"Надо найти земле хозяина". Белорусский фермер - о том, как разбогатеть на земле даже в кризис

Если вы думаете, что сельское хозяйство в Беларуси — убыточный бизнес, значит, вы не знаете о крестьянском хозяйстве Михаила Шруба: в пользовании фермера — чуть больше 3% земли Житковичского района, а дает оно 25−30% сельскохозяйственной выручки предприятий района.

Как разбогатеть на земле

История Михаила Шруба начиналась по канонам хороших советских фильмов. Амбициозный деревенский парень поступает на экономический факультет, получает красный диплом — и идет на партийную службу, где продвигается по карьерной лестнице. На этом сценарист откланивается — а Михаил Шруб берет в аренду почти 30 гектаров земли и начинает собственный бизнес. За двадцать три года, прошедшие с тех пор, фермер был в отпуске пару недель.​
​

— Должен сказать: ни о чем не жалею. Я люблю повторять эту фразу: поменял карьеру на свободу! Когда начинал заниматься сельским хозяйством, за душой ничего не было — зато была жена и двое маленьких детей. Единственным источником дохода в семье оставалось мизерное детское пособие. Чтобы начать работу, брал деньги взаймы у односельчан — а по осени отдавал, — просто рассказывает Михаил Григорьевич. — Хотелось доказать себе и другим, что сельское хозяйство может быть самодостаточным и на нем можно зарабатывать.

Так начиналось крестьянское хозяйство Шруба — и дела у него пошли хорошо. Так, что спустя несколько лет работники соседнего убыточного колхоза захотели перейти в его управление. Оказалось, что поставить колхоз «Путь к коммунизму» на капиталистические рельсы — та еще задача:

— Это была эпопея, достойная пера Шолохова! — вспоминает Михаил Григорьевич. — Я бы никогда на это не решился, если бы это было не хозяйство моей родной деревни. Пять собраний в течение года, активное противодействие местных властей: от настойчивых попыток последних отговорить людей от «опрометчивого» решения уйти к фермеру до угроз возбудить уголовные дела против нас… Но мы добились своего. Уже через пару лет колхоз превратился в крепкое хозяйство, а немалые по тем временам долги были погашены. Да и сами бывшие колхозники остались не внакладе: за свой труд они стали стабильно получать высокую зарплату и целый комплекс бесплатных услуг по обслуживанию личного подсобного хозяйства.

Сегодня крестьянское хозяйство Шруба — одно из немногих фермерских хозяйств в стране, которое успешно занимается не только овощеводством, но и животноводством. Цифры говорят сами за себя: в пользовании у хозяйства чуть больше 3% земли Житковичского района, зато его выручка составляет 25−30% от сельскохозяйственной выручки предприятий района. В прошлом году хозяйство произвело 3200 тонн молока, 1500 тонн мяса, 15 тысяч тонн овощей и картофеля. Реализовали продукции на 100 млрд рублей при рентабельности продаж 25%. Несмотря на события на валютном рынке, в 2015 году по отношению к 2014-му выручка крестьянского хозяйства выросла на 34% в белорусских рублях (или на 7% в евро). Чистая прибыль составила 9 млрд руб., а общий объем чистой прибыли за последние пять лет — 4,3 млн долларов. На предприятии трудится 150 человек, в среднем они получают по 8 млн рублей — и еще 150 кг мяса и несколько тонн картофеля в год в качестве «соцпакета». Для специалистов хозяйства построено и приобретено 17 домов.

Михаил Григорьевич уточняет, что кредитная нагрузка у предприятия — солидная.

— Мы осторожно подходим к кредитованию, но, к сожалению, никаких иных источников для развития, кроме собственных средств и кредитов на рыночных условиях, у нас нет. Но крестьянское хозяйство не имеет задолженностей или неисполненных обязательств — надеемся, так будет и дальше.

Как устроено крестьянское хозяйство Шруба

Фермер везет нас в свое хозяйство и по пути делится размышлениями о передовых зарубежных сельскохозяйственных технологиях. Благо изучал их Михаил Григорьевич и в Европе, и в Канаде.

— Если применять опыт зарубежных коллег, можно добиться больших результатов. Мы, например, по самым современным технологиям построили свиноводческий комплекс, молочно-товарную ферму на 1000 голов, комплекс по хранению и первичной переработке овощей и картофеля на 20 тысяч тонн. По оценкам наших западных партнеров по уровню эффективности с этими объектами мы входим в «высшую лигу» европейских производителей.

Михаил Григорьевич демонстрирует овощехранилище: круглый год здесь вздымаются горы и громоздятся контейнеры с овощами — с акцентом на картофель сорта «Ред скарлет». Хитрость в том, чтобы не распродать все в пору урожая, а сохранить свежие овощи до тех времен, пока у конкурентов закончатся запасы: тогда и цена получается выгоднее.

Несется по конвейеру морковь, фасуются в сетки респектабельные кочаны капусты — чтобы попасть не только на стол белорусской хозяйки, но и в российские, украинские и молдавские магазины. Жизнь кипит, гремит, грохочет — и выглядит очень сложно: все процессы в фермерском хозяйстве максимально автоматизированы. А для того чтобы контролировать все происходящее, достаточно программы на смартфоне.

Из овощехранилища идем смотреть на местных телочек, чья жизнь проходит с соблюдением всех необходимых стандартов. Чистые, красивые коровы стоят в стойлах, телятам молоко развозит «молочное такси».

— Я уже жизнь прожил, но таких условий для скота нигде не видел, — хвалится один из сотрудников.

О том, что не так с белорусским сельским хозяйством — и не только

— Сейчас большинство сельхозпредприятий страны убыточны или неплатежеспособны, — разводит руками Михаил Григорьевич. — В общем-то, это и есть результат многочисленных государственных программ и вливаний в сельское хозяйство. Надо понимать, что идти дальше той же дорогой нельзя. Если в хорошие, тучные времена, используя весьма немалый инвестиционный ресурс, в колхозах не сумели решить проблему, не стоит надеяться на то, что сейчас что-то произойдет благодаря тем же самым мерам. Нужны другие.

— Разговоров по поводу реформирования агропромышленного комплекса много, но все остается по-старому. На ваш взгляд, какие нововведения придали бы импульс в развитии?

— Во-первых, необходимо приватизировать сельскохозяйственные предприятия с учетом интересов тех, кто там работает. Государству следует разделить с людьми ответственность за результаты хозяйствования, позволить собственникам принимать решения и отвечать за эти решения.

Опыт и формы реформирования могут быть самыми разнообразными. Нам бы не мешало обратить внимание на преобразования, проведенные в Чехии и восточной Германии, где сохранены крупные хозяйства. Необходимо понимать, что такие преобразования давно назрели и будут позитивно восприняты большинством активного населения.

— Раньше существовала практика «навязывать» убыточные колхозы частным предприятиям. Как думаете, она себя оправдывает?

— Это вполне успешная практика и один из способов найти земле хозяина. Во-первых, многие бизнесмены, которым землю «навязали», с упоением начали заниматься сельским хозяйством — и получили хороший результат. Такие хозяйства работают эффективнее, чем многие государственные. Во-вторых, был разработан механизм, который позволял реструктуризировать накопленную предприятием задолженность. Конечно, есть и неудачные примеры «союзов» частных предприятий и колхозов, но в целом все сработало.

К сожалению, тот нормативный акт носил временный характер, и действие его сегодня закончилось. Нужен подобный, чтобы привлечь частный бизнес в сельское хозяйство. Но не «навязывайте», а создайте благоприятные условия для работы. В условиях кризиса у сельского хозяйства есть большое преимущество: может быть, там не водится слишком больших денег, но доход стабильный. Если над ним поработать.

Нужно уйти от недооценки и всячески поддержать фермерские хозяйства семейного типа. Несколько примеров: фермерские и личные подсобные хозяйства Столинского района отгружают в сезон продукции на 1−1,5 млн долларов ежедневно. Фермерское хозяйства Лунинецкого района производят ежегодно сотни тысяч тонн овощей. Фермерское хозяйство в Брестской области вырастило в этом году 5 млн тюльпанов. Многие ли так называемые крупные хозяйства могут похвастаться такими результатами?

Вторая проблема, решить которую предлагает Шруб, — разобраться с вопросом наделения хозяйств землей.

— Действующее законодательство фактически ставит нас в зависимость от согласия нынешних землепользователей, то есть того же руководителя «колхоза». Если он просто откажет, ему за это ничего не будет. У колхоза даже не заберут плохо используемые земли! А нужен железный механизм изъятия земли у неэффективных пользователей и передачи ее успешным. И речь идет не только о введении частной собственности на землю, но и о развитии аренды земли. Договоры аренды должны быть незыблемыми: арендовал участок на 25 или 99 лет — и уверен в том, что раньше срока его не заберут.

В самом хозяйстве Шруба от земли не отказываются — ее ищут. Михаил Григорьевич вспоминает, как президент приезжал в фермерское хозяйство Шруба в 2010 году. Он сказал: «Если когда-нибудь мы придем к решению вопроса о частной собственности на землю, то перед вами стоит человек, для которого этот вопрос будет решен в первую очередь».

— И при всем при этом мы уже более двух лет ходим кругами от райисполкома до администрации президента с просьбой выделить кусок земли, чтобы кормить наших коров! О таких же проблемах вам могут рассказать многие мои коллеги. В соседнем районе некоторые из них за право пользования землей платят колхозам по 8 млн рублей за гектар ежегодно. За такие деньги шикарную землю можно арендовать в Голландии. А у нас кое-кто предпочитает рассуждать о том, что люди не хотят брать землю.

Еще одно нововведение, которое, по мнению Шруба, придало бы импульс в развитии сельскому хозяйству — перемены в системе государственной поддержки: помогать эффективному производителю, ведь сельское хозяйство — тоже бизнес. Среди немногих реально работающих сегодня госпрограмм по поддержке фермеров Михаил Григорьевич называет только известкование земель («несколько гектаров за год») и предоставление льготного кредита на удобрения («порядка 10% от нашей общей потребности»).

— К сожалению, даже деньги, которые мы должны были получить в виде надбавок к закупочным ценам, в прошлом году недополучили, а в этом вообще не получили. Я уже не говорю об инвестиционных кредитах на строительство ферм. Ситуацию надо менять. Это сдерживает развитие успешных хозяйств.

Обнадеживающим в этом отношении стал президентский указ, который изменил систему льготного кредитования для приобретения отечественной техники: теперь нужно не просить помощи у облисполкома, а обращаться в Промагролизинг, дочернюю структуру Банка развития. На основании анализа финансового состояния Промагролизинг принимает решение о кредитоспособности хозяйства и выдаче кредита. Вот если бы вся помощь распределялась по таким принципам, на основании объективных факторов! В прошлом году мы приобрели нашей, белорусской техники на 5 млрд руб. Но и здесь не обходится без издержек. Есть хорошая, а есть и такая, покупая которую понимаешь, что помочь хотели не тебе, а тем, кто ее производит. Например, комбайн «Полесье 1218» работает у нас наравне с New Holland: надежная, брутальная техника. А в прошлом году взяли «Амкодор»: гарантийщики уже заменили двигатель и коробку передач. Техника дольше стоит, нежели работает.

Видно, что Михаил Григорьевич критиковать не боится — в отличие от многих минских бизнесменов, которые после ареста Юрия Чижа стараются вести себя тише воды ниже травы.

— Те дела, которыми занимаются некоторые наши известные бизнесмены, мне представляются не совсем бизнесом, — поправляет Шруб. —  То есть это бизнес, основанный на особых условиях. Поставь его в условия конкуренции - и он начинает трещать по швам. Мне кажется, это не то, что должно поддерживать государство.

Что касается самих вопросов с задержаниями… Мне кажется, они приносят государству больше вреда, чем пользы. Подрывается вера во власть, в правила игры. Я знаю, как это оценивает тот человек, который вчера думал: а может, мне в Беларуси заняться бизнесом? Бизнесмены — это деятельные, способные люди. Их место — на работе, а не в тюрьме.

Почему на деревне не нужно ставить крест

Обо всем этом мы беседуем в кафе «Будзьмо!», принадлежащем Михаилу Григорьевичу. Здесь принципиально отказались от продажи дешевого алкоголя — проблема пьянства в Турове актуальна так же, как и в других городах Беларуси. Но победить «зеленого змия» можно буквально за полгода — даже в бывшем колхозе «Путь к коммунизму».

— Когда мы приняли колхоз, то столкнулись с проблемой алкоголизма. Условно говоря, из десяти человек, которым употребление алкоголя мешало работать (а тем более жить!), два-три оказались безнадежными. Даже кодирование не помогло.

Но остальные увидели позицию руководства и смекнули, что лучше алкоголем не злоупотреблять. Стали работать. И ситуация кардинально изменилась за полгода. Сегодня употребление алкоголя на работе — это ЧП. Проверяем работников утром, можем — еще в обед или в конце рабочего дня. Если человек пьян, его в любом случае отстраняем от работы, лишаем премии (а это 3-5 млн руб.) или даже увольняем. Хотя мы, так сказать, «режем с оглядкой», ведь это жители нашей деревни. Выгонишь такого с работы, он останется с семьей один на один — и семья проиграет.

Сегодня мы с радостью наблюдаем за тем, что у большинства наших работников появились машины: значит, в выходные такой уже не сможет пить — а повезет жену на базар, — улыбается Шруб.

Еще одна проблема белорусской деревни — молодежь, а точнее ее отсутствие. Михаил Григорьевич согласен с тем, что деревня сегодня не может занять человека. В сельском хозяйстве столько людей не нужно.

— Выбор работы у нас небольшой. Куда пойти трудиться: в один или в другой колхоз? Туда дояркой — или сюда дояркой? Но я против того, чтобы отправить всех из деревни. Это создает лишние проблемы в городах, особенно в Минске. У нас же для молодых город один — Минск! Было бы глупо ставить на деревне крест. Нужно просто дать человеку возможность реализовать себя.

Один из выходов Шруб видит в том, чтобы «не ограничивать людей банальным землепашеством», а развивать на селе мелкий бизнес — например, агроэкотуризм.

— Указ о развитии агротуризма — один из самых моих любимых. Он позволяет сохранить в деревне интеллигентных людей, дать им источник дохода. Не слишком «кучерявого», конечно, но позволяющего обеспечить достойное существование своей семье. Этот вид деятельности государству нужно продвигать и всячески поддерживать. Нам очень важно научиться служить, услуживать. На Западе оказать услугу человеку — естественное и вполне благородное занятие. Мы воспитаны так, что считаем это зазорным — это издержки советского воспитания.

Хозяйство Шруба и само занялось развитием агротуризма: в семейном бизнесе за это направление отвечают жена и дочь Михаила Григорьевича. Фермер честно признается, что особых иллюзий не испытывал: какие иностранцы поедут в Туров? Но едут же! В усадьбе регулярно останавливаются «птичники» — орнитологи из Ирландии, Венгрии и Голландии. Над синими водами Припяти летает двадцать один вид птиц — и для иностранцев это настоящее чудо. Да еще и такая река, такой лес…

— Однажды к нам приезжал бывший посол Швеции Стефан Эриксон. Очень интересный человек! Попросил показать ему две вещи — болото и болотную черепаху, — хмыкает Шруб.

Не роскошь, а место жительства

Мы прощаемся с Михаилом Григорьевичем на «Шрублевке»: так местные в шутку называют набережную, где выстроились три аккуратных домика семейства Шрубов.

— В Польше такие дома не редкость. Кто-то строит их с торговли, кто-то со своего участка земли. Конечно, на них приходится работать, и не один день. Но это — дом, на который мог бы рассчитывать каждый, кто не боится работы, — уверенно говорит Шруб.

Насмотревшись на красоту Припяти, готовые уезжать в Минск, напоследок просим у Михаила Григорьевича совета: как бизнесмену вести себя в кризис — и не только в сельском хозяйстве. Тот отвечает без раздумий:

— Стараться не брать в долг много. А если брать, то нужно быть абсолютно уверенным, что вложения окупятся. Не затевать грандиозных непродуманных проектов. Оглянуться на тот бизнес, который есть. И не опускать руки. Нужно относиться к ситуации не как к проблеме, а как к задаче, которую надо решить. Неужели у тебя не хватит на это ума и самолюбия?..