологоанатома определяет, была ли смерть насильственной. Даже если человек умер дома при свидетелях. А, может, эти свидетели помогали ему умереть?

Большинство вскрытий показывают, что смерть произошла из-за заболеваний. Небольшое количество указывает на насильственную смерть, но чаще всего она не криминальная. И вот криминал важно не пропустить, что иногда бывает очень сложно.

— Почему?

— Человек может получить травму, а умереть от заболеваний.

В моей практике был случай пять лет назад, когда бизнесмен возвращался из Минска в Новополоцк с личным водителем. На заправке его водитель и милиционер не поделили колонку. Возник конфликт. Водитель подошел к милиционеру, это было на камерах видеонаблюдения, и взял его за лицо в области нижней челюсти. Тот согнулся и упал трупом. Вскрывали.

Оказалось, у милиционера было заболевание сосудов головного мозга. У него поднялось давление и лопнул сосуд. Если не провести вскрытие, как узнать, от чего умер человек? На камерах видно, что до него дотрагивались. Может, какой удар был незаметный…

— Как часто вскрытие показывает, что человек умер из-за того, что ему несвоевременно или неправильно оказали медицинскую помощь?

— Случается, но редко. Я с таким сталкиваюсь, может, раз в два-три года. Но такие экспертизы проводит комиссия, а не один человек.

Был случай, когда у человека с ножевым ранением зашили переднюю стенку желудка, а заднюю нормально не посмотрели. А именно на ней было сквозное ранение желудка. Человек через два-три дня умер.

«Иногда от живых пахнет хуже, чем от трупов»

— Что вы чувствовали, когда впервые увидели труп в морге?

— Первый труп я увидел, еще когда был студентом. У нас не только теоретические занятия были, но и практические: нас водили в секционную морга и на примере показывали, как выглядят трупные пятна.

Тогда я впервые дотронулся до трупа через перчатку — он был холодный. До сих пор помню сон, который видел в ту ночь: будто я в секционной и повсюду столы с трупами, выхожу из нее и попадаю в следующую секционную и не могу найти выход. Я тогда проснулся от ужаса.

— Как вы привыкали к работе?

— Мне было тяжело. Эта работа была немножко неестественная для меня. Но для себя психологически решил, что каждое новое практическое занятие буду подходить к столу с трупом на шаг ближе. Так и привыкал.

— А первый труп, который вам нужно было вскрывать, помните?

— Уже нет. Но недавно был случай, связанный с трупом, который я вскрывал в 90-х годах. Через 16 лет уголовное дело возобновили.

Тогда на вскрытие привезли труп женщины, который какое-то время пролежал в квартире. Тело уже было черно-серого цвета, все в опарышах. Женщину убили ножом прямо в квартире, и тогда преступника не удалось найти. Но через 16 лет его вычислили по отпечаткам пальцев, которые были в базе. Следователь поехал опросить этого мужчину. А тот сказал, что давно хотел придти и во всем сознаться. Прошло больше десяти лет, а он все хотел признаться, что совершил такое преступление!

— Поэтому-то ваша работа и важна?

— За любое преступление априори должно быть наказание, иначе зла в мире будет больше. И мы помогает справедливости восторжествовать.

Видите, сколько лет прошло после того, как нашли труп той женщины, но возмездие к человеку пришло. Он ответит за то, что совершил несколько лет назад. Представьте, сколько он жил с этим? Он реально оттянул свое наказание, но каждый день психологически жил в страхе.

— Как вы адаптировались к специфическому запаху в морге?

— Иногда от живых пахнет хуже, чем от трупов. Вот честно. Приходят потерпевшие на осмотр, на голове рана, подходишь, а в волосах вши разбегаются в разные стороны. Бывает так, что после осмотра проветриваем помещение по пять-десять минут, чтобы запах ушел.

— Чем в морге на самом деле пахнет?

— Если труп гнилой, то пахнет сероводородом, это запах тухлых яиц. Еще в трупе идут процессы брожения, если человек пил накануне смерти алкоголь, то и спиртового брожения. Там много запахов… Какие процессы идут, то и пахнет.

И запах этот очень въедливый. Приезжаешь домой, принимаешь душ, садишься ужинать, а во рту все равно будто привкус какой-то.

— Но были ли случаи, когда оказалось нелегко перенести специфический запах?

—  Это был выезд на место преступления, там в частном доме труп под одеялом пролежал несколько месяцев.

Когда мы зашли в дом, там было темно. На окнах настолько много было мух, что они мешали пробиться лучу света. В этом доме жил асоциальный мужчина, который часто посещал свалку. Там он познакомился с женщиной и привел ее к себе жить. Через какое-то время у него заболел живот, и он умер. Но женщина никому об этом не сообщила и просто меняла на нем одеяла, когда в доме появлялся невыносимый запах. При этом сама же и спала рядом с ним.

Представляете, как от женщины пахло, когда мы приехали? Из УАЗика, когда она подходила, все выскочили.

— Вы в маске вскрываете трупы?

— Обязательно! Кроме того, по закону в трупе должны проявиться все трупные явления. А это значит, что до вскрытия бывает нужно какое-то время подождать. Это делается для безопасности специалистов, которые проводят вскрытие, санитаров. Болезнетворные микробы должны умереть вместе с телом и не представлять опасности для врачей.

— От трупа можно чем-то заразиться?

— Конечно. Средства защиты полностью не защитят, если у человека особо опасная инфекция. Например, холера, чума… Если он страдал любым из гепатитов, не дай Бог, вам что-то попадет на слизистую глаз. Туберкулез — это бич! В нашей среде бывает, что в год несколько человек им болеют. Вот ты вскрываешь легкие, и микроб летит в воздух. Ты дышишь этим — и есть возможность заразиться.

«Вскрывая труп, ты решаешь чьи-то судьбы»

— Во время вскрытия по внутренним органам вы видите, как жил человек. Чем злоупотребляют белорусы?

— Алкоголем. Эта причина смерти в моей практике стоит на втором месте после сердечно-сосудистых заболеваний. Также очень многие страдают онкозаболеваниями.

У человека, который злоупотребляет алкоголем, печень не красно-коричневая, а ближе к светло коричневому цвету, сердечные сосуды чистые, но само сердце увеличивается в размерах, становится более дряблым. Еще у таких людей страдает поджелудочная железа. Практически у 90% — гастрит.

— У курильщиков как внутренние органы выглядят?

— Сложно сказать по внутренним органам, курил человек или нет. Потому что обычно у курильщиков на легких черные пятнышки. Но такие же пятнышки могут быть у жителя города, который дышит тем, что, например, выделяют машины. А тяжелые металлы из организма не выводятся. Что городской житель, что деревенский курящий — легкие будут одинаковые.

— Так, а что делать тогда городскому жителю?

— Если я скажу не дышать, то вы рассмеетесь. Что делать? Машины — это неизбежность. Поэтому чаще надо выезжать из больших мегаполисов на природу.

— На вскрытии видно, что человек много пил цветной газировки?

— Можно увидеть, что человек недавно этот напиток пил. У него все внутренние органы прокрашиваются.

Помню привезли труп девушки, она получила травму на железной дороге. Так ее привезли вместе с бутылкой газировки и внутренние органы у нее были цвета напитка.

— Сколько трупов вы вскрыли за свою карьеру?

— Больше тысячи.

— Я не понимаю, как вы со всем этим живете…

— Я сам не понимаю. Но представьте, бывают настолько интересные дела и экспертизы! Даже, казалось бы, простая ситуация — подрались в квартире мужчины из-за бутылки водки. И нужно выяснить: один бил второго рукой или кастетом. Потерпевший говорит, что вроде в руке какой-то предмет был. А определить сложно, но работать над таким делом интересно.

Бывают случаи, когда трудно сказать на 100%, из-за чего умер человек

У меня были такие экспертизы, после которых я чувствовал, что сделал что-то полезное. Та же история с сотрудником милиции, которую я уже упоминал. Я вам навскидку рассказал, а таких случаев может быть десятки в год.

Вскрывая труп и делая экспертизу, ты решаешь чьи-то судьбы. Бывают случаи, когда трудно сказать на 100%, из-за чего умер человек. Видишь, что у него было определенное заболевание и травма была, и тебе надо выяснить, что сыграло большую роль и привело к смерти. Если скажешь, что травма, кто-то сядет в тюрьму. Скажешь заболевание, получится, что невольно мог отмазать преступника.

— Но при всей этой сложности профессии есть ли место юмору?

— Помню был август, утро, но еще не рассвело. Мы приехали по вызову в парк. На скамейке лежит мужчина, еще теплый, рядом бутылки, которые он, наверное, собирал. На шее у мужчины на расстоянии в один сантиметр друг от друга два прокола, как иголкой, и сочится кровь.

У меня спрашивают, что это? Говорю: «Вампиры, сейчас их много развелось». И все подняли голову и стали смотреть, летает ли кто-то над деревьями.

Я это сказал, чтобы разрядить обстановку. На самом деле, не знаю, что там было. Может, какое-то насекомое или человек укололся кустами, когда поднимал бутылки с земли.

— Какую роль в вашей жизни играет религия?

— Меня в детстве крестили. Отец был врачом и по определению должен был быть атеистом, но все церковные праздники хорошо знал. Я же большое значение походам в церковь раньше не придавал, но в последнее время больше склоняюсь в сторону веры и более осознанно хожу в храм.

Моя вера не мешает работе. Конечно, это противоестественно — вскрывать другого человека, но это работа, и я должен выполнять служебные функции. Были времена на Руси, когда бояре могли зимой вспороть крестьянину живот и согреть в нем руки. Вот это грех, я считаю. Но такое было. Представляете?

— Как вам кажется, людям, которые работают в морге, нужна психологическая помощь? Это же морально не каждый выдержит.

— Мне уже нет. Мне уже нужно думать о вечном (смеется).

Читайте также:

Трансплантолог Олег Руммо о том, как, кому и за сколько в Беларуси пересаживают органы